Местные жители напротив, только наливались энергией. Ближе к наступлению «Изобилия» их кожа из серо-зеленой стала изумрудной и будто слегка подсвечивалась изнутри. Прожилки вен, примерно таких же, как и у людей, вовсе приобрели яркий, насыщенный оттенок. Волосы вместо соломенного цвета стали черными и, Дэрриан украдкой наблюдал за изменениями тех, кто трудился рядом с ним, как будто более густыми.

Смирившись с тем, что в свой родной мир он вряд ли когда-нибудь попадет, новый гражданин Градни занимался не только наблюдениями, но и осваивал местный быт.

Весь сезон Перводождья он, рука об руку с арьяли, очищал от лиан плодовые растения, собирал вредителей (арьяли не пользовались никакой химией) и делал все другие общественные работы.

Затем, с наступлением Изобилия, Дэрриан добросовестно участвовал в сборе урожая.

Как выяснилось, в Фрумосверде нет персональных участков, на которых каждый трудился бы только для себя. Есть окружающие деревни леса, в которых от зари до зари дружно работает все взрослое население. В подземельях под локуинами есть кладовые, которые в сезон Изобилие наполняются собранными плодами. В то время, когда мужчины занимаются транспортировкой твердого продовольствия, женщины варят из ягод напитки и заполняют ими большие бочки, стоящие в тех же кладовых.

Взаимоотношения с населением у Дэрриана сложились превосходные. Арьяли поначалу потешались над тем, что он от них всех отличался. Позже, увидев его трудолюбивый, спокойный нрав, прониклись к нему симпатией и уважением. Даже иногда жалели его за то, что он не такой как они, но в глаза говорить об этом стеснялись.

Впрочем, трудней всего было не работать вместе со всеми, а пережидать Засуху. Местные, в это время, почти не поднимаясь на поверхность, впадали в спячку. Только молодые семейные пары частенько, желая уединиться, уходили по ночам гулять в лес – в чаще оставались небольшие озерца, которые не полностью пересыхали, и возле них сохранялась какая-то жизнь. При этом они запасались водой, чтобы хватило сил вернуться на утро в деревню.

А на улице действительно стояла жара – такого пекла в своем родном мире, за все прожитые там недолгие двадцать пять лет, Дэрриан не видел. Здесь же у человека хватало сил ранним утром доплестись до какого-нибудь оставшегося «в живых» родника и, постоянно освежаясь в холодной ключевой воде, дожидаться вечера. Только когда солнце садилось и становилось чуточку прохладней, Дэрриан отваживался выйти на открытое место, чтобы вернуться в локуин. Иногда он выбирался на улицу ночью, но опасался уходить далеко от своего жилища.

Чем вы занимаетесь в этот сезон, спросил Дэрриан одного из арьяли, радующегося вернувшимся дождям.

Эта раса вообще очень любит воду, постоянно гуляет под струями, нацепив на себя минимум одежды.

– Да, особо ничем, отдыхаем, радуемся жизни, – отвечал собеседник, – Посмотри, какие мы стали бледные за время засухи. Сейчас нам надо подготовиться к холодам, запастись энергией, прибраться в локуинах, чтобы после спячки не отвлекаться на это, а побыстрей заняться уходом за растениями. Впрочем, можно отправиться в путешествие, некоторые так и делают. Порой уходят довольно далеко, возвращаясь в Фрумосверд только к следующему перводождью.

«А, может, и мне отправиться в дорогу, давно ведь уже об этом думаю, – подумалось Дэрриану, – Схожу-ка к Илгенту, посоветуюсь».

– Вы только посмотрите на него, – возмущался Илгент, – Человек, который прожил в Градни, мире арьяли, всего несколько месяцев собирается по нему путешествовать!

– А что такого? – возражал Дэрриан.

– Ты, правда не понимаешь? А-а-а, наверное, ты думаешь, что если здесь, в Фрумосверде, все гладко и спокойно, то во всем мире так?

– Ну, нет, конечно. Я помню твои рассказы о том, что здесь есть народы, которые еще как воюют. Не забыл и про хищников!

– Вот то-то же! Чего тогда тебе не сидится спокойно?

– Ты же сам говорил, что я не просто так здесь оказался! Я, вроде как, должен что-то там совершить, кого-то уничтожить. К тому же в твоей Книге написано, что мой первый враг уже здесь!

– Во-первых, в Книге не сказано уничтожить, там написано избавить нас от него, а для этого достаточно изгнать, может быть. Во-вторых, это не значит, что за ним надо по всему Градни гоняться!

– А сидеть и ждать, пока на нас нападут еще хуже, ощущаешь себя как тот кролик, который вдруг понял, что его всего лишь на корм удаву купили! К тому же, я уже давно ощущаю в себе непонятную тягу к дороге. Я даже знаю, куда мне шагать, будто карта в голове сама собой появилась.

– Что? Ну-ка объясни, какая еще «катра?» В нашем языке таких слов нет!

– Не «катра», а «карта», – поправил Дэрриан – Это такое уменьшенное изображение местности на чем-либо. Как же вы тогда находите дорогу, если ничего об этом не знаете?

– У путешествующих арьяли развивается очень хорошая память и они, никогда не забывая, откуда пришли, всегда находят обратную дорогу. Кроме того у нас есть ориентиры: такие же, как и у вас, людей, стороны света. Их мы умеем определять по солнцу, звездам и еще кое-какими способами. Например, вот так:

Илгент достал из ниши толстую металлическую иглу, похожую на ту, которой бабушка Дэрриана штопала носки, и быстрыми движениями потер ее о свою одежду. Затем он взял небольшую плоскую деревяшку, положил на один из ее концов эту иглу и опустил эту лодочку в воду. Деревяшка медленно повернулась на четверть оборота и остановилась. Илгент рукой изменил направление, в котором смотрела игла, и отпустил примитивный компас – деревяшка снова повернулась в ту же сторону, что и впервые.

– Не знаю, куда бы она показывала в твоем мире, у нас это всегда север. Впрочем, сейчас меня интересует другое: куда именно ты собираешься идти?

– Хм, у нас тоже север. А на вопрос о моем направлении сейчас я могу сказать только вот что:

Согласно объяснениям Дэрриана, сначала ему надо идти в противоположном направлении от дорожки, ведущей мимо деревень. Он, стоя у своего локуина показал рукой, куда собрался шагать. Через два дня пути надо будет сделать большую дугу, обходя какое-то препятствие еще целый день.

За этим препятствием должно встретиться поселение. Там можно будет денек отдохнуть, набраться сил и продолжить путь. По другую сторону от поселения будет лежать труднопроходимый лес, за которым найдется еще одно место, которое непросто преодолеть.

– Пока я не знаю, что это за трудности, как первая, которую надо обходить, так и вторая. Только почему-то я уверен, что цель моего путешествия там, за второй преградой.

– Хм, и ты говоришь, что тебя тянет туда?

– Да, мысли о походе приходили ко мне еще в Изобилие, но я был занят работой и они не так сильно меня беспокоили. А вот в Засуху, так прям «зуд» начался – хотелось сорваться с места немедленно. Правда, здравый смысл все же возобладал, по такой жаре шагать несколько дней я не решился.

– В таком случае, вот, что я тебе скажу – Илгент почему-то вдруг заговорил не спеша, при этом странно закатывая глаза. Его низкий голос, стал еще более басовитым, звучал подобно гулкому эху, у Дэрриана даже слегка заложило уши – Мне нужен день для того, чтобы почитать мою Книгу. Приходи послезавтра, как можно раньше.

Дэрриану настолько не терпелось вернуться к разговору о походе, что он вышел из локуина еще затемно и шагал так быстро, как только мог.

– Ну, что я могу тебе сказать, – заявил с порога Илгент, – Надо идти.

Старейшина Фрумосверда провел целый день за чтением своей Книги и узнал – в этом путешествии Дэрриан должен завести некоторые знакомства. Эти арьяли станут ему помощниками в борьбе против «мрачного барона». Видимо так Книга обозначает первого противника Дэрриана.

Оценив путь как непростой и опасный, Илгент вызвался в компаньоны Дэрриану: