– «Если упасть туда, головой вниз, смерть будет мучительной, но быстрой…» – Как-то вяло размышляла девушка.

Перед глазами пронеслась картина. Она в ледяной воде. Одежда намокает и не дает повернуться. Воздух в легких заканчивается, и черное жерло поглощает её.

– «Возможно, это будет не так ужасно, как долгая смерть от холода».

Перед ней балансируя, возникли весы. На одной чаше жизнь. Ничего не стоящая, никому ненужная (даже ей), ужасная, нищенская жизнь, которая видимо очень быстро закончится. На другой чаше смерть, тоже болезненная, но стремительная.

– Что мне делать дальше? – Спросила вслух Мина.

Ей так не хотелось принимать свою бесполезность. Хотелось жить и быть как все, а не изгоем, к которому брезгуют даже прикоснуться. Хотелось, чтобы сейчас кто-то поддержал, обнял и пожалел. Ну, или просто ждал, нуждался в тебе.

Ждал… А ведь её кое-кто ждал. Ждал все эти последние месяцы. Ждал сидя на сыром полу и прикасаясь к холодной решетке. И сейчас ждет, пока рассеянная тюремщица сжалится и вспомнит, наконец, о своих обязанностях.

Мина схватилась за эту мысль как за спасительную соломинку. Она не такая уж и ненужная, от неё зависит жизнь человека. Ну не совсем человека… Скорее животного, которое бы с удовольствие ею пообедало. Ну и что? Мина все равно ощутила себя нужной. Если её не станет, возможно, оборотня просто закроют и подождут, пока он умрет. Удивительно, но сейчас они зависели друг от друга. Умрет один и следом не станет второго. Погибнет оборотень и Мина лишится единственно источника доходов.

Итак, Мина, что дальше?

Судомойка, одетая в толстую куртку, шла не спеша. В одной руке она несла два ведра, в другой держала кусочек пышной булочки.

– Здравствуйте Честер. – Вежливо поздоровалась Мина.

В ответ бабенка кивнула, запихнула в рот остатки сдобы и стала внимательно её рассматривать. Потом она вообще, поставила свои ведра и молча, обошла Мину по кругу.

– Ты что, – Заговорила, наконец, Честер. – Закрутила с истопником?

– Что закрутила? – Не поняла девушка.

– Шашни! – Хихикнула Честер.

Мина растерянно пожала плечами.

– Роман, интрижку, любовь? – Пояснила ей бабуся.

– Ааа. – Обрадовалась девушка. – Нет.

–Тогда что с тобой? Почему ты выглядишь, так как будто тебя изваляли в золе. И пахнешь… Не очень. – Она повела носом и в подтверждении своих слов чихнула.

– Я …– Девушка не знала с чего начать.– Ночевала в погребе.

– В погребе? Это тот, который с картошкой? – Не поняла, Честер.

– Нет, это тот, который с оборотнем. – Ответила Мина и заплакала.

– Вот дела. – Вздохнула бабуся и потащила её на скамеечку возле колодца.

Она не обнимала девушку и не гладила её по голове. Честер вообще не была приучена к ласке. Но выслушала, внимательно, не перебивая. И держала её за измазанную сажей руку, с черными, от забившейся под них копоти, ногтями.

– Не знаю, что дальше делать? – Закончила свой рассказ девушка. – Может вам, на кухню, помощница нужна? Я буду работать только за ночлег и еду. – Она умоляюще посмотрела на Честер. – Мне больше некуда пойти, пожалуйста!

Той было искренне жаль девушку, но помочь при всем желании Честер не могла. Не хотелось, в такой горький час, напоминать бедняжке о её ущербность, но что поделаешь?

– Я не против, но прокаженную и близко не пустят в замок. Удивительно, что допустили во двор.

– А вы не пустите меня в свою комнату? Тайно… Только на ночь. Я заплачу.

– Я делю комнату с младшей поварихой и двумя прачками. Они не плохие женщины, но жутко суеверные. Ты бы слышала, что они говорят о таких как ты.

Они сидели на скамеечке, неловко поглядывая друг на дружку. Честер сочувственно вздохнула. Слезы оставили на закопченном лице Мины грязные дорожки, и старуха взялась за кончик её плаща.

– Дайка я тебя вытру. – Она нещадно стала тереть кожу. Сажа не поддавалась. – Эх, мыло бы.

– У меня есть в подвале. – Обрадовалась замарашка. – И полотенце, только зеркала нет.

– Послушай, – Радостно вскинулась бабка. – А почему бы тебе, не пожить в подвале?

– Там же оборотень… – Неуверенно ответила девушка.

– Да! И туда никто не сунется! Живи сколько хочешь, никто тебя не выгонит. Никто даже не узнает, что ты там обитаешь. И совершенно бесплатно!

Мина задумалась. Идея была хорошая, даже замечательная идея. Кроме…

– Там сыро и холодно. – С сожаление отмела её Мина.

– Холодно, это плохо. – Согласилась Честер.

– Плохо. Была бы печка… И дров у меня нет и денег, чтобы купить их. – Стала перечислять бездомная.

– Дров в замке полно. Вон за конюшней, целый склад ими забит. Бери сколько нужно. А вот печка… – И бабка задумалась.

Мина поерзала на скамеечке. Попа, укрытая тонким плащом, уже замерзла. Она встала и переступила с ноги на ногу, что бы согреться.

– А ведь там была печка!

– Неужели? – Не поверила девушка, топая ногами.

– Была, была, я точно помню. Там за решеткой труба выходит, и давно… лет пять назад, её топили. Прямо над землей дым шел. А потом вынесли… Хозяин обозлился на зверя и велел убрать. Её отнесли к кузне, на перековку.– Бабка хитро глянула на Мину и подмигнула.– Только кузнеца в замке давно уже нет. Так и стоит там…

– А вы мне не поможете… – Хотела попросить Мина.

Но бабка поднялась, стряхнула снег с юбки и потянулась к колодцу.

– Могу помочь только одеялом.

– Спасибо.– Залепетала девушка.

– Два медяка.

Мина, от такой наглости, плюхнулась обратно на скамейку, с которой тоже поднялась. Хотела что-то сказать женщине, но вспомнила что та, ей ничего не должна и удивительно уже то, что она вообще с ней общается.

– Ты к мистеру Зогу сегодня ходила?

Мина помотала головой.

– Нет. И вчера забыла зайти.

– Голова твоя садовая, так всю плату профукаешь. – Честер еще на минуту задумалась, явно что-то подсчитывая в уме. – Еще за два медяка, принесу два наперника. Толстые, хорошие такие. Соломой набьешь, и лучше перины тебе будут.

– Чтобы пойти за деньгами к мистеру Детри, мне нужен котелок и каша.– Вспомнила Мина. – А я свой вчера потеряла.

– Эх ты, каша – потеряша.– Покачала головой Честер.– Вот как мы с тобой поступим. Сейчас ты иди в свой погреб, отдохни, оборотня своего попои. – Махнула она на ведро с водой.– Ну, или поделай то, что ты там делаешь. И жди. Сейчас народу по двору много ходит, лишние глаза мне не нужны, а вот после обеда, все поутихнет, и я тебе котелок принесу.

– С кашей? – При упоминании пищи, в животе у девушки громко забурчало, напоминая, что она не ела больше суток.

– С кашей. – Хмыкнула Честер. Потом достала из кармана, аккуратно завернутую в пергамент булочку и протянула девушке. – Вот держи. С первым снегом!

Она легко добежала до погреба, совсем не замечая тяжесть ведра. Прежде чем переступить порог Мина потопала ботинками. Теперь это её дом и относится к замковой тюрьме, следует как к дому. Толку от топтания было мало, снег тут же налип снова.

– Так не пойдет.

Девушка отошла к стене и наломала с какого-то кустарника пушистых веточек. Получился своеобразный веник. От резких движений обожжённым рукам стало больно, кожа на ладонях, покрытая мелкими пузырями, кое-где даже лопнула. Не обращая на это внимание, Мина быстренько размела перед дверью большой полукруг и уже на чистой земле обмахнула ботинки.

– Вот теперь отлично!

Спустившись вниз, она зажгла масляный факел на стене и потянулась к кувшину с водой.

– Странно.

Он был на удивление полон, а ведь обычно, воды оставалось совсем немного, на самом дне. Она посмотрела на нетронутую кашу в тарелке и теперь серьезно забеспокоилась, ведь и привычно сидящего возле решетки оборотня тоже не было.

Узник лежал на своем, вбитом в стену настиле, свернувшись калачиком. Висевшие на стене железные нары, служившие оборотню кроватью, разместились у дальней стены. Отблеск света от факела, только слегка освещал его спину. Сколько Мина не приглядывалась, никак не могла рассмотреть: дышит он или нет? Когда смерть становится постоянной спутницей, блеск её косы мерещится за каждым поворотом.