Лиза не переставала восхищаться чудесными архитектурными ансамблями, в которых её взгляд цеплялся за фигурки драконов и змей. Удивительно!

– Почему у вас здесь повсюду изображены одни змеи? – спросила Лиза.

Джамиль ответил не сразу.

– Считается, что раньше на этом месте было много опасных змей. Но пришли люди и истребили их. Вот теперь в память об этом событии изображают их повсюду.

– Истребили? Всех?

– Да, – пожал плечами Джамиль и поймал внимательный взгляд сестры.

– Что же в этом великого? Истреблять тех, кто слабее? Угрызения совести замучили, вот и стали лепить змей где попало, – заключила Лиза.

– Так и есть! – улыбнулся молодой человек.

Мечеть «Кул Шариф»14 произвела сильное впечатление на Елизавету. Девушка никогда не бывала в мусульманских храмах, а здесь Лизе предложили зайти. Сначала Лиза немного разволновалась:

– А мне разве можно туда? Я же не…

– Можно, – с улыбкой ответил Джамиль. – Это неважно. Мусульманам же не воспрещается входить в православный храм. Не забывай, что мы в Казани, здесь жители очень терпимы друг к другу. Несколько веков русские и татары живут и работают бок о бок. Кроме того, в Казани есть и другие малые народы, у которых своё вероисповедание. Так что идём! Тем более пора уже погреться.

– А, кстати, почему здесь нет снега? – спросила Лиза, бодро зашагав к мечети.

– Ааа это! – усмехнулся Джамиль. – Здесь, как говорится, пол с подогревом.

– То есть?

– Территория Кремля обогревается, поэтому, если температура выше -10 градусов, снег на брусчатке не задерживается. А ещё видишь вон то здание? – Джамиль развернул Лизу назад и указал на одноэтажную постройку, построенное в одном архитектурном ансамбле с Кремлёвской стеной.

– Вижу. А что это?

– Вообще-то, это туалет, – заметила Амина.

– Что? – хихикнула Лиза.

– Верно, но не только, – довольно серьёзно продолжил Джамиль. – Там ещё расположена снегоплавильная установка. Снег из Кремля не вывозится, а плавится, именно поэтому сейчас ты можешь наблюдать небольшой пар. Взгляни! – и Джамиль снова развернул Лизу и указал на испарение, поднимающее над указанным зданием.

– Здорово у вас здесь всё придумано! Даже в Московском Кремле такого нет! – заметила Лиза и хитро скосила глаза на руки Джамиля, которые уже давно пребывали на её плечах. Проследив за взглядом девушки, молодой человек быстро их убрал.

– Ну что? Греться идём?

– Угу.

/Лиза/

У входа в мечеть мы затормозили. Амина стала заправлять волосы под куртку и шарф и глубже натягивать шапочку.

– Лиза, волосы нужно спрятать, – сказала мне подруга.

Я последовала её примеру.

– Лиза, подожди, – окликнул меня Джамиль.

– Что? – повернулась к нему я.

– Вот здесь нужно поправить, – тихо произнёс он и осторожно заправил мне под шапочку выбившийся локон.

Рука его на несколько мгновений застыла на моём лице. Между нами возникло звенящее напряжение. Я смотрела на него снизу вверх и поражалась красоте его серо-изумрудных глаз. В них было что-то необъяснимое, будто плясал золотой огонёк.

Пауза слишком затянулась. Мне бы отвернуться от него, но расплавленный янтарь вперемежку с изумрудной зеленью меня не опускал, а Джамиль не отнимал руки от моего лица.

– Вы там примёрзли, что ли? – вернул нас обоих в реальность голос Амины. – Идёмте уже, холодно!

Первое, что вызвало у меня восторг, так это пространство. В мечети «Кул Шариф» просторно, нет нагромождений. Внутреннее убранство сильно отличается от православного храма, где стены расписаны библейскими сюжетами, украшены фресками и иконами. Здесь всего этого не было. Повсюду ощущается минимализм, и кажется, что это правильно, поскольку ничто не отвлекает взгляд от молитвы. На стенах есть мозаика мечети в Мекке, а также рисунки на сюжеты из Корана, но на них не изображаются люди, только предметы. Очень интересная особенность!

Осмотрев нижний зал, мы поднялись по винтовой лестнице на ажурный балкон. Джамиль пояснил, что это место предусмотрено для молитвы женщин.

– А разве женщины не должны молиться дома? – спросила я.

– Во многих мусульманских странах так и есть, но не здесь. Мы считаемся светским государством, и у наших женщин есть полное право молиться в храме, но отдельно от мужчин, – улыбнулся Джамиль. – Хотя в последнее время из-за наплыва туристов этот балкон не используется женщинами. Они наравне с мужчинами молятся в общем зале, только позади и отгораживаются специальными ширмочками.

– Если вы такое светское и просвещённое государство, то почему всё-таки женщины у вас так и остаются на особом положении? В православном храме молятся все наравне, никто ни от кого не отделяется, – спросила я.

Джамиль выразительно улыбнулся и посмотрел в сторону, будто подбирая слова для ответа.

– Лизунь, понимаешь, здесь дело не в ущемлении прав, а в духовности больше, – начала объяснять Амина. – Ну вот представь себя, сидящей на коленях посреди зала и молящейся с поклонами… Даже при условии, что на тебе будет джильбаб15, находящиеся позади мужчины, вряд ли, смогут оторвать взгляд от тебя и сосредоточится на поклонении Всевышнему.

– Точно! – подтвердил Джамиль и расплылся в широкой улыбке, а в глазах снова заиграли огоньки.

У меня же вспыхнули щёки, и жар охватил меня до самых пяток.

– Лиз, ты что покраснела? – моя реакция не осталась незамеченной.

– Жарко стало. Согрелась! – ответила я, глядя в сторону.

– Пойдёмте тогда, взглянем на падающую башню Сююмбике и на смотровую площадку, – предложил Джамиль.

Джамиль Алимов

Когда мы вышли из мечети, на улице уже стемнело. У всех зданий на территории Кремля зажглась подсветка. Красивое зрелище!

С башней Сююмбике связана трогательная история. Считается, что башня построена из минарета по приказу царицы Сююмбике16 в память о погибшем любимом муже.

О красоте Сююмбике ходили легенды. Говорят, что русский царь Иван Грозный захотел жениться на Сююмбике. Но она выставила условие, что выйдет замуж за русского царя, если он построит семиярусную башню в семидневный срок. Башня была построена в срок. Прежде чем сочетаться браком, царица поднялась на самый верхний ярус башни, чтобы отдать дань уважения своему народу, и бросилась оттуда вниз. Однако поговаривают, что царица не погибла, а превратилась в прекрасную белую лебёдушку. Именно поэтому можно часто встретить изображение лебедя в архитектуре Казанского кремля.

Когда я слушала историю царицы Сююмбике в изложении Джамиля, слёзы навернулись у меня на глазах.

– Лизунь, ты чего носом хлюпаешь? – спросила Амина, заглядывая мне в лицо.

– Да, так, история очень трогательная, отозвалась во мне, – объяснила я. – Я бы тоже так поступила. Не смогла бы принадлежать нелюбимому.

Мгновенно поймала на себе взгляд Джамиля, а Амина сказала:

– Ну, хватит мокроту разводить. Тебе ещё любимого надо найти, а история Сююмбике на самом деле прозаична. Джамиль рассказал тебе всего лишь красивую легенду. На самом деле её выдали замуж против воли в третий раз за касимовского правителя Шах-Али. Царица жила в Касимове, где и умерла. Вот и всё! Никакой романтики!

– Ну, зачем ты разрушила это волшебство, Амина! – возмутилась я.

– Зато слёзы у тебя сразу высохли, – обняла меня подруга. – Пошли на смотровую площадку?

Вид со смотровой площадки отрывался шикарный. Вся Казань как на ладони!