В образе мага выступала Айлин, понятное дело.

— Потому что она на территории Кравии и за нее уже давно идут бои с Теменью и остальными, поэтому не было никакого смысла искать твою семью там, – ответила Айлин.

— Я не про поиски, а про корабль и отплытие за море, – вскинула голову Ибтахаль.

Море Сюндары, очерчивавшее южную границу Кравии, накатывало волны, пытаясь добраться до их ног.

— А ты уверена, что их уже увезли? Куда? – спросила Айлин.

Ибтахаль вскинула голову, но тут же прикрыла подкрашенные пурпуром веки. Нервно поправила жезл за поясом и склонила голову. Море было велико, кишело пиратами и прочими опасностями, особенно сейчас, когда все вокруг только и искали возможности поживиться, под флагом всеобщего похода за веру. Грабь, жги, убивай, насилуй, все грехи спишутся, пока ты помогаешь побеждать этих мерзких отступниц от веры – волшебниц.

— Но ты уверена, что в Оржыле мы узнаем то, что нужно? – с затаенным страхом спросила Ибтахаль.

Оржыл, столица небольшого одноименного королевства располагался южнее и дальше, по правую руку от них. Там процветали работорговля, пиратство, грабежи и все прочие пороки, какие только имелись среди людей. Все это прикрывали власти, делая вид, что ничего не происходит и на землях Оржыла все спокойно и благочестиво.

— Если не там, то больше нигде не узнаем, – отрезала Айлин. – Ну же, куда делась бесстрашная принцесса, смело кидающая мне в лицо слова обвинения?!

— Никуда не делась, – повела плечами Ибтахаль.

— Тогда вперед!

Айлин пришла в голову еще идея, но она тут же ее отбросила. Даже если бы она запустила “огненную птицу несчастья”, то что с того? В Оржыле началась бы паника, возможно, даже допустим все кинулись бы спасать самое ценное. Но кто сказал, что королевская семья Кравии относилась к таковым? Кто сказал, что их жизни будут важнее, чем жизни тех, кто взял их в плен?

Такое могло бы произойти только в одном случае, если бы их спасли какие-то преданные сторонники и вывозили бы, рискуя жизнью, но в таком случае они никогда не направились бы в Оржыл. К берегу, да, в ближайший порт и через океан в священную империю Хонофы или ее соседей, где все было тихо и мирно, но никак не в Оржыл. Королевство, связанное с пиратами, еще любило нанимать кочевников из-за моря, которые не испытывали никакой жалости к этим “городским засранцам”, резали и убивали всех подряд и потом возвращались гордые добычей.

Но даже если бы королевскую семью Кравии, родителей и сестер и братьев Айлин потащили спасать на корабль, то как Айлин и Ибтахаль разглядели бы их в толпе? Нет, определенно идея была глупой.

Разумеется, они не стали входить через ворота и не стали прилетать на ковре-самолете или иным магическим способом. Шумиха могла помочь им, в определенном смысле, но пришлось бы наносить визиты другим магам, кем-то представляться, припоминать знакомых, вести разговоры ни о чем и пить, в общем попусту тратить время.

Просто пролетели выше, укрывшись облаками, затем Айлин аппарировала их на улицы и они вышли из проулка, словно уже давно прибыли в город. Вокруг шумели, толкались, торговались, кричали друг на друга. Покорными тенями семенили женщины, укрытые с ног до головы.

Протопал отряд городской стражи, выглядящие еще большими головорезами, чем пираты вокруг.

— Зайдем сюда, – вальяжно махнула рукой Айлин, подражая отцу.

Какая-то чайхана, с закусками, торговлей из-под полы, танцами мальчиков и потягиванием кальяна. Следующие полчаса Айлин изображала вальяжного богатого и скучающего мага, пресыщенного деньгами и магией. Сорила золотом, гоняла “ученика” туда и сюда, требовала разных деликатесов – точнее говоря Ибтахаль, как более искушенная в таких делах, требовала их, якобы от имени “мага”.

— Ваше могучее величие, – приблизился, кланяясь до земли хозяин чайханы, – если пожелаете отборные красавицы станцуют для вас танец живота.

— Не желаю, – лениво отозвалась Айлин, кидая в рот изюмину.

Хотя кровь ее вдруг вскипела, когда она представила, как Ибтахаль танцует такое. Лицо танцовщицы обычно было закрыто, да и тело формально тоже было закрыто, но самыми прозрачными тканями, под которыми больше ничего не было. В ходе танца девушки искусно вращали бедрами и животом, в разрывах ткани мелькала настоящее оголенное тело и в общем, этого было достаточно, чтобы мужчины вокруг возбуждались.

Впрочем, Айлин бы тоже хватило.

— Ни одна из них не сравнится по красоте с моим учеником, – жест в сторону Ибтахаль.

— У нас есть и мальчики, приятные глазу, – прошептал чайханщик угодливо.

— Попользованные со всех сторон? Фе, – Айлин пренебрежительно повела рукой.

— Есть и девственники, и девственницы, и те, кто не достиг возраста материнства, если пожелаете.

— Может и пожелаю, если у них достаточно нежная кожа, – Айлин бросила в рот еще изюмину.

Затем сделала небрежный, приглашающий жест и чайханщик не смог отказаться. Ибтахаль налила ему чаю, подсыпав туда порошка правды от леди Арианы, и язык чайханщика развязался сам собой. От него несло сладостями и луком, он слишком уж наклонялся, чтобы доверительно шептать в ухо, полагая это знаком милости со стороны мага, и Айлин сдерживалась, чтобы не морщиться и не отстраняться.

Со стороны это выглядело так, как и должно было выглядеть: чайханщик хочет угодить могучему магу, готов раздеться и себя предложить, если потребуется. Айлин не освоила толком заклинания Конфундуса, не до такой степени, чтобы молчаливо вводить им собеседников в смятение, но этого и не потребовалось. Чайханщик ничего не заподозрил, все рассказал и о рынках невольников, и о возможных “самых нежных” рабах, и кто ими торгует, кого привезли и кого увезли и когда будут следующие поставки с севера, из охваченной войной Кравии.

Айлин кинула ему мешочек золота напоследок и удалилась, под выкрики и пожелания долгих лет.

— Ублюдок, – прошептала Ибтахаль, сжимая кулаки. – Как он... как он!

— Держи себя в руках, – напомнила Айлин.

О том, что такое же происходило и в Кравии, она напоминать не стала, не до того было.

— Что теперь?

— Теперь мы отправимся в порт и проверим корабль с “особо ценными пленниками”, – ответила Айлин.

Она аппарировала вместе с Ибтахаль и тупичок, куда они свернули, опустел. Не то, чтобы за ними следили специально, но лучше было помнить об осторожности.

Айлин оскалила трехдюймовые клыки и портовый попрошайка обгадился и потерял сознание. Возможно, не стоило угрожать изнасиловать и сожрать его.

— Вон там, через четыре корабля, «Гордость Фейхи», туда сегодня отвели особо важных пленников, – прошептала она.

Ибтахаль дернулся, затем остановился. Корабль высился прямо по центру причалов. Ходила туда-сюда стража, горели факела, толкались матросы с погрузкой и разгрузкой.

— Изменим внешность? – предложила принцесса.

— Нет, – покачала головой Айлин. – Нужно сделать все тихо… или очень громко. Оставайся здесь.

— Нет! Я хочу участвовать, я изучала магию! – прошипела Ибтахаль, вцепляясь в Айлин.

— Хорошо, не жалуйся потом, – ответила она.

Айлин перенесла их на крышу одного из зданий и оттуда начала изучать расположение кораблей, составляя в голове план. Попрошайка упомянул, что на одном из кораблей неподалеку должны были везти масло и ткани, идеально.

— Раздевайся, – скомандовала она Ибтахаль. – Одежду в мешочек.

Та послушалась сразу, привязала безразмерный мешочек к руке, в другой крепко сжимая палочку.

— Прикрываешь мне спину, валишь всех Ступефаями, если что – вытаскиваешь метлу и летишь прочь, тащишь меня, – объяснила Айлин. – Сейчас сжигаем вон тот корабль и плывем к «Гордости Фейхи», проверяем там, пока все носятся с пожаром, ясно?

Ибтахаль только кивнула. Донесся шум, бряцанье оружия, но страж, делавший обход, не успел их заметить, Айлин аппарировала прямо под воду, тут же исполнив чары Головного Пузыря. Голова Ибтахаль была рядом, входила в пузырь, чтобы она могла дышать. Они находились под водой, полностью обнаженные, тела и лица их соприкасались, барахтались, терлись друг о друга.