День, когда Мине впервые предстояло увидеть узника, был холодный и пасмурный. Вдобавок с самого утра шел противный, мелкий дождь, который окончательно портил и без того плохое настроение.

Лето в этом году словно проиграло в карты свою очередь осени и совсем не пришло. По-настоящему теплые дни стояли, за все его время, от силы недели три. Календарный август только подходил к концу, а каждый человек, выходя из дома на улицу, чувствовал на себе объятья поздней осени. Они отдавали неприятной сладостью гниющей травы и были густо приправлены вырвавшимся из печных труб горьким дымом. Сырые дрова в каминах, неохотно горели и давали совсем мало тепла. От этого, над городом, постоянно клубился смог.

Мина поежилась от, пробиравшего до самых костей ветра и сильней потянула на лицо глубокий капюшон своего старенького плаща и еще плотнее укуталась в его полы. На шерстяной поверхности блестками собрались крошечные капли воды, и весь он, за то время что заняла у них с дядей дорога к замку, стал насквозь влажным.

Мина пожалела, что накинула на свои плечи его, а не другой, тяжелый и подбитый козьим мехом. Теперь она считала глупостью желание уберечь единственную теплую, зимнюю вещь, от глинистой жижи, в которую превратились все дороги города. Грязь на мехе можно было бы высушить у камина и оттереть, а вот если она заболеет, то купить лекарства им будет не за что.

Их маленькая семья, состоявшая из трех человек, и так уже сильно задолжала единственному аптекарю в их городке. Жаль только купленные у него микстуры совсем не помогали и дядя с каждым днем все сильней усыхал и таял прямо на глазах, словно слеплен был из снега.

Сегодня утром он с трудом поднялся с постели, и без аппетита поковырявшись в тарелке с постной кашей, как обычно приготовленной на завтрак Миной, ничего не съев, отложил ложку в сторону.

– Сегодня пойдешь со мной. – Без вступления сказал он своим вялым, бесцветным голосом.

Обращался он, конечно же, к Мине, потому что тетка Кур, сидевшая с ними за столом и являющаяся дяде женой, из дому уже лет пять как, не выходила совсем. Она была очень грузной и с возрастом её ноги почти отказались носить на себе такой непосильный груз. Она лишь с трудом перемещалась по комнатам в их небольшом доме, опираясь вместо трости на табурет.

– А меня точно возьмут? – Неуверенно спросила девушка. Радости от предстоящей прогулки в её голосе не чувствовалось.

– Возьмут. Я железно договорился с мистером Детри. Должность теперь за тобой.

Эти слова не стали для Мины новостью. Её дядюшка Тобиас, давно уже убеждал мистера Детри Зога, начальника стражи замка Басту, взять племянницу на свою должность, когда здоровье больше не позволит выполнять возложенные на его плечи обязанность. Наверное, мистер Зог не сильно противился этому, ведь желающих заступить на должность тюремщика, чтобы выносить за узником горшки и получать за это три медяка в день, больше не было.

– Хорошо. – Как можно бодрее ответила Мина и поднялась из-за стола.

– Что ж тут хорошего… – Недовольно глянул на неё дядя и сгорбившись, пошел в свою комнату, чтобы потеплей одеться перед выходом. Натягивая на себя почти весь свой гардероб, он продолжал недовольно бубнить себе под нос что-то вроде: «глупая» и «дура» и ворчал так, пока у него не сбилось дыхание, и старик не зашелся в приступе сухого кашля.

– Вот,– подоспела к нему девушка и протянула чашку с теплым питьем.– Ваше лекарство.

Дядюшка Тоби видно хотел сказать ей что-то колкое, но воздуха ему не хватало, и он лишь зло мотнул рукой и как рыба, выброшенная на берег, продолжал хватать губами воздух. Он уперся руками в колени, стараясь успокоиться и восстановить дыхание.

Каждый такой его приступ был для Мины настоявшим испытанием, ей всегда казалось, что дядя вот-вот задохнется и умрет. В такие моменты, незаметно для себя самой, она задерживала дыхание и когда дядюшка, наконец, вдыхал полной грудью, сама жадно начинала дышать, будто перед этим кто-то держал её рот зажатым. Вот и сейчас, когда легкие старика, наконец, вспомнили, как работать, она тоже шумно вдохнула и с облегчением выдохнула.

– Дурында. – Не зло, даже как-то облечено, махнул рукой дядя. – Сдохну, что делать будете?

Ответа от Мины он не ждал, это был его вечный риторический вопрос, по нескольку раз на день, задаваемый никчемным нахлебницам. Что они будут делать, две нездоровые женщины не знали, ведь Тобиас был единственным в семье, кто зарабатывал. Когда старика не станет, в маленьком домике, на краю захудалого городка наверняка поселится голод.

– Давай свое лекарство, – Потребовал старик, осторожно садясь на край кровати. – Будь оно неладно…

Мина протянула кружку в растопыренные пальцы Тобиаса, но из рук не выпустила и заботливо придерживала её, когда дядюшка пил мелкими глотками горькую микстуру. Аптекарь рекомендовал добавлять в напиток ложку меда, но такой роскоши в доме давно не водилось, и старик недовольно морщился от очень неприятного вкуса настойки.

На дорогу от дома до замка, расположенного почти в центре города, у медленно бредущего старика, цепляющегося за локоть своей племянницы, ушло около часа. Большие кованые ворота были еще закрыты, но специально для всех желающих попасть в замок, на двери, расположенной в правой створке, висел, привязанный обычной бечевкой, деревянный молоток. После пятого удара маленькое окошко вверху двери открылось, и Мина увидела опухшее от сна и выпивки лицо одного из местных стражей.

– А, это ты Тоби… – Зевнул страж и захлопнул окошко.

Сразу же заскрипели не смазанные петли и дверь открылась.

Никогда раньше Мина в замке не была. Её дяде иногда, за долгую, верную службу, перепадали с барского плеча ненужные уже вещи, или в честь праздника выделяли ему корзину продуктов. Тогда она, чтобы помочь донести подарки до дома, приходила сюда вместе с ним, но всегда ожидала дядюшку у ворот. Привычно стараясь, лишний раз не показываться никому на глаза и не напоминать о себе.

– Пока о тебе не помнят, ты в безопасности. – Любил повторять ей дядюшка. – Смотрят и как бы ни видят. А случись чего, попадешь под горячую руку и… -Тут он задумчиво замолкал и ни чего уже не говорил, а лишь шамкал по стариковски губами и недовольно качал головой.

Напоминать лишний раз Мине, что её в любой момент, на законных основаниях могут до смерти забить камнями он не любил. Девушка и так все восемь лет, что жила в его доме, тряслась как осенний лист и боялась даже собственной тени.

– Вот смотри теперь внимательно и запоминай. – Наставлял её дядюшка, переступая кованый порожек ворот. – Вот тут сторожка охранников. – Махнул он на дом, прилепленный к внутренней стороне крепостной стены. – А вон там, два окна на втором этаже, кабинет мистера Зога. Сначала идешь обязательно к нему, он запишет, что ты приходила и выдаст оплату за день… и «Ему» на еду.

«Ему», «Тот», «Он» расплывчато говорил дядюшка Тобиас про узника и никогда не называл его более точными словами. Например оборотень… Но Мина всегда знала о ком идет речь.

Они подошли к двухэтажной сторожке, и зашли внутрь. Там густо пахло не слишком чистыми мужчинами, табаком, мясной похлебкой и… не слишком чистыми мужчинами. Еще пожалуй, ромом. Возле большого, на пол стены, камина сидели три охранника, и играни в карты. Четвертый открывший им ворота поежившись, сбросил на вешалку свой плащ и сел на свободное место у огня, которое видимо, покинул, когда пошел им открывать..

– А, это тебя Тобиас, нелегкая принесла. – Прокомментировал его приход самый, на вид, старший из всех, крепкий дядька с густой черной бородой. – Не сидится тебе дома в такую погоду, щипаный ты щегол.

Стянув с головы вязаную шапку, Тобиас заискивающе улыбался и осторожно кланялся, стараясь не сбить свое капризное дыхание.

– Работа, работа… – Как бы извиняясь, объяснял он.