Катя встретила его в слезах. Бросившись на шею, она уткнулась носом в крепкое мужское плечо, и молча стояла с минуту. Потом отстранилась, обрадовалась цветам и заявила, что ждет его на кухне. Ее поведение было непривычным. Видимо сегодня такой день, что его все удивляют. Переодевшись и приняв душ, Сергей отправился выполнять просьбу супруги. Проходя в кухню, он отметил перемену в настроении Кати – теперь она улыбалась.

– Малыш, с тобой все в порядке?

– Насколько это возможно. Я рада, что ты пришел.

– Я тоже. Так чем же ты хотела меня удивить?

– У меня есть для тебя подарок. Кстати, спасибо за цветы – замечательный букет. Я думала, что ты не вспомнишь, учитывая обстоятельства.

– О чем ты?

– О моих именинах. А еще у нас сегодня годовщина знакомства, именно в этот день – двадцатого марта я пришла к тебе на стажировку.

– Извини, я действительно забыл. Мне просто захотелось тебя поддержать, поэтому я принес цветы. Мне так неудобно.

– Не переживай, я понимаю. У меня есть подарок для нас двоих. Вот, держи.

Екатерина протянула Сергею шкатулку собственного изготовления, в последнее время она увлеклась разными поделками. Что-то выходило не очень, что-то действительно удавалось, но Дроздов, как хороший муж, никогда не критиковал ее работы, независимо от результата. На этот раз изделие оказалось поразительно добротно выполненным, а резной узор, покрытый лаком, довершал качество исполнения. Видно было, что в этот предмет ручной работы, его умница-жена вложила всю свою душу.

– Что там?

– Открой. Только осторожно.

Он аккуратно приподнял крышку, и на мгновение не поверил тому, что увидел внутри. Закрыл, снова открыл, взглянул на Катю, а потом решился достать оттуда тонкий кусок пластика с двумя полосками. Словно очнувшись от крепкого удара в голову, он внимательно разглядел тест на беременность, затем отложил на стол и принялся целовать возлюбленную. Значительно позднее он обрушился на нее с расспросами.

– Какой срок? Как давно ты знаешь? Почему не сказала сразу?

– Задержка две недели. Узнала два дня назад, накануне похищения. Хотела сказать, но…

– Понятно. Это же просто чудо какое-то.

– Представляешь, как обрадуется Кирилл, когда ты его вернешь, что у него будет маленький братик или сестренка? Как думаешь, это можно считать за добрый знак? Ведь мы преодолеем это испытание, и тогда у нас по-настоящему все наладится.

Сергей согласился, а глубоко внутри себя ощутил необъяснимое напряжение. Это неожиданное счастье не на шутку его взволновало, он чувствовал, что за него придется дорого заплатить. И тут же внезапно вспомнил сегодняшний разговор со Светой, которая предупреждала его о нависшей угрозе. От этого ему стало немного не по себе, и он ненароком подумал, что возможно зря он так резко себя с ней вел, надо было попытаться найти компромисс. Но мы те, кто мы есть, а иначе он не мог.

Следовало максимально собраться и подойти к ситуации под другим углом, наверняка он что-то упустил из виду, что было совершенно не удивительно в его вчерашнем состоянии. Несчастье всегда застилает глаза эмоциональными переживаниями, а ты ничего не способен замечать, кроме своей душевной боли. Теперь же ему предстояло совершить практически невозможное – найти похитителя при полном отсутствии улик и каких-либо свидетельских показаний.

Сергей сидел за кухонным столом и испытывал смешанные чувства радости и опасения за безопасность самых дорогих ему людей, а в это время неизвестный противник готовился в очередной раз его удивить.

Сидя в своем кабинете, Дроздов усиленно пытался вспомнить любые незначительные обстоятельства, на которые в свое время он не обратил внимания, но так или иначе могли иметь отношение к текущей ситуации. В подобных случаях события прошлого, как правило, играли главенствующую роль. Мысли беспорядочно носились в его голове, и никак не желали подобрать верный код к тайникам памяти. «Может, это в самом деле чья-то месть? Асмодей, кем бы он ни был на самом деле, мертв. Сорокин – тоже, в чудесное воскрешение не верится. Тогда кто?».

Так он и сидел, перебирая вспышки воспоминаний. Изредка делал пометки на бумаге, зачеркивал, что-то дописывал, пока, наконец, не признал, что занимается бесполезными вещами. В какой-то момент Сергей ощутил сильное желание навестить могилу Алексея Николаевича, возможно, оказавшись в другом состоянии духа, ему удастся выцепить из своего подсознания хоть что-то.

Прежде, чем отправиться в дорогу, стоило позвонить Кате, поинтересоваться о ее самочувствии. Сделав два безответных звонка, он испытал щемящее чувство волнения и сразу позвал Климова.

– Андрей, свяжись с ребятами, пускай проверят все ли в порядке у Катеньки – она не отвечает на мои звонки.

– Будет сделано.

Андрей сразу же приступил к выполнению просьбы начальника, который находился в подавленном состоянии, и по нему было не понятно, чем вызвано его решение раскрыть перед Екатериной Анатольевной операцию по наружному наблюдению. Через не сколько минут стало понятно, что опасения могут оказаться не беспочвенными – на звонки и стук в дверь не было никакой реакции. Дроздов в мгновение стал выглядеть еще более неуравновешенно, быстро вскочил, взял табельное оружие и направился в сторону выхода, крикнув на ходу «Ломайте дверь, держать меня в курсе!».

Когда дверь была вскрыта и взору Степана Шпалова и Павла Певчего открылась ужасающая картина, никто из них не решился сообщить об этом Климову. Они так и стояли, застыв на входе в кухню, пока в кармане одного из них не зазвонил телефон, резко вернувший их на землю. Это был Андрей.

– Ну, что там у вас?

– Андрюхин, тут…я не знаю, что сказать, в общем, она мертва.

– Сука! Как?

– Н-не знаю. Это не просто убийство, здесь расчлененка.

– Твою мать! Еду! Не пускайте его как можно долго, любой ценой.

Андрей имел в виду Сергея, хотя и понимал, что удержать его не удастся. Пытаясь определить, как поступить лучше, Климов все же не взял на себя смелость позвонить своему старшему товарищу, чтобы оказаться тем, от кого тот узнает страшную весть, но быть рядом в трудную минуту он просто обязан. Осознание, что нужно делать, пришло внезапно. Первым делом он инициировал выезд оперативной группы, а уже в пути, в нарушение всех правил субординации, позвонил лично Петровскому, который, впрочем, одобрил этот поступок и сказал, что тоже едет…

Сергей мчал домой, не обращая внимания на скорость и все остальное, включая светофор, а добравшись, про Андрея даже не вспомнил. Вбегая в подъезд, он уже был готов к самому страшному, когда же увидел двух своих ребят с потухшими взглядами, его опасения подтвердились.

– Что с ней?

– Сергей Андреевич, не ходили бы Вы туда.

– Я спрашиваю, что с ней? Да ну вас к черту!

Дроздов попытался ворваться в квартиру, но Степа и Паша, как по команде, схватили его под руки и стали удерживать.

– Вы что, охренели, мудачье?

– Сергей Андреевич, очень вас просим не заходить туда, пока не приедет опергруппа.

– Ну-ка отошли, твари! Это приказ.

Степа и Паша молча переглянулись, а отступать не стали. Тогда Дроздов начал вырываться, но его держали крепко. Какое-то время он сопротивлялся, потом затих, презрительно посмотрел на своих подчиненных и стал угрожать.

– Значит так. Если вы меня сейчас же не отпустите, сучары, можете писать по собственному. Руки прочь!

– Простите, но нет.

– Ну что же, вы сами решили свою судьбу.

Дроздов резко вывернул руку и тут же применил удар локтем в попавшего под траекторию движения Степу. Тот сразу как-то обмяк и начал оседать на пол. От неожиданности Паша ослабил хватку, и пленник оказался на свободе. Сергей вприпрыжку стал прорываться в квартиру, но Паша оказался необычайно проворным. Он прыгнул вслед за ним, сбив с ног, повалил на пол. Началась возня. Силы казались примерно равны, но вовремя пришедший в себя Степа подбежал и помог скрутить руки за спиной. Спустя несколько минут бесполезных попыток высвободиться, Сергей все же сдался.