Они подошли ближе и Айлин увидела, что вокруг башни стоят поблескивающие столбы.

— Чешуя Громокрыла отпугивает зверей, – махнула рукой леди Ариана, указывая на пару чешуек, прицепленных к ее платью.

Это объясняло поведение собак, но кто бы мог?

— За пределами леса он известен как Дракон Пущи, – все так же небрежно продолжила леди Ариана.

Айлин покачнулась, словно ей заехали кулаком под дых. Дракон Пущи! Похититель девиц и пожиратель рыцарей! Тварь, чье пламя сжигает все, кроме магии, а по слухам иногда и саму магию! Башня надвигалась и Айлин, пытаясь отвлечься, подумала, что жилище леди Арианы по высоте, пожалуй, не уступит донжону отцовского замка.

— Кудах-тах-тах-тах!

С заполошным курлыканьем и кудахтаньем откуда-то выскочила огромная курица, выше Айлин и уж тем более леди Арианы. Смертовзгляд, про которого ходило столько легенд – в основном о парализованных и обесчещенных девицах – ластился и что-то вымогал, затем посмотрел в сторону Айлин.

— Свои, Кудах, – сказала леди Ариана строго и Смертовзгляд склонил голову. – Извини, дружище, но сегодня без добычи, не дали ни травок пособирать, ни тебе вкусного зайца поймать. Поклюй пока что-нибудь сам, а я помогу нашей гостье и мы что-нибудь придумаем, хорошо?

Смертовзгляд склонил голову и умчался, кудахтая в лес.

— Привязался вот, – немного виновато пояснила леди Ариана, – дурной и ест, как не в себя, а жалко.

Она взмахнула рукой и дверь в башню отворилась.

— Пока Громокрыла не было, дверь не делала, чтобы мелкое зверье в башню попасть не могло, приходилось в окно летать или подъемник призывать, – пояснила Ариана, бросая взгляд на саму Айлин.

— Да, госпожа, – ответила та, ощущая, как голова идет кругом.

Новый взмах прутика, прямо перед лицом Айлин.

— И правда истощение, но больше нервное. Половину дозы успокоительного, крепкий сон и хорошая ванна с сытным обедом помогут с этой проблемой, – вынесла диагноз леди Ариана.

К ней прямо по воздуху уже подлетел странного вида флакон, но Айлин уже окончательно пресытилась и утратила способность удивляться. Покорно выпила содержимое и отключилась прямо там же.

Айлин снилась умершая мама, словно бы она спустилась с небес, из чертогов Всемогущего Отца, и крепко обняла ее.

— Мама, – плакала Айлин, как в детстве, – ты бы знала, как мне тебя не хватает!

— Я знаю, доченька, – отвечала та и гладила ее по голове, – потому и спустилась поддержать.

— Но почему ты тогда не явилась отцу! Не сказала ему, чтобы не выдавал меня за Хархипа Гидаму!

— Пока я была жива, неустанно говорила ему об этом, – лицо мамы исказилось болью. – Он хотел выдать тебя в шестнадцать лет, как положено, но я умолила его отложить поиски тебе нового мужа, дабы ты хоть немного пожила свободной.

— Мама, – еще сильнее расплакалась Айлин.

Мама умерла год назад, почему-то Айлин помнила об этом даже во сне и даже осознавала, что это сон, хотя все вокруг было таким реальным. Она словно снова переживала ту боль годичной давности, затем сменившуюся еще большей болью – предстоящего замужества за стариком.

— Почему ты не явилась отцу?!

— Дела живых – живым, – печально ответила мама, – таков закон Небесного Отца, но при виде тебя я не выдержала.

На следующий день

Айлин проснулась и обнаружила, что лежит в огромной комнате, а в широко раскрытое окно льется яркий солнечный свет. Под одеялом она была полностью обнаженной и залилась краской стыда, а затем едва не упала в обморок, когда вылезла из кровати и оказалась голой напротив огромного зеркала. Словно бесстыдные падшие женщины, не чтящие заветов Отца!

Она обнаружила рядом свою одежду, странно чистую и так тщательно заштопанную, что нельзя было обнаружить места разрывов. Нательная накидка, юбка, патра, вуаль, головная накидка, высокие туфли-колодки, тщательно скрывающие ноги до самых щиколоток.

— Благодарю тебя, о всемогущий небесный Отец, – Айлин опустилась на колени перед окном и начала молиться в сторону солнца, а стало быть небес и отца.

Она долго и истово благодарила его за помощь и возможность повидаться с мамой, и просила прощения за свои грехи: непослушания, своевольства, бегства от воли отца. Она искренне раскаивалась в своем поступке, жалела и в то же время не жалела о нем. “Слишком много свободы дали женщинам”, постоянно ворчал отец и Айлин знала, что так оно и было с ней. Найкор воевал, а она наслаждалась свободой и заедала сладостями горькие мысли, что другие женщины согревают его постель. Затем Найкор умер и Айлин наслаждалась свободой, заедая горькие мысли, что это плохо радоваться смерти мужа. Затем свобода закончилась и Айлин, всхлипывая, заедала свое горе и мысли о грядущем замужестве за стариком.

Другие не понимали ее и указывали, как велико богатство Хархипа, ведь ему принадлежало вдвое больше земли и скота, и людей, чем отцу Айлин, магу Сандулу Никету. Были и подружки, которые томно вздыхали о длине жезла Хархипа, как магического – опять же, длиннее, чем у отца Айлин – так и того, что болтался у него между ног, и нашептывали Айлин, что он не старикашка, а ого-го маг, способный удовлетворить четвертых жен и еще берущий пятую!

— Благодарю тебя, небесный отец, что ты светишь даже такой плохой дочери, как я, – согнулась напоследок Айлин.

Услышала шум и выглянула в окно, едва не выпав наружу. Леди Ариана – нет, она не пачкала рук, как крестьянка, но она возилась с огородом! Размахивала своим прутиком и какие-то полевые приспособления летали туда и сюда, что-то там подрывали, убирали и выбрасывали в сторону, где Кудах носился и хватал на лету выбрасываемое.

Из прутика леди Арианы также вырывалась вода и орошала все вокруг, включая...

— Жар-Хвост, – пробормотала Айлин ошарашенно.

Птица из легенд, птица, которую первый ученик Отца – легендарный маг Зарушан – заставил осветить весь мир, летала и играла с леди Арианой! Айлин подумала, что может быть ей это чудится, но тут же увидела, что ее возглас не остался без внимания.

— Вижу, что тебе уже лучше, – заявила леди Ариана со все той же теплой улыбкой, зависая в воздухе напротив окна Айлин.

Самой Айлин хотелось впиться ногтями в руку и зубами в язык, чтобы не заорать. Жар-Хвост висел рядом в воздухе, мерно взмахивая крыльями и излучая едва заметное, но такое приятное тепло.

— Можешь сказать спасибо Светлячку, – указала на Жар-Хвоста леди Ариана, – оказывается, он подобен фениксам даже в целебности своих слез, ладно, слюны, но разница не слишком большая. Так что ты полностью здорова, Айлин Никет!

Она не знала, кто такие фениксы, но в поклоне едва не врезалась лбом в каменный подоконник.

— Так, небольшой осмотр, – сказала леди Ариана, влетая внутрь.

Снаружи доносилось возмущенное курлыканье Кудаха. Айлин же отступила на шаг в сторону, залившись краской под вуалью. Маг-медик никогда не осматривал ее, всегда сидел за ширмой и либо применял свои заклинания, либо она показывала отцу, а тот уже передавал целителю, что болит и где.

— Вуаль носить необязательно, – небрежно заметила леди Ариана, снова взмахивая своим прутиком.

Айлин ощутимо напряглась, не зная, что сказать. Да, в отсутствие мужчин разрешалось ходить без вуали и даже патры, но только на женской половине замка! Здесь ее мог кто-то невзначай увидеть... и в то же время леди Ариана ходила без накидок и вуали, и она была так вызывающе прекрасна в этой своей дерзости! Прямые руки и ноги, гармоничное лицо, огромные черные глаза и выразительный алый рот, о да, будь Айлин так же прекрасна, она бы может тоже.

Айлин вспомнила, что она преступница, нарушившая заветы отца.

Рука ее с усилием, медленно, поднялась вверх, снимая накидку, затем вуаль. Патру, закрывавшую тело от шеи до пят, она все же пока оставила и без того мелко дрожа от собственной дерзости и смелости.

— Вот так-то лучше, – чуть кивнула леди Ариана. – Ты полностью здорова физически, хотя психологически еще не пришла в себя и это понятно, учитывая, сколько душевных сил потребовалось на такой шаг в твоей ситуации. Поэтому я предлагаю тебе, Айлин, сейчас принять горячую ванну, расслабиться, отмыться, а потом поесть как следует и уже только потом ты расскажешь мне, как оказалась на той поляне. Хорошо?