– Ты как спала, Вик? Я – как убитая. Даже странно, столько событий…

Тамара не умеет врать. Несмотря на вчерашний перелет, расслабиться и отдохнуть в этой конуре крайне сложно. Я сама плохо спала, так что слышала, как Тома посапывала на продавленном диване, да еще во сне звала своего придурка. Я была против того, чтобы она сорвалась в Москву вместе со мной и Маратом. Но сейчас причитать об этом смысла нет. Дело сделано.

– Хорошо, если так, – отвечаю спокойно. – Тебя во сколько Марат заберет на экзамен?

Мы с Тамарой Скалкиной* с первого курса в одной группе вместе учились, но познакомились, по сути, всего пару месяцев назад. Само собой как-то получилось. Мы не стремились подружиться или даже понравиться друг другу. Но у Томы жизнь круто изменилась, когда она завела роман с преподавателем, а теперь пожинает плоды. Ладно, это не мое дело, меня не касается.

– Марат заедет в пол-одиннадцатого, так что время есть позавтракать и немного убраться. Я могу помочь тебе тут порядок навести.

– Не надо, я сама.

Не люблю, когда мне помогают, есть в этом что-то унизительное. Как будто я сама не могу со всем справиться. К тому же сейчас мозги Скалкиной точно не здесь, на окраине Южного Бутова, в «убитой» однушке моего дяди. Тамара прилетела вчера в столицу вместе со мной и сыном ресторатора Бухтиярова, Маратом. Как-то спонтанно все получилось, неразумно, на мой взгляд. В Москве она хочет пройти конкурс, чтобы учиться на кулинарных курсах отца Марата. Для нее это очень много значит. Но не настолько, чтобы биться за это до конца. Если ее герой прилетит за ней, а я уверена, что он вот-вот примчится, то курсы Бухтияровых будут слиты. И она уедет. А я останусь. Одна. Так даже лучше. Никто не будет напоминать о прошлом, об универе и тех, кого я никогда больше не хотела бы видеть.

– Вик, давай хоть завтрак приготовлю, ты же не ела ничего, верно? Тут есть кое-что. Омлет с сыром, гречку с маслом сделать? Я потом вернусь и приготовлю что-то существенное.

– Не стоит. Только если себе. Ты классно готовишь, но у меня нет настроения есть.

Я не вру – когда я в стрессе, ничего закинуть в рот не могу, выворачивает на раз-два. Я не знаю в итоге, какой вуз меня возьмет. Я выбрала «Вышку», Высшую школу экономики, там очень сильный преподавательский состав, один из лучших в стране. У нас тоже много преподов с именем, но не чета московским. Одна проблема – в «Вышку» крайне сложно попасть, вакантные места появляются редко. И если они есть, то на них тут же начинается охота. Но я бы вряд ли оказалась здесь, если бы не Морозовы. Точнее, не Морозов, мой нежелательный родственник. Сводный брат.

– Ты сегодня какая-то особенно задумчивая, – грустно произносит Скалкина, которой явно здесь неуютно. Да, мне тоже, но это жизнь. Надо просто привыкнуть.

– Обычная, такая, как всегда, – ровным голосом отвечаю я. Этому внешнему спокойствию я у мамы научилась. Не специально, а само как-то произошло. – Спасибо за завтрак.

В голове еще вчера вечером сложился четкий план действий на сегодня. Сначала убраться, привести квартиру в жилой вид. Дядя Володя сказал, что выбрасывать можно практически все. Он сдавал жилье много лет, и его вещей здесь практически нет, а теперь квартира полностью в моем распоряжении. А потом надо сразу в два вуза позвонить, может, лучше и заехать будет. Но это уже завтра.

– Я даже не представляю, что мне скажут делать. – Тамара волнуется, хотя она сегодня явно счастливее, чем вчера, когда узнала не самые приятные новости о своем герое.

– Просто делай то, что знаешь. И не заморачивайся, кто и что подумает о тебе. Жизнь не для того, чтобы мы переживали из-за чужого мнения.

Она молчит, а я начинаю разбирать вещи, не все, конечно, лишь самое необходимое. Сначала все нужно здесь вычистить, чтобы был порядок.

– Я точно могу здесь жить? – спрашивает Тамара. Она, кажется, не верит, что я позволю ей остаться. А я не верю, что она не вернется обратно к своему красавцу.

– Конечно, можешь. Сколько хочешь. Но тебе вроде пора уже на собеседование. Ни пуха!

Марат Бухтияров забрал Скалкину час назад. За это время успеваю вытряхнуть все барахло из комода. Пылищи-то сколько! Да неважно! Важно, что наконец-то никто доставать не будет. Мать, конечно, обязательно выяснит и адрес, и вуз, в котором буду учиться. Может, даже прилетит сюда… Хотя вряд ли. Если правду сказал бугай, то ей теперь точно не до меня. Но, скорее всего, наврал. Морозовы – что сын, что отец – врать будут и не то что не покраснеют, а еще и заставят поверить, что это ты идиотка.

Размышления о новой маминой семье прерываются звонком в дверь. Это и к лучшему: они мне все никто. А вот папу набрать надо, узнать, как он там один. Вчера только ответную эсэмэску прислал на мое сообщение о том, что я добралась. С этой мыслью иду открывать дверь. И даже не спросила, кто это! Знала бы…

– Здравствуйте!

Передо мной стоит Ярослав Денисович Холодов, мой бывший препод по английскому, редкостная сволочь, немало крови попортил, хотя предмет свой знает великолепно. Но здесь он явно не для того, чтобы принять у меня экзамен.

– Привет, Туева! Тамара здесь?

Бесцеремонно отодвигает меня в сторону и быстро проходит в квартиру. Вижу, как морщится, оглядывая интерьер. Так вас сюда никто не звал, Ярослав Денисович!

– Тамара уехала.

Он смотрит на меня выжидающее, очевидно, надеясь, что я разболтаю ему всю подноготную. Но это точно не по адресу.

– Привет! – произносит за спиной ненавистный голос.

Вздрагиваю и резко разворачиваюсь. Рука сама дернулась вверх.

– Эй, спокойно! – Перехватывает мою руку за локоть и не отпускает.

– Пусти, дубина! И вон пошел отсюда! Немедленно!

Он не уйдет, конечно, нет. Не первый раз, да и не последний, вот так неожиданно появляется, но я разберусь с ним. Правда все равно на моей стороне.

– Вика, давай без истерики. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. Раз уж ты решила сбежать от нас всех.

– У меня все хорошо. Посмотрел? А теперь уходи! Сейчас же.

– Может, хватит уже строить оскорбленную невинность? Ты бы еще в бараке поселилась!

– Тебя здесь никто не держит, Саша! Вали обратно к своему папе и… моей маме! Они хоть знают, где ты? Или это они тебя сюда отправили? Я обратно не вернусь!

– И не надо.

Морозов демонстративно плюхается на продавленный диван. Да так, что тот, хрустнув, стал проседать под весом бугая. Ни одна мебель этого орангутанга не выдержит! Здоровый, как не знаю кто!

– Ребята, у вас тут своя вечеринка намечается, только на двоих, верно? Тамару я и без вас разыщу. – Насмешливый голос Холодова заставляет обратить внимание на бывшего препода. – Или мне лучше остаться?

– Идите, Ярослав Денисович, я сама справлюсь!

Он лишь недоверчиво ухмыляется, потом, задержав взгляд на Морозове, кивает ему головой и молча выходит из квартиры, громко хлопнув дверью.

– Как ты выяснил адрес? Тамара точно не говорила Холодову, я знаю!

Меня этот вопрос очень волнует с того момента, как я увидела этих двоих из ларца у себя на пороге.

– Какая тебе разница? Главное, что я здесь. Не хочешь узнать, как мать твоя поживает? Ее выписали из больницы.

Я не хочу о ней ничего слышать. Знаю, что все с ней хорошо, этого достаточно. Правда, перед глазами сразу же оживают страшные кадры. Совсем недавно это произошло. Мама в аварию попала. Несколько сломанных ребер, перелом ноги, черепно-мозговая травма и еще много страшных медицинских слов, которые я вряд ли забуду. Те несколько дней, когда врачи боролись за ее жизнь, я провела вместе с ней в больнице. И вспоминаю сейчас как самое жуткое время в жизни. Но оно закончилось.

– Мама сделала свой выбор, уйдя от моего отца к твоему. Я тебе уже не раз это говорила. Ничего не изменится, понимаешь? Я не буду с ней больше общаться, деньги мне ни ее, ни тем более твоего отца не нужны. Мне двадцать лет! Я сама о себе позабочусь.