— Эшара Дейн, — сказала Санса, продолжая разглядывать себя в зеркало. И попала в точку. Она видела, как напряглось лицо мамы.
— Что? — переспросила она, не ожидавшая такого.
— Эшара Дейн. Я недавно узнала ее имя. Женщина, которую отец любил и на которой хотел жениться. Лорд Рикард Старк искал союза с южанами. А брак его второго сына с домом Дейнов был для него хорошей партией. И они поженились бы… если бы не война.
— Я…
— А ты была без ума от покойного дяди Брандона. И ваши родители уже договорились о вашем браке. Ты уже собиралась на свадьбу, когда все началось. И тебе пришлось выйти замуж за Эддарда Старка. Но вы полюбили друг друга, — она медленно повернулась к матери, глядя на нее с сочувствием и печалью. — Так почему ты считаешь, что мы с Криганом на это неспособны?
Кейтилин молчала, избегая взгляда Сансы.
— Мы с твоим отцом… — наконец, начала она, — …Мы с твоим отцом… Нам очень долго пришлось создавать то, что у нас сейчас есть. Это было нелегко. Я уже тогда знала о них… И была готова к тому, что он вернется с войны с бастардом на руках. Тем более, он вырос вместе с Робертом… Но оказалось, что я плохо знала Неда, раз поверила в такое. Мы вместе построили нашу любовь, Санса… Но очень многим этого так и не удалось. Это очень тяжелое бремя. И я хочу избавить тебя от него. Неужели я не права?
Санса подошла к матери и обняла ее.
— Ты права… Но я прошу тебя просто поверить в меня. В нас. Криган — хороший человек. Он тоже хочет, чтобы наш брак состоялся. Как и я. Сегодняшний день будет счастливым. И я хочу, чтобы наша семья тоже стала счастливой.
Кейтилин обняла дочь в ответ и вздохнула.
— Хорошо. Я… Я постараюсь поверить, — она осторожно отстранилась и погладила дочь по щеке. — Думаю, если кто и сможет укротить лунного дракона и украсть его сердце… то только ты, доченька. А теперь давай наведем еще немного красоты.
Потом она помогла Сансе нанести макияж и они говорили о других вещах, более простых и приятных. О Бране и о его мечте стать легендарным рыцарем. О капризах Рикона. Об Арье, которая краснела и заикалась каждый раз, когда юный Морс Амбер обращался к ней или когда Брант Гловер будто невзначай оказывался рядом. Она накрасила щеки Сансы румянами, выкрасила губы в розовый цвет с тонкой золотой полосочкой по новой моде, а глаза подвела длинными штрихами, расходящимися на концах подобно рыбьему хвосту. Кейтилин сказала, что так красились девушки в Речных землях в годы ее юности.
Маму она успокоила, но появления отца Санса ожидала с замиранием сердца. И вот он, наконец, появился с горько-сладкой улыбкой.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, держа в руках плащ из тонкого белого лисьего меха с изображенным на спине лютоволком. Когда он застегивал его на ее плечах, девушка увидела в его глазах одинокую слезинку.
— О, отец, не говори, что ты расстроен, — грустно улыбнулась она, надевая на голову свою уже увядшую, покрытую засохшей кровью цветочную корону.
— Нет, все хорошо… Но я не стану тебя обнадеживать. Таргариены очень опасны. Если бы они предложили тебе стать королевой, я бы отказал им. Если они когда-нибудь предложат выдать Брана или Рикона за их дочь, я им откажу. Я согласился на этот брак лишь потому, что он сын Лианны. В нем ее кровь. Ее доброта. И я могу спать спокойно, пока ты с ним. Но… Я все равно… Отдавая тебя… Я чувствую, что должен просто отпустить тебя. Сделать тебя женой другого мужчины, а не своей дочерью.
— Это не так. Даже когда я стану Сансой Таргариен, я всегда буду дочерью Старка. К тому же мы с Криганом будем жить в Винтерфелле… Пока будем. Но даже если мы потом уедем на юг, я все равно буду возвращаться к вам.
Нед улыбнулся еще шире и он кивнул. Эмоции переполняли его слишком сильно, чтобы он мог что-то сказать. Она и сама с трудом верила в то, что это не сон… Но он предложил ей руку, и она взяла ее. Он вывел ее из шатра, приподняв перед ней полог. Сотни людей образовали живой коридор по пути в септу. Кто-то смотрел на нее с благоговением и радостью. Кто-то с ревностью и завистью. Она шла мимо каждого из них, пока не оказалась под крышей перестроенной септы, где ее уже ждал Криган. Он был одет в черный дублет, вышитый серебром и украшенный красными и золотыми изображениями драконов. Повязку с руки он снял и на трость не опирался, хотя выглядел все еще не окрепшим до конца.
И он улыбался. Мягко и сдержанно, но она видела совсем другую улыбку, которая скрывалась за ней, яркую и радостную. Санса глянула было на гостей, стараясь отыскать среди них чету Арренов, но потом поймала себя на том, что ей абсолютно все равно, видит она их или нет. Она просто шла рядом с отцом. И смотрела только на Кригана. Отец сделал последний шаг — и после секундного колебания отпустил ее. Верховный септон, которого все прозвали «тощим» за высокий рост и изможденные черты лица, начал читать молитву. Ей казалось, что хрустальная тиара вот-вот сползет на его тонкую шею.
Они опустились на одно колено, пока хор пел, септон читал молитвы, служители мазали их освященными маслами. И, наконец, они встали и оказались лицом к лицу. Отец шагнул вперед, снимая с ее плеч плащ девицы, а король протянул Кригану другой плащ. Это был самый черный бархат из всех, что она когда-либо видела, на котором был изображен ярко-красный дракон, извергающий пламя, вышитое множеством крошечных рубинов и гранатов. Криган надел его ей на плечи, закрепив серебряной застежкой.
Потом они взялись за руки, пока верховный септон связывал их семью лентами, по одной каждого цвета радуги.
— Этим поцелуем я клянусь в своей любви, — сказали они хором.
И тогда их губы, наконец, встретились. Поначалу поцелуй был совсем целомудренным, но они, прижавшись друг к другу, быстро наполнились страстью… Голос верховного септона доносился словно из потустороннего мира.
— И пусть будет известно в глазах богов и людей, что Крэйгон и Санса Таргариены отныне муж и жена, одна плоть, одно сердце, одна душа, отныне и навсегда!
Они неохотно оторвались друг от друга и посмотрели друг на друга. Затем повернулись к ликующей толпе, держась связанными руками.
Она видела, как улыбается ее мать, несмотря на все волнение, как отец, украдкой вытирает глаза, как Теон Грейджой что-то шепчет сидящей рядом Дейнис, отчего она краснела, как радостно аплодирует Арья и как улыбаются Бран с Джоном. Даже Гора со своим Чудовищем хлопали им, хотя и без особой радости. Она видела, как плакала королева Лианна и как радостно подпрыгивала рядом принцесса Алисанна. И она видела Мию Аррен, которая выглядела так, словно присутствовала на похоронах любимого мужа, а не на свадьбе. Она не плакала нет. Ее глаза были полны гнева. Видела она и ликовавших Эйгона и Маргери. Даже Рейнис улыбалась и хлопала. И Визерис хлопал, он был, как всегда, невозмутим и не обращал никакого внимания на подозрительные взгляды, которыми обменивались между собой Тиреллы и Мартеллы.
Она все это видела. Радость друзей и родных. Пренебрежение врагов. Свадьба еще не окончилась, предстояло еще разрезать пирог, потом вытерпеть обряд провожания — и то, что должно было последовать за ним… Потом еще несколько состязаний на турнире. Потом долгий путь домой, в Винтерфелл. Она видела радости и невзгоды, которые ожидали их впереди.
Но совсем не думала о них, пока спускалась по ступеням септы. Санса знала, что они с Криганом переживут их все.
Потому что они были вместе.
Отныне и навсегда.
