Криган молча слушал, а затем снова взял ее за руку. И она удивленно приподняла брови от того, насколько прямолинейным был это жест.
— Я не вижу ничего неправильного в вашем желании жить так. И я клянусь помогать вам в этом. И сделаю даже больше, если вы того пожелаете.
Его мрачное лицо выражало глубокую, подлинную искренность. А она могла лишь молча смотреть в его глаза, не в силах сказать ни слова.
— Ладно, — из оцепенения ее выдернул голос входящего в богорощу Джона. — Если вы закончили… Может, продолжим экскурсию?
У нее было еще много вопросов к Кригану, но дальше они просто вели легкую светскую беседу, не затрагивая серьезных тем.
Конечно, ее суженый не был идеалом. Он всегда сохранял суровое и холодное выражение лица и лучшим способом вскрыть этот лед были разговоры о войне или особо кровавых исторических событиях, после чего он выдавал пространные монологи о том, что успел вычитать по той или иной теме. Еще одной его слабостью было оружие — они не успели закончить прогулку по замку, а он уже вызвал Джона на тренировочный поединок. Не укрылось от глаз Сансы и его, мягко говоря, напряженное отношение с собственным отцом, которое проявлялось каждый раз, когда в разговоре всплывало имя короля.
Но все это было сущими пустяками, особенно на фоне тех жутких домыслов, которых она придерживалась раньше. И история о первой любви… Она не сомневалась в том, что он ей не солгал. Но кем она была? Не бросит ли это несмываемую тень на их будущую семью? Как только момент романтической близости, возникший в самом конце их пребывания в богороще, угас, эти мысли стали донимать ее с новой силой. Но даже они не вызывали у нее желания расторгнуть помолвку. Все, что ей сейчас было нужно — это немного времени, чтобы принять это и сблизиться с Криганом настолько, чтобы он рассказал ей больше.
Любую шероховатость со временем можно сгладить, к любому человеку можно притереться. Со временем она научится управлять своим мужем.
Мама, должно быть, поняла ее мысли. И отозвала в свои покои.
— Ты, я смотрю, очень спокойна, — начала она, глядя на дочь с легким опасением. — Джон сказал, что вы с принцем… уединились в богороще.
Санса покраснела от смущения.
— Мама! Джон опять все приукрасил. Мы просто остановились поговорить.
— О чем? — настаивала Кейтилин.
— Друг о друге. Я узнала, что он чтит Старых богов, так что…
— Это правда? О, Семеро… Король не говорил…
— Мама, — улыбнулась Санса. — Уж от тебя-то я не ожидала услышать того, что не стоит брать в мужья поклонника Старых богов…
Мать открыла было рот, но потом передумала и успокоилась.
— Как я уже говорила, — продолжала Санса, — он чтит Старых богов, поэтому мы и остановились у сердцедрева, где он не мог солгать, поскольку его вера это запрещает.
— Хм… Умный ход, как мне кажется, так ты больше сможешь ему доверять.
— Вообще-то это он сам предложил, мама. Он сам хотел, чтобы я доверилась его словам, и позволил мне задавать любые вопросы.
Мама, кажется, не слишком верила в искренность слов Кригана, но все же спросила.
— И что ты узнала?
— Он, — Санса позволила себе скромную улыбку. — Он честный, мама. Да, жесткий и, можно даже сказать, грубый, но открытый и честный. Он не стремится к власти любой ценой, он мечтает стать рыцарем на службе своего брата и уже готовится к этому.
— Он сказал тебе, что не хочет стать королем?
— Не хочет. Он любит своего брата, это очевидно. И готов служить ему верой и правдой. Хотя если заикнуться при нем о какой-то войне, он может начать говорить без остановки про такие вещи…
— Во как, — по тону Кейтилин было видно, что она совсем не разделяет убеждения дочери. — А что насчет других слухов? О его распутности, например?
— Бастардов у него нет. У него были любовные связи, как минимум, с одной женщиной, но она была не распутницей, а той, кого он искренне любил и хотел взять в жены. Но король не одобрил этого брака и они расстались, а потом она вышла замуж.
— И кем она была?
— Он не сказал. Попросил не спрашивать об этом и я не стала, потому что видела, что ему все еще больно об этом вспоминать. Возможно, если мы сблизимся, он скажет мне ее имя… Я постараюсь не нажимать слишком сильно, чтобы не оттолкнуть его от себя.
— Я обязательно с этим разберусь, Санса. Ты должна знать, кто может быть твоей соперницей, чтобы держать мужа в узде и подальше от нее.
— Мама, она замужем! — настаивала Санса. Ей казалось, что этого аргумента должно быть достаточно, чтобы мама перестала видеть в бывшей любви Кригана смертельную угрозу. — И он тоже скоро будет женат…
— Ох, Санса… — в голсе матери прорезался тот покровительственный тон, словно она снова превратилась в маленькую девочку. — Знала бы ты, как редко останавливают людей узы брака от таких шагов… Ты же знаешь, что король тоже был женат, а твоя тетка обручена с другим… Но твой жених все равно появился на свет. Таргариены… Это совершенно другая порода людей. Опаснее других… И злее.
— Криган не злой! — выпалила Санса. Она и в самом деле в это верила. Опасный? Да, очень может быть. Но злой ли?
— Криган? — переспросила мама.
— Криган. Тетя Лиа дала ему это имя, но отец настоял на том, чтобы оно было переделано на валирийский манер. И все равно принц предпочитает называть себя так, как придумала его мать.
Помогло. На лице Кейтилин появилось хоть какое-то подобие симпатии. Ей нравилось, что мужчина уважал и чтил свою мать.
— Да… — только и сказала она в ответ.
— Мама, мы мало что сможем сделать для того, чтобы разорвать эту помолвку, — продолжала Санса. — Особенно после того, как многие наши опасения оказались ложными. Я многое поняла из разговора с Криганом. И мне кажется… У нас есть шанс на счастье.
— Я понимаю твое воодушевление, но… Мы еще можем это проверить с другой стороны. Пока Нед и твоя тетя проводят время с королем, а Джон развлекается с принцами на тренировочном поле, я пригласила принцесс в зимний сад завтра утром. И ты тоже приходи.
Слово матери было окончательным, поэтому на следующее утро Санса первым делом направилась в зимний сад. Это место было одним из главных чудес Винтерфелла и гости, несомненно, им впечатлились. Когда Санса пришла, мама уже сидела за столом вместе с принцессой Алисанной, которая не переставала восхищаться садами под стеклянной крышей.
— Доброе утро, принцесса Алисанна, — учтиво поприветствовала ее Санса, даже раньше, чем маму.
— Доброе утро, леди Санса, — рассмеялась девочка. — И не надо этих церемоний! Зови меня просто Алли. Мы ведь будем подругами, правильно? Зачем подругам все эти титулы?
А она хорошо владела этикетом для ее возраста…
— Хорошо… Алли, — ответила Санса, словно пробуя ее имя на вкус.
— Принцесса согласилась поделиться со мной впечатлениями от Севера, — сказала Кейтилин.
— Правда? — Санса присела рядом. — Что скажешь, Алли?
— Ну… — Алисанна задумалась, стараясь найти нужные слова. — Здесь холодно, — наконец, сказала она.
Санса не могла не рассмеяться и даже мама присоединилась к ней, хотя и более сдержанно.
— И это все? Да, здесь и в самом деле холодно, но разве больше ничего не запомнилось?
— Нет, конечно, не все, — улыбнулась Алисанна. — Но первое, что бросилось в глаза! Даже на солнце холодно! Но мне нравится! Я люблю, когда прохладно. И замок такой красивый! Я бы очень хотела взобраться на эти башни…
— Взобраться? — тут же напряглась Кейтилин. Она ослышалась? Принцесса точно сказала «взобраться», а не «подняться»? — О, Семеро… Должно быть, это что-то в крови. Мой сын Бран вечно лазит по стенам, сколько мы ему ни запрещали…
— А как удержаться-то? — не поняла Алли. — Если он видит перед собой что-то такое высокое, как он удержится от того, чтобы взобраться на самый верх и почувствовать, как дует ветер на вершине?
— И твоя мама тебе такое позволяет? — спросила Кейтилин, проигнорировав вопрос Алисанны. Та в ответ лишь ухмыльнулась, мол, попробовала бы она…
