– О! – раздалось откуда-то снизу. – Не может быть! Я – заколдованный принц! И если меня поцелует прекрасная девушка, то злое колдовство будет снято. Я прошу вас о помощи! Я триста лет жду этого момента!

Я опустилась на колени, раздвинула траву на кочке и увидела большую лягушку.

Лягушка смотрела на меня, а я на нее. Триста лет бедняга ждал… Мне стало искренне жаль его.

– О, прекрасная незнакомка! Вы так очаровательны и милы! Я – принц. Я триста лет ждал только тебя! И вот, наконец, этот день настал! Умоляю, расколдуй меня, красавица… – выдала лягушка приятным мужским голосом. Я осмотрелась по сторонам, а потом тяжко вздохнула.

Нет, конечно, целовать лягушку это – слишком, но он ведь триста лет, бедненький, ждал. Я взяла его на руки, потянулась к нему губами, закрыла глаза и поцеловала. Передо мной появился красивый молодой человек с золотыми вьющимися волосами. Он брезгливо посмотрел на меня, а потом ногой толкнул в воду.

– Прочь с дороги, подошва! – усмехнулся он, брезгливо сморщившись и направляясь в сторону Энцефалита. – Меня чуть не стошнило после твоего поцелуя! Надо будет рот прополос… ква!

И тут его подбросило в воздух, и на его месте снова сидела лягушка.

– Ой! Красавица, я пошутил! Прости меня, пожалуйста! Помоги мне! Я обещаю, милая! Я женюсь на тебе!

Договорить лягушка не успела. На том месте, где она сидела, красивый высокий черный сапог растирал траву.

–Мне показалось, или я слышал какой-то голос? – наигранно встревоженно усмехнулся Фей, вытирая подошву сапога о какую-то кочку, – Где ты? Мы уже идем к тебе на помощь! Ты главное – не молчи! Говори хоть что-нибудь… Умоляю, скажи хоть слово…Ты что-нибудь слышала, мышка?

– Да нет, – вздохнула я, поднимаясь из болота и сплевывая на землю.

Глава пятая. Гадкие лебеди, или мы не ждали вас, а вы....

Живописное болото расположилось под сенью толстых многовековых деревьев. На болоте плавала стая белоснежных лебедей. Над водой парили стрекозы, а где-то в камышах звонко переквакивались лягушки.

– Как только справимся – будем отдыхать. Ты будешь отсыпаться, а я проведу незабываемую ночь в компании двух лебедей.... Или трех… Нет, трех я не потяну физически… – облизнулся кот, спрыгивая с моей шеи. – Насадить их на вертел и отжарить хорошенько…Мммм! Давай, лезь в болото!

Надеюсь, что это – кошачьи гастрономические предпочтения, а не мужские фантазии на тему внесения разнообразия в свой бескультурный досуг.

– О, нет! Спасибо! – возмутилась я, глядя на кота, который принял человеческий облик. – Это что? Издевательство? Как ее хоть зовут? Может, поору, она подплывет? И вообще, что с ней делать надо?

– Поймать три пера.... – Фей прислонился к толстому стволу дерева, любуясь своими длинные когтями, так словно пять минут назад вышел из маникюрного салона.

Я подавилась слюной. Хотела сказать что-то умное, но подавилась.

– Поймать триппе… Что? – осторожно заметила я, вглядываясь в лебедей. Ипохондрик во мне закашлял и зачесался со страшной силой, прикидывая – сразу в гроб или можно еще полечиться ради приличия. Где мой респиратор и резиновые перчатки? Где мой костюм химзащиты и антибактериальный лосьон для рук? Почему не выдали перед тем, как отправить меня на столь рискованное дело?

Фей подошел ко мне, положил руку мне на плечо и пристально посмотрел на лебедей. Я подняла глаза на него и увидела, что его зрачки стали поперечными. Он медленно повернул голову на бок, разглядывая птиц, а потом слегка сощурил глаза. Через секунду его глаза стали обычными.

– Тебе надо ее поймать и вырвать у нее три пера. И тогда она снова станет человеком. Задание понятно, мышка? Так чего стоим? Вперед купаться! Только, чур, далеко не заплывай! Учти, если случайно утонешь, купаться больше не пойдешь! – усмехнулся Фей, потрепав меня по волосам. – А я пока поиграю в спасателя. Будешь тонуть – махни рукой на прощание. Это для того, чтобы я мог возвращаться домой со спокойной совестью!

Фей превратился в кота и ловко вскарабкался на дерево. Там он принял человеческий облик, вальяжно расположившись на толстом суку, подперев спиной ствол. Его длинный хвост свесился вниз, словно лиана.

– Итак, первая часть балета «Лебединое озеро». Принц Зигфрид во время охоты случайно увидел красивых лебедей. Пам… пам-пам-пам-пам-пам! Па-пам! Па-пам! – язвительно заметил крестный с ветки, – Так! Занимаем места, согласно купленным билетам. Первый ряд? Первый ряд. Балкон? Балкон. Начали!

Я сделала шаг в холодную и мутную от тины воду. В мокрых сапогах снова противно захлюпало и зачавкало. Лягушки стихли…

– Принцесса! – крикнула я. Лебеди не обратили на меня никакого внимания.

– Гули-гули-гули… – пролепетала я, делая рукой жест, словно заранее намекаю, что работаю не за «спасибо». Лебеди посмотрели на меня как-то странно. Примерно так смотрели мы на директора, обещавшего к 8 марта щедрые премиальные, но вместо них подарившего каждой сотруднице по паре стелек сорок пятого размера. Большинство стелек были гордо выброшены в мусорное ведро в женском туалете. Правда, одни из них были почему-то распечатаны, а сверху лежали сломанные ножницы. Художественное вырезание закончилось 1:0 в пользу стельки.

– Гули-гули-гули… – вяло промямлила я, разглядывая лебедей. Пришлось сделать еще один шаг, но лебеди отплыли подальше, недоверчиво косясь на меня, мол, ты на кого батон крошишь?

– Нет, не так… Поикай громко… Икаешь и шипишь, икаешь и шипишь… – заметил крестный с дерева.

Я поикала и пошипела. Мною сразу заинтересовался большой лебедь. Он решил подплыть ко мне поближе…

– Пока принц Зигрфрид страдал мучительных приступов икоты, – зевнул Фей, и тут же добавил голосом ведущего передачи «В мире животных», – большой самец лебедя заинтересовано откликнулся на его брачный зов.

Я закашлялась и шарахнулась подальше от самца.

– Слушай, а чем самец лебедя отличается от самки лебедя? – поинтересовалась я, пытаясь заполнить пробел в орнитологии.

– Как чем? Яйцами… – философски заметил крестный, поигрывая хвостом, – Самцы яиц не откладывают.

– Мне что? Подождать, когда они начнут нестись? А потом поднимать каждую птицу и проверять, есть ли яйца или она просто так присела?– возмутилась я, глядя на абсолютно одинаковых лебедей. Хорошо было бы, если бы они подплыли поближе. Боже! Они такие милые и красивые. Прямо, как на открытках. Сразу возникла ассоциация с многоярусным свадебным тортом и полотенцами в гостиницах.

– Знаешь, мышка, это так романтично! – язвительно заметил крестный. – Ты, я и лебеди… Вот скажи мне, был ли в твоей жизни хоть один мужчина, который привел бы тебя в столь живописное место для того, чтобы посмотреть на лебедей? Да что там посмотреть! Пощупать! Всех и каждого! Нет. Так что я первый…

Ага, вот, именно на этом болоте, если бы я вдруг решила выйти замуж, я бы устроила фотосессию. Какая прелесть. Я в свадебном платье со стрелой во рту сижу на кочке и громко квакаю, имитируя брачный зов разочарованной в жизни лягушки. Толпа оживленных родственников кормит комаров, попивая шампанское из пластиковых стаканчиков. Моих пьяных подружек душит жаба, а Иван, в лучшем случае Царевич, в худшем случае – неунывающий оптимист, хлюпает навстречу своей судьбе. Свадебный фотограф-самоучка с дешевым цифровиком без штатива, который с фотошопом на «вы», чавкает рядом, закатав штаны по самые подмышки. Он – настоящий профессионал своего дела. Ведь все его портфолио давно растащили на демотиваторы с подписью «Бог Фотошопа».

Пока я представляла самую тоскливую свадьбу из всех возможных, лебедь посмотрел на меня как-то совсем не по-доброму, выгнул шею и захлопал крыльями, а потом зашипел по-змеиному. Я шарахнулась назад.

– А белый лебедь на пруду, уже имеет нас в виду… – обрадовался крестный.

– На том пруду, куда второй раз не приду… – тут же разочаровалась я в красивых безобидных птичках, осторожно пятясь. – Ой! А может это – принцесса?