В страхе бежали прочь остальные. Даже Юни и Дейми, будучи не в силах справиться с порывами ветра, оставили своего лидера. Хаос упивался долгожданной свободой! Падали флаконы, разливая своё содержимое, и вся сила слёз вбиралась уже неистовым смерчем. Поглощая Чёрную Воду, исцелял Хаос смертельные раны Лейхеля и ткал своему новому хозяину плащ. Разрастался смерч, разрушая поселение Энтаров.

…Выпил он всю Чёрную Воду, что была, и белую всю поглотил. Но мало было ему, и тогда взмыл Хаос непроглядным чёрным столбом в небо Адваллора, затмив его изнутри во всём Малом Мире, и лишь тогда насытился. Поднимались с земли другие Энтары, до конца не веря, что невредимы, и испуганно озирались. Открыл глаза и Лейхель. Сидя на земле, увидел он, что разрушено их поселение. Поняв, что придётся всё отстраивать заново и без Чёрной Воды не суждено ему воплотить план мести, закричал он от горя и заплакал. Пролились его слёзы Чёрной и Белой Водой. Так родился первый из Детей Богов, кто сам стал равным Богам.

В башне Хроникёров сегодня было тихо. Руэл и Джек о чем-то тихо шептались, когда в комнату вошёл Безымянный.

– Как успехи, младший брат? – помахал рукой Джекси. – Есть чем похвалиться?

– Нет. Братство считает, что этот мир бесперспективен, даже в свете последних событий, – расстроенно протянул молодой. – Им нужно больше действий, интриг, харизматичных героев и любовных линий. Описания сотворения мира уже никому не интересны. Это не то, что нужно и довольно… нудно.

– Я бы поспорил с этим, – возмутился Руэл. – Это тоже имеющий значение пласт истории. Возможно, именно становление мира и объясняет многие дальнейшие события.

– Для тех, кто живёт в этом мире, – засмеялся Джекси. – Для нас с вами. Для некоторых других братьев. Но для Братства – нет. Особенно для тех, кто из Архива. У них даже отдельная комната есть для такого, я слышал. Я бы тоже поспорил.

– Что ещё тебе сказали? – с нетерпением спросил старший брат.

– Ещё? Сначала они говорили, что стиль изложения архаичен и скучен. Местами интересно, местами красиво, но писать надо проще и понятнее. Поэтому, как вы уже заметили, братья, пришлось писать немного по-другому. Говорят, если нет событий, пиши: «прошло столько-то лет». Да и вообще, Главный Архивист мне заявил, что нужно было ограничиться кратким описанием – на страничку. Мол, создали демиурги мир, жителей, расселили их; те живут, размножаются, а ты, говорят, сиди, смотри и жди, когда война начнётся или метеорит какой на планету упадёт.

– А у тебя что сейчас происходит? – поинтересовался Джекси.

– А у меня пока все расселяются по миру.

– Долго… – задумался Руэл. – Если я не ошибаюсь, там далеко не одна тысяча лет уже прошла.

– Шесть, – грустно вздохнул Безымянный, садясь за свой стол.

Сделав несколько глотков кофе, он сам закурил и, уставившись в потолок, выпустил клуб дыма.

– Первые часто воевали, – грустно произнёс он. – Прежде чем их численность значительно выросла, прошла далеко не одна сотня лет. Другие же живут настолько долго, что не особо заботятся о своей численности, в отличие от созданных последними. На новом материке жизнь подавляющего большинства стала лучше. Но все эти перемещения, – руки Безымянного изобразили перестановку невидимых фигур, – ты сюда, ты сюда, ты плохой – тебя туда… Это как-то путает и сбивает с толка. Но теперь, когда этих созданий несколько миллионов, они строят новые города, плывут на новые земли, познают себя… Многие ценят друг друга.

– Это должно тебя радовать, – довольно улыбнулся Джекси. – Эх, эти странные существа. Чего только не бывает. Ценят друг друга.

– Сказал тот, в мире которого разговаривают животные, – хохотнул Руэл.

– Ну не все, – улыбка Джекси стала ещё шире. – Но ты прав. Есть такое.

– Надеюсь, ты не перестал наблюдать за этим миром и продолжаешь описывать его события, мой юный брат? – спросил Руэл.

– Нет, конечно же, нет, старший брат! Как можно так поступить? – с жаром выпалил Безымянный. – Я так хотел этого. И я очень рад, что могу работать именно с вами в одной башне.

Руэл кивнул, словно удовлетворённый ответом, и принялся раскуривать трубку.

– Кстати, – радостно воскликнул Джекси. – Мы с Руэлом подумали и запросили отпуск на нас троих.

– А как же мой мир? – растерянно пробормотал Безымянный.

– Здесь самое интересное, – загадочно произнёс старший брат. – Пока тебя не будет, твой мир поместят в стазис-карман. Я точно не знаю, как это работает, но никто ничего не заметит.

– Шесть тысяч лет работы уже достаточно, чтобы идти в отпуск. Никто тебе и слова плохого не скажет, – успокоил средний брат.

– А что делают в отпуске? – спросил Безымянный.

– Хороший вопрос, – замялся Руэл. – Вероятно, «что хотят» – будет самым правильным ответом.

– Мы решили, что снова опубликуем некоторые из своих работ. Это разрешено. Сейчас на Эталоне самое подходящее время. Главное, чтобы оборудование по передаче материала не «сбоило», а то я достаточно историй слышал о том, что в итоге у многих с завидной частотой получалась какая-то ерунда, – захохотал Джекси. – Вот позор-то, а ты вроде как и не виноват!

– Может, и мне попробовать? – задумался Безымянный.

– Конечно, попробуй, – единодушно поддержали братья. – У каждого найдётся свой читатель, причём, не только в Братстве и Архиве.

Высокие голубые башни Богов-Хроникёров, окружённые светом, неспешно плыли на небольших белых облаках среди бездонной темноты.

…Седьмая тысяча лет со дня сотворения мира пролетела быстро. Восьмая подходила к концу. За это время народы развивались, заселяли новые земли. Сварны давно добрались до нового материка – Униа́х-Ха. Многие последовали их примеру и освоили новые Земли. Ява́л-У́мма-Хар и Креа́виш уже кипят новой жизнью. Возведены прекрасные города, основаны государства, и в этом мире есть место абсолютно для всех. Даже твари Тёмного Бога смогли зарекомендовать себя с хорошей стороны и стали частью замысла Творца. Самые первые мореплаватели, развившие своё мастерство без помощи Богов, помогают и учат строить надёжные крепкие корабли, ни в чём не уступающие судам Сварнов. Их промысловые суда снуют повсюду, и почти на каждой земле можно встретить гугусов и грынов, торгующих разнообразной рыбой. Почти две тысячи лет покоя и процветания, без войн, привели к тому, что оружие и доспехи когда-то великолепного качества почти не делают: ведь Дети Богов, в основном, производят орудия труда. Всё, что имело отношение к войнам, почти ушло в небытие, изготавливаясь всё реже и реже, для потешных турниров, праздников и памятных дат. Не с кем сражаться, не от кого защищаться. Мир становится почти идеальным. Мир, в котором все друг другу рады, помогают и работают сообща. Адваллор почти превратился в Утопию.

Что ещё нужно для счастья Богу-Творцу! Это ли не то, что он хотел! Одайн и Волегости всё реже и реже наблюдают за Миром извне, отдавая предпочтение воочию видеть происходящее. Они спускаются на Твердь Малого Мира, чтобы полюбоваться красотой, созданной их Детьми, охотно дать совет, научить новому, поддержать добрым словом. Даже Элери Саности, позабыв о своей гордости, начали плавать в другие Земли. Часть Элери, когда-то покинувших по собственной воле Иеллэ, вместе с гугусами и грынами обосновались на острове Зо́кл. Называя себя Элери Са́вы, и до сих пор нося алые одежды, строят они свой прекрасный город – Э́уэр.

Идиллия, царящая в Малом Мире, привлекает других Богов. Одни приходят полюбоваться творением Одайна и Волегости, удивляясь, что даже Злочерос принимал участие в создании. Другие стараются перенять опыт Бога-Творца, который охотно делится знаниями и историей Адваллора, рассказывая всё, как было, без прикрас.

Несмотря на это, даже в таком мире развилось своего рода классовое разделение, но, как и многое другое, пошло по своему особому пути. Аристократия здесь обладает не таким уж большим количеством привилегий. Местные Герцоги, Графы, Бароны и Баронеты, конечно, имеют свои собственные шикарные дома с просторными комнатами и помощников, но, по сути, они просто управленцы в красивых одеждах, не требующие перед собой преклонения и не секущие остальных направо и налево. О чём говорить, если даже Император Сандории, бывший долгое время фермером, не считает зазорным и сейчас встать за плуг и показать, как надо пахать. К слову говоря, подобные титулы и честь достаются только тем, кто был признан самым полезным и достойным жителем своего поселения, и по наследству не передаются. Несмотря на то что Императора всей Сандории выбирают только жители негласной столицы, остальные города ни разу не возражали.