— Почти ничего?! — возмутился гном помня о заломленной торговцем за него цене.

— Это всего лишь деньги, — пожал плечами Клим. — Возможно тебе будет интересно узнать, друг-гном, что мы используем их для коммуникации с другими расами и народами, но внутри нашего общества мы уже давно отказались от использования этого несовершенного инструмента при подсчёте затраченного каждым членом общества труда и полагающихся ему количества благ при их распределении.

Нажравшись жаренного мяса, гоблин громко рыгнул. Прикрыв рот, он извинился и пожаловался: — Моя совсем не понимать, что сказал брат Клим!

— Ещё поймёшь, — пообещал Ворошилов. — Когда закончишь младшую школу и перейдёшь хотя бы в среднюю.

Гном тоже многого не понимал. Они оба сейчас разговаривали на не родном ни для одного из них языке. Кроме того, вещи о которых шла речь были слишком необычны. Как и все эти люди не люди, что сидели сейчас за одним столом с Двалиным. Подумаешь, свободный гоблин, эка невидаль. Но вот гоблин, который пытается быть вежливым за столом — вот настоящее диво. Ещё пару часов назад гном скучал в рабском бараке в ожидании собственной продажи. А сейчас он свободен и сыт, хотя по-прежнему без единого медяка в кармане. От всего этого голова шла кругом.

Будто услышав мысли гнома, человек выложил на стол мешочек и подвинул его: — Держи, друг-гном, на первое время хватит. Было бы глупо освободить тебя оставив на улице без средств к существованию.

Двалин колебался, не решаясь взять мешочек.

— Бери, — отмёл его колебания Клим. — Здесь всё равно гораздо меньше, чем заплачено за тебя самого. Не дури.

Гном спросил: — Что мне делать дальше?

— Что пожелаешь. Ты свободный человек, то есть гном.

— Я хочу пойти с вами, — решил гном и видя, как человек собирается что-то спросить, предупредительно поднял руку. — Есть три причины. Первая — за мной долг. Можешь сколько угодно утверждать, что долга нет, но это решать только мне самому. Вторая — ты говорил о тотальной войне с демонами. Интересно будет посмотреть, что стоит за этими словами на деле. И наконец третья причина — остаткам моего народа плохо здесь, но мы не знаем куда нам идти. Быть может мы сможем пригодиться вам в долгой войне с тварями. Сейчас мой народ на три четверти состоит из женщин и детей, воинов почти нет. Но воины вырастут и захотят сражаться.

— Принимается, — объявил Клим. — Не скрою, что ждал от тебя решения присоединиться друг-гном.

Двалин поинтересовался: — А что, если бы такого решения не последовало. Если бы я взял деньги, сказал «большое спасибо» и просто ушёл бы?

— Понимаешь, друг-гном, — улыбнулся Клим. — Люди, гномы, другие разумные — мы все разные, но, во многом, похожи между собой. Если бы ты ушёл, то таков был бы твой выбор. Лично я не готов брать кого угодно. Если кто-то искренне считает, что уже оказанная услуга ничего не стоит, то таким людям скатертью дорожка. Мне нужны только лучшие. Нужны только особенные. Те, кто знает долг и имеет честь. Я мог бы сказать, что мне нужны только потенциальные коммунары, но ты не знаешь значение этого слова и объяснить его словами довольно сложно, здесь надо чувствовать сердцем.

Друзья, — предложил Клим. — Кубки вверх! За нашего нового товарища, гнома Двалина!

Прохладная вода с лимоном прокатилась по горлу вниз, словно дождь над саванной, даруя облегчение в сухом и жарком воздухе мёртвого мира.

Хлопнув кружкой так, что по ней едва не пошла трещина, гоблин заверил гнома: — Теперь твоя мой товарищ!

Двалин так и не решил, расценивать ли сказанное как выражение приязни со стороны зелёного или же это была угроза.

Клим сказал: — Завтра утром возвращаемся в линию Орати. Торвальд откроет проход через арку.

— Интересно, как там всё? — задумчиво пробормотала девушка.

Клим покачал головой: — Не знаю, Зоя, не знаю.

…

В подземном городе на Луне ночи, как таковой, не бывает. Существуют четыре различные смены по которым живёт население Луны.

Люди так и говорят про себя, например, «живу по ноль плюс» или «живу по плюс шесть» и так далее. Иногда приходится терпеть неудобства, когда из одной смены приходится переходить в другую перестраивая устоявшийся режим дня. Или, когда старым друзьям работающим и живущим по разным сменам приходится вставать посреди условной ночи чтобы встретиться в кафе и обсудить последние новости.

Рбота не затихает и большинство производств работают двадцать четыре часа в сутки без простоя и накладок. Правильная организация труда и тщательное планирование — основа жизни на Луне.

Но есть несколько человек, которые не могут позволить себе такую роскошь как устоявшийся режим дня. Им приходится вставать раньше, ложиться позже и работать больше, чтобы успевать держать руку на пульсе двадцатичетырёхчасового рабочего ритма. Первым из таких людей является Павел Корчагин. Как главный координатор лунной республики он должен быть всегда доступен для решения сверхважных вопросов не терпящих отлагательств в любой час любой смены.

Кто другой может быть и не справился бы, но у Павла есть Октябрина — искусственный интеллект, управляющий огромным подземным городом, да и всей республикой в целом. Изначально созданная как один из военных иксинов, в качестве элемента системы гарантированного ответного удара «периметр» на случай мировой ядерной войны, она единственный из иксинов кто находится за пределами земли и потому уцелел во время вторжения демонов.

Во многом именно существование Октябрины, как хранителя знаний почти уничтоженной цивилизации и как управляющего элемента высочайшего уровня помогло бывшему майору космической пехоты, товарищу Акуленко объединить военные и научные лунные станции изначально принадлежавшие различным странам и политическим блокам уничтоженной земли. Майор Акуленко объединил луну, начал строительство подземного города на месте одной из наиболее крупных станций и, в конце концов, стал первым главным координатором. Именно майор космопехоты и искусственный интеллект Октябрина положили начало лунной республики, обеспечивающей выживание человечества как вида после того как проклятие демонов сделано Землю непригодной для жизни.

Тогда ещё люди не знали о множественности различных вероятностных линий и что их родная планета могла ещё уцелеть в других линиях.

Новые знания принесли с собой новые проблемы. Бывший до этого ярым сторонником космической экспансии и верным последователем координатора, Корчагин потребовал всеобщего голосования. Существование других миров и других линий своего собственного мира требовало актуального ответа и пересмотра сложившихся положений. В результате общего голосования решили сменить вектор экспансии с космических просторов на иные вероятностные линии и иные миры. Из этого автоматически следовало, что Луна ввязывается в войну с демоническим легионом в десятки, если не в сотни раз превосходящим её в количестве завоёванных миров и доступных ресурсов.

Но разве они не ввязались в эту войну ещё пятьдесят лет назад? Разве можно простить демонам гибель прекрасной, но уничтоженной земли? Разве у них был хоть какой-то выбор с моральной, стратегической — с какой угодно стороны ни посмотри?

Выбора не было.

Новый вектор экспансии, новая точка приложения усилий — новый координатор.

Ожидал ли Павел Корчагин, что станет главным координатором лунной республики? Может быть лет через двадцать — сорок, в общем в отдалённом будущем. Но пришлось им стать прямо сейчас и крутиться, крутиться, применяя все доступные резервы, используя тех людей, которым мог доверять и в чьих способностях был уверен, как того же Клима Ворошилова, друга детства, посланного в линию Орати то ли в качестве главы дипломатического посольства, то ли в качестве командующего небольшой армией.

И Клим не подвёл. Сначала земляне застолбили фортпост, потом и вовсе построили даже не город, а полноценный укрепрайон с выдвинутыми далеко вперёд постами, минными полями, огневыми бункерами и контролем воздушного и наземного пространства на сотни километров вокруг. Причём Луна не только отдавала, но и постепенно начинала получать так необходимые ей сложные углеводороды и прочие ископаемые для добычи которых в поясе астероидов пришлось бы создавать сложнейшую инфраструктуру.