– Нет-нет, – туша снова потянулась к мечам. – Ты плохой. Мне хорошие люди сказали, что ты должен мне ещё, а так как ты плохой, то ты мне об этом не сказал. А ещё ты… ты… того, торгуешься, вот. Так что теперь не тыща, а больше!

– Тысяча и одна золотая монета? – участливо поинтересовался Кугрон.

– Да-да! Тыща и одна. Тыща и ещё одна. Тыща, вот. Две тыщи!

– Ну, что поделать, ладно сейчас всё принесут.

– Да-да, – закивала туша. – Неси-неси!

Кугрон отставил бокал вина и хлопнул в ладоши.

– Пс-с! – раздалось позади незадачливого ростовщика.

Туша обернулся и последнее, что успел увидеть, – очень знакомое лицо и то, как бастард, рассекая воздух, летит к его шее. Обезглавленное тело упало на пол с глухим звуком. Кугрон медленно встал, обвязал нижнюю часть тела шикарным полотенцем и, завязав его концы на бедре, перешагнул через край ванны.

– Спасибо, Захари́я, – улыбнулся он.

– Всегда к твоим услугам, – ответил наёмник, вытирая клинок бастарда мягкой тряпкой, пропитавшейся насквозь кровью.

– Сколько я там должен был тебе? – спросил Кугрон, похлопав себя по толстому животу. – Ты спас меня.

– Как всегда – десять процентов от суммы долга. Сто золотых.

– Нет, Захария, я считаю, что здесь будет все двести.

Наёмник удивился: «Двести золотых?»

– Да, – снова похлопал себя по животу довольный Кугрон.

Он позвал слуг, и те принесли несколько туго набитых кошелей, после чего взялись за уборку ванной комнаты.

– Пересчитай, мне будет приятно, если ты убедишься, что здесь всё до последней монетки.

– Я тебе верю!

– Пожалуйста, мне будет очень приятно! – повторил Кугрон. – Но для начала мы спустимся в мою гостиную. Пусть здесь приберутся.

Захария вздохнул и последовал за Кугроном. Уже сидя в гостиной, расположившись на роскошном стуле, Кугрон с упоением наблюдал за тем, как наёмник пересчитывал деньги. Спрятавшиеся ещё до прихода Туши слуги постепенно выходили из укрытий и продолжали заниматься своими привычными делами. Наконец, после того, как деньги были посчитаны, Кугрон предложил наёмнику вина, и тот с удовольствием согласился.

– Может, есть желание отужинать со мной? – лукаво улыбнулся Кугрон.

– Ты и так сполна меня отблагодарил, – опасливо покосился на него Захария.

– Но всё же! Я прошу тебя!

– Ну, хорошо, – усмехнулся наёмник. – Я разделю с тобой трапезу, но только трапезу.

– Замечательно, я буду тебя ждать. Приходи после того, как двадцать один раз пробьёт большой колокол, и поспеши, потому что я не притронусь к еде до тех пор, пока ты ко мне не придёшь.

– Хорошо, я обещаю поспешить, – закивал наёмник, желая побыстрее уже уйти из этого дома и оказаться подальше от заказчика.

Кугрон, будто разминая руку, задёргал своими толстыми пальчиками, прощаясь с Захарией, и подмигнул ему. Наёмник, не поведя бровью, снова поблагодарил его за предложение отобедать и дополнительную награду, и поспешно вышел из дома.

– Мне кажется, что безопаснее будет поесть заранее, – скривившись, пробормотал себе под нос наёмник. – Возможно, что правду говорят про этого старого…»

– Этот Кугрон, действительно, не такой, как все? – спросил кто-то. – Или, так надо, чтобы потом на Эталоне всем понравилось?

Старичок поправил очки, пробежавшись по пометкам, поморщился: «Непонятно!»

Перечитав ещё раз и подёргав бороду, он продолжил:

«Положив руку на кошелёк, Захария направился в таверну с названием «Пурпурный Дракон». Зайдя в шумный зал, он помахал трактирщику Хра́ну и направился в свой номер. Большой колокол ударил восемнадцать раз, когда наёмник вошёл в свою комнату. Закрывая дверь, он почувствовал необъяснимое беспокойство, будто кто-то наблюдал за ним.

– Кто здесь? – спросил Захария, потянувшись к мечу.

– Нет, не стоит этого делать. Я успею выстрелить и не один раз, – услышал он сиплый голос.

– Кто ты? – спросил наёмник, оборачиваясь, но никого не увидев, начал всматриваться в привычный ему интерьер съёмной комнаты, пытаясь найти что-то новое.

– Кто я?! – удивился незнакомец. – Даже если ты узнаешь моё имя, оно ничего тебе не скажет. Я – ночь! Я – призрак!

– Но всё же? – ошарашенно вертел головой Захария.

– Ладно, если ты так хочешь знать имя того, кто убьёт тебя, то можешь упомянуть его на том свете, но пока я тебе не представлюсь.

– А ты самоуверенный!

– Ты о чём? – поинтересовался незнакомец.

– Может быть, я хочу знать имя убитого мной. Так и скажем! Я убил такого-то. Оно смешное, что ли? Твоё имя?

– Ты считаешь, что можешь убить меня? Да ты даже не можешь найти меня. А имя у меня нормальное. Мне просто смешно наблюдать за тем, как ты меня ищешь за шторой. Ладно, я покажусь тебе, тем более, что пока я невидим, я не смогу полностью разглядеть тебя и убить.

Захария, стоявший у окна, снова завертел головой, не желая пропустить появления незнакомца. Из стены, по левую руку от наёмника, возник странный полупрозрачный сгусток, из которого вышел невысокий мужчина в плаще и маске, закрывающей верхнюю половину лица, держащий в руке огромный уродливый и похоже очень тяжёлый арбалет.

– С этого расстояния стрела пробьёт тебя навылет. Доспех для этого оружия, как сопревшая тряпка. Заодно полюбуюсь на его работу в действии.

– Откуда он у тебя? – ошарашенно пробормотал Захария.

– Как много вопросов. Допустим, мой отец завещал его мне. Единственная память.

– Я знаю этот арбалет! Это арбалет папаши Лема́ниса! Ты его сын?

– Я Камено́р де Ру́-Вруа́, единственный сын Леманиса де Ру-Вруа, графа Зэн Зио́на!

– Каменор! Точно! Неужели ты не помнишь меня? Я же твой двоюродный брат!

– Ты хочешь сказать, что ты сын того, кто подарил моему отцу…

– Да, мой папаша подарил его твоему, после того, как был вынужден изменить свою фамилию. Тебе тогда было лет пять! – радостно закричал наёмник.

– Захари́я! Чёрт! Надо было спросить фамилию цели! Чёрт! Ты Захари́я де Ру́в-Ру́а!

– Да! Хватит стоять, как истукан! Убери эту штуку и обними своего брата! Я не видел тебя почти двадцать лет!

– Если бы ты знал, – печально произнёс Каменор, кладя арбалет на пол, предварительно вытащив массивный болт. – Сколько всего произошло за эти чёртовы двадцать лет!».

– Даже грустно… Только встретились, как миру пришёл конец. Зато Захарии не придётся идти к Кугрону. Хе-хе. Гибель мира – вполне уважительная причина. Так, а теперь последняя третья история и я уступлю место следующему докладчику, – вздохнул старичок и в который раз осмотрел аудиторию.

Кто-то из Хроникёров лениво зевал, кто-то посмеивался и обсуждал услышанное, не стесняясь в выражениях, особенно о Кугроне. Джекси сосредоточенно слушал докладчика, а Демпси, уже тихо посапывая, дремал, скрестив руки на груди. Безымянный не удержался и шепнул среднему брату:

– А для чего это нам нужно?

– Кто бы знал, – мгновенно ответил Джекси. – Но ты лучше слушай и внимательно. Вдруг это всё пригодится.

Младший согласно кивнул и повернулся в сторону докладчика. Старичок медленно сделал несколько глотков воды и, удовлетворённо причмокивая, в очередной раз прокашлялся, привлекая внимание.

– Последняя история с планеты Мезга и Высший Редакционный Совет расскажет вам, для чего это было нужно. Напомню, что всё происходило примерно в одно время. Поверьте, мне тоже нелегко это читать, несмотря даже на то, что погибшая планета относится к крайне специфическому типу.

– Может, хватит уже на сегодня? – спросил кто-то, и зал одобрительно загудел. – Подростковая писанина! Завязывай!

– Если что, – неожиданно переменился в лице докладчик, отчего стал похож на злобного колдуна, – я могу поимённо перечислить многих уважаемых Хроникёров, кто начинал свой путь с подобных миров, а также тех, чьи первые работы в Братстве были гораздо хуже. Даже после редактуры. Мне начать перечислять или продолжить чтение?