Градни состоит из нескольких стран, одна из которых, та, в которую угодил Дэрриан, называется Фрумосверд. Народы, населяющие разные страны, разные и по характеру: есть достаточно воинственные, регулярно совершающие набеги друг на друга. Иные же достаточно миролюбивы. Фрумосверд вообще не имеет армии.

– И здесь никто не боится, что соседи придут к ним с войной? – изумился Дэрриан.

– Нет, не боятся. Дело в том, что когда-то разгорелась многолетняя война, в которую были вовлечены все государства Градни одновременно. Сражения вспыхивали то в одном месте, то в другом, одно государство теснило соседнее, потом на победителя нападало третье и так продолжалось многими годами. В итоге настал такой момент, когда, устав от бесконечных походов, народы обратились к своим правителям с просьбой поделить, наконец, Градни и больше никогда не пытаться оспаривать друг у друга установленных границ.

Правители, под нажимом граждан, согласились встретиться и обсудить условия будущего мира, который, для большинства стал лишь перемирием. В итоге несколько стран, включая Фрумосверд, заявили, что их устраивают текущие границы и, если никто к ним в данный момент претензий не имеет, то пусть все до единого правителя подпишут договор о ненападении на них. Разгорелась дискуссия, в результате которой Фрумосверд и еще пара королевств, были признанными неприкосновенными в обмен на то, что они распустят свои армии.

– Так и живем теперь, растим детей, собираем фрукты овощи – подытожил политинформацию Илгент.

– Видимо у вас тут подходящий для земледелия климат?

– По нашим меркам, да! Только мы занимаемся скорей собирательством, при этом помогая плодовым растениям.

Как уже было в самом начале сказано – год в Градни состоит из пяти сезонов. Начинается он с «Перводождья». Дерриан появился в Градни как раз в его разгаре, когда дожди, напитав землю, уже начали отступать. В это время природа оживает, после минувших «Холодов» время суток удлиняется, как и длительность светлого времени в них. Идут частые, но не продолжительные дожди, между которыми проглядывает солнце. На деревьях распускаются листья и цветы.

Следом за перводождьем наступает «Изобилие», во время которого цветы превращаются в плоды, которые мы собираем и складываем в специальные хранилища. Там они отлично сохраняются до следующего Изобилия. Да, кстати, длинна суток, в это время заметно больше, чем в Перводождье, почти такая же, как и в третьем времени года, которое называется «Засуха».

В Фрумосверде Засуху на поверхности переживать тяжело: часть источников пересыхает, а под палящим солнцем без питья арьяли долго вытерпеть не могут и поэтому предпочитают проводить это время в своих подземных жилищах.

Четвертый сезон Градни называется «Долгодождье», природа после изнурительной жары приходит в себя. Леса еще какое-то время стоят зелеными, затем желтеют, сбрасывают листья, готовятся к «Холодам», до наступления которых пары, которые во время засухи решили завести ребенка, должны «посеять» его.

– То есть, как посеять? – не понял Дэрриан, – И почему обязательно в это время? В другое нельзя?

– Нельзя, – отвечал Илгент, – Ты ведь обратил внимание на цвет кожи местных жителей?

Дело в том, что арьяли, это особая раса. Их организм отчасти схож с животными, отчасти с растениями и они не только питаются привычной для того же Дэрриала пищей, но и подпитываются энергией от света. Вот только для проявления этой способности им нужно продолжительное время находиться на солнце. В последний сезон года, «Холода», когда сутки, как и светлая их часть коротки, они не успевают настроиться на прием энергии от солнца – именно поэтому они в это время года вялые, почти постоянно спят. Если же они не хотят впадать в спячку, то им приходится очень много есть, чтобы не мерзнуть.

А еще, благодаря этой особенности, женщинам арьяли не надо подолгу ходить беременными. Вместо вынашивания большого ребенка им надо всего лишь вырастить внутри себя маленький плод, похожий на орех. Перед холодами супруги сажают этот орех, поливают его, и он преспокойненько развивается в земле.

Затем, почти через год, плод прорастает, над землей появляется бугорок. Заботливые родители раскапывают его верхушку, и на свет появляется «локуин», в котором лежит младенчик. Этот локуин, вырастая вмести с родившимся в нем арьяли, становится его жилищем на всю жизнь.

– Долгую? – спросил Дэрриан.

– В среднем лет около ста двадцати. Правда, я живу уже больше трех тысяч, но это исключение. Дело в том, что в мои обязанности входит регулярно читать мою Книгу и, опираясь на написанное в ней, отвечать на вопросы арьяли. Мне суждено жить до тех пор, пока в Фрумосверде не родится младенец, в локуине которого будет лежать новая Книга. Когда он и его Книга подрастут, я должен буду обучить его чтению и толкованию написанного. Потом я в последний раз усну, мой локуин высохнет вместе со мной и превратится в пыль, которую ветер разнесет по Градни.

– Так – вдруг осенило Дэрриана, – объясните, как получилось, что я сегодня проснулся в локуине? Я ведь не арьяли, а человек!

– Честно говоря, об этом я в своей Книге еще не читал. Впрочем, пойдем-ка обратно, прежде чем ты отправишься назад к своему локуину, я должен обучить тебя пользоваться твоим жилищем.

Оказалось, что локуин, после того как Илгент продемонстрировал Дэрриану свой, имеет не только дверь. Несмотря на то, что при первом осмотре Дэрриан окон не обнаружил – они все же есть. Точней не совсем так – при помощи мысленного приказа увеличивается или уменьшается прозрачность некоторых частей стен или потолка. Можно, при желании, и вообще затемнить все настолько, что среди яркого дня в жилище арьяли наступит полумрак. Таким же способом открывались всевозможные ниши с хранящимися в них продуктами и вещами, а, самое главное, становился доступным лаз вниз.

Спустившись по лестнице, попадаешь в большущую сеть подземных коридоров, каждый из которых заканчивается маленькой кельей. Ближайшая, к локуину владельца, принадлежит ему же. Впрочем, можно не бояться попасть в чужую по ошибке. Каждая маленькая комнатка открывается только перед ее владельцем, как и сам локуин. Так что войти в гости можно только когда вход откроет сам хозяин.

– В нашей стране не воруют, – сообщил Илгент, – но ты, все-таки закрывай свое жилье, уходя. Если конечно не хочешь, чтобы местные животные туда влезли и все там перепортили. Наше зверье весьма любопытно и если они обнаружат что-то незакрытое и неприбранное, обязательно погрызут, сломают, могут и утащить.

– А напасть они могут?

– Опасные хищники близко к деревням не подходят, но если тебе случится забрести слишком глубоко в лес – можно повстречать довольно кровожадных и сильных тварей!

– Интересно у вас тут, все так необычно.

– Ничего, привыкнешь, ты здесь надолго.

– Откуда вы знаете?

– Не «вы», а «ты». В этом мире только так обращаются друг к другу. «Вы» используется исключительно для множественного числа! Я же говорил – о тебе написано в моих книгах. Ты пришел сюда для того, чтобы совершить несколько подвигов, изгоняя из Градни врагов. Один из них уже прибыл на нашу землю.

Почти стемнело, когда Дэрриан, отказавшийся от предложения Илгента проводить его, доплелся в свой локуин. От полученной за день информации голова шла кругом и, не смотря на усталость он, прежде чем смог уснуть еще долго рылся в своем новом хозяйстве. Открывал ниши, где нашел несколько комплектов одежды и обуви, небольшой запас еды. Сходил он и в свою келью, попробовал приказать потолку засветиться, потом убавить яркость и, наконец, погаснуть. В конце концов, утомление перебороло возбуждение Дэрриана и он, почувствовав, что глаза начали слипаться, улегся и уснул.

Потянулись слишком длинные, как казалось Дэрриану дни и ночи, которые постепенно становились еще более бесконечными: ночью он просто не мог так много спать, днем же было очень трудно дождаться наступления вечера. Такой «растянутый» режим сильно утомлял непривыкшего к нему человека.