Окрестные короли? Ха! Великий священный куалиф Хонофы? Три ха-ха! Соседям, впрочем, приглашения на коронацию разослали, они даже приехали, поджав хвосты, еще раз демонстрируя, что право сильного не зависит от пола.

— А как же Ибтахаль аль-Галы? – не скрывая своего лукавства, спросила наставница.

Красота обеих в глазах Айлин была такой, что затмевала небеса и землю. За обеих она готова была отдать жизнь, им обеим она без колебаний отдала бы свое тело. Разница заключалась лишь в том, что с леди Арианой все это было в прошлом, а с Ибтахаль в настоящем.

— Я люблю ее всем сердцем, как и вас, наставница, но это иное. Это любовь телесная, дрожь в груди, восторг во взоре, желание носить ее детей, – рука Айлин коснулась живота, – и желание просыпаться рядом. Сила любви, но любви земной, на равных, любви свободной и олицетворяющей новый мир, который мы построим рука об руку.

Леди Ариана смотрела, с легким удивлением и в то же время с восхищением, на Айлин.

— С вами же, наставница, это сила любви, но божественная, небесная. Вы сразу говорили мне, что нам не быть вместе, но я не поверила, пыталась добиться того, что мне было просто не по силам, – Айлин несло, вместо слов выходили какие-то восторженные выкрики, быстро теряющие смысл. – И теперь я могу только восторгаться вами издалека, поклоняться, как Матери-Магии, потому что не может быть земной любви к божеству.

— Хватит, – вскинула руку леди Ариана. – Это...

Она покачала головой, словно не находя слов.

— Если вы почтите своим присутствием коронацию, то окажете нам великую честь.

— И при этом ты именуешь меня наставницей?

— Это разные вещи, – ответила Айлин, ничуть не смутившись. – Я – ученица, а вы наставница, но в то же время вы Мать-Магия и мы все молимся на вас и на коронацию я приглашаю вас, именно как воплощение божества.

— Ты же знаешь, что повторяешь путь с Небесным Отцом?

— Не знаю, но даже если так, то что это меняет?

— А ты уверена, что не меняет?

— Уверена, – ответила Айлин твердо. – Потому что вы, наставница, не Небесный Отец, а мое поклонение вам. Оно, как и любовь и восхищение вами, останется между нами двумя и не затронет нового мира вокруг.

Мать-Магия в новых храмах изображалась обезличенно, сострадательная и милосердная (но справедливая, конечно) женщина, протягивающая руку помощи.

— И если я ошибусь, вы поправите меня. Или просто дадите подзатыльник, по праву наставницы и сильнейшей волшебницы мира. А то и прилетите на Громокрыле и я, увидев тень дракона над столицей, смутно догадаюсь, что что-то делают не так.

Айлин не выдержала и рассмеялась первой, леди Ариана поддержала ее, затем вдруг сказала.

— Ты забываешь об еще одном аспекте, – и провела рукой по животу.

— О, а можно будет?

Ведь кормила же Галия своего ребенка и Тафти, и наоборот?

— Почему бы и нет? Хоть ты и устроила тут целый культ вокруг меня, я...

— Самая сильная волшебница в мире и воплощение Матери-Магии, – твердо перебила ее Айлин.

В глазах леди Арианы промелькнуло понимание и она лишь улыбнулась, мол, пусть будет так.

Церемония коронации, совмещенная со свадьбой, оставила у Айлин ощущение чего-то тяжелого. Словно ты съел больше, чем мог, и теперь оно давило изнутри, каталось там камнем, то застревало в горле, то давило на живот или оттягивало задницу куда-то. Только обилие соратниц-волшебниц вокруг и искренние крики жителей Торбука, приветствовавших ее и Ибтахаль, как-то облегчали эту ношу.

— Торбук станет столицей, – твердо заявила Айлин всем.

Не хватало еще зачищать бывшую столицу, где фанатики свергли королевскую семью. Хорошо, хоть не убили, а то Ибтахаль бы сожгла пару городов в ответ и все заполыхало бы по новой. А так вроде утихомирили, начали чистки. Ибтахаль уломала свою семьи и король с королевой дали свое благословение ей и Айлин, назвав их новыми владычицами.

Леди Ариана возложила короны и это был самый главный жест (с точки зрения Айлин) во всей церемонии.

— Мир изменится, мир уже стал иным! – провозгласила Айлин громко.

Окрестные правители и повелители, все мужчины – кроме королевы Лайлы – старательно скрыли свое разочарование и склонили головы, признавая власть волшебниц. Можно было не сомневаться, покорность эта мнимая и если Хонофа пришлет еще силы (а она пришлет), то эти короли тут же переметнутся обратно, снимая штаны. Можно было ждать диверсий и саботажа, попыток убийства, тайной войны, в ожидании явной, да что там, можно было ожидать отравления прямо на этой церемонии и потому Наима и остальные бдили.

— Впереди нас ждут сражения и походы, битва за освобождение всего мира только началась. Но это будет завтра, а сегодня, прошу, веселитесь и пируйте!

Айлин собиралась изыскать предлог, а потом махнула рукой и просто удалилась вместе с Ибтахаль. Да, не по протоколу, но не плевать ли? Пусть мужчины им меряются, как длиной фаллосов, а она не будет.

— Тебе так не терпится начать первую брачную ночь? – тихо, но очень страстно спросила Ибтахаль.

— Разве для нас она будет первой? – ответила она, ощущая, как кипит кровь.

Где-то неподалеку уже раздавались стоны и Айлин даже разобрала голоса, а затем увидела вживую. Гюльды, со всей своей неистребимой крестьянской крепостью и страстью, наслаждалась королевой Лайлой. Которая, насколько ощутила Айлин, не была сторонницей любви между женщинами, но и не смела ничего возразить, покорно отдавалась мужу, в роли которого сегодня и в другие дни выступала Гюльды.

Темень завоевана и легла под Кравию во всех смыслах, надо бы сказать отцу, пусть порадуется, подумала Айлин с внутренним смешком. Одновременно с этим она потянула Ибтахаль в сторону и сказала:

— Я знаю, куда нам нужно отправиться. Туда, откуда все это началось.

Они перенеслись к башне леди Арианы в Смертельной Пуще и Айлин на мгновение показалось, что сейчас выбежит Кудах и дети, и все заполнится возгласами и кудахтаньем. Но нет, башня опустела уже давно, все перебрались в Замок Волшебниц, потому что наступил новый мир, в котором им не требовалось прятаться.

Новый мир, который еще предстояло отстоять силой, но Айлин знала, что справится.

— Эта башня и мое небольшое святилище, – указала Айлин рукой, – вот символы нашего нового мира.

— Давай добавим к ним еще один символ, – ответила Ибтахаль, обнимая ее нежно.

Они прильнули друг к другу и губы их встретились. Впереди ждали новые сражения, правление и ежедневные заботы, кровь, смерть и потеря соратниц и битвы за свободу, но здесь и сейчас они наслаждались друг другом, забыв обо всем остальном. Айлин же подумала, что это очень символично: поцелуи на фоне башни, ведь благодаря леди Ариане она обрела счастье, а мир и женщины свободу.

А затем она выбросила все тревоги и беды из головы – завтра! – и отдалась счастью момента.