Прорвало ее утром за завтраком, когда Сгирель, тепло попрощавшись с обеими, вышел из кухни.

– Вы хорошо ладите друг с другом, – заметила Дейра, проводив его взглядом.

– Да, с ним легко. Сгирель потрясающий.

Ведьма рывком поднялась из-за стола и – о чудо! – принялась вручную мыть посуду! Только нервно очень. "Ревнует,"– поняла Лада.

– Дейра… Я должна кое в чем признаться, – нерешительно протянула. Ведьма напряглась, выключила воду.

– Я тебе соврала немножко.

Дейра оглянулась, держа в руках тарелку и прислонившись новым цветастым платьем к мокрой раковине:

– Насчет Сгиреля?

– Ага.

– Насчет моего вопроса переспала ли б ты с ним?

Лада кивнула.

– Я так и знала! – Дейра грохнула тарелкой об пол. Она разбилась вдребезги. – Ты уже с ним была! Ну и как он в постели? С-стремительный?

Она села за стол и опять заплакала.

Что происходит с ней в этой пещере? Ведьмочка сама на себя не похожа.

Лада подошла, обняла ее за плечи:

– Дейра…

– Что?! Утешаешь? Добрая, да? Утешай! Но линса тебе не отдам! Лардена – забирай, я расторгаю договор, не нужна мне плата – что хочешь делай – хоть королевой становись, хоть любовницей – мне все равно! А Сгирель мой. Думаешь, только ты всем нравишься? А вот и не только ты. Сгирель любит меня! И его я тебе не отдам!

Она вновь заплакала. Уже Лада прислонилась к мокрой раковине.

– Дейра… Ну как же так, люди ведь не игрушки. Как можно взять‐отдать, как же свободная воля?

– Какая воля? Какая свобода? – ведьмочка подняла дико позеленевшие глаза. – Ничего не знаю! Не отдам. Сама люблю! Я люблю Сгиреля, понятно?

– Понятно–понятно. – улыбнулась Лада.

– Почему ты смеёшься?

– Потому что не спала я со Сгирелем… И не переспала бы никогда! Вот в чем я соврала. И он тоже не видит во мне женщину – лишь твою подругу, королеву, избранницу брата! Только тебя одну он любит. Не плачь, пожалуйста.

Дейра захлопала ресницами, вздохнула, улыбнулась и опять заплакала. Уже другими слезами – только хорошими. Лада это чувствовала.

– Я знаю, нельзя так быстро перек-ключаться, – проговорила, прервав свой плач, – с одного на друг-гого. Уже переключилась один раз…

– Ну никто ж тебя не подгоняет, Дейра. Сгирель столько ждал, подождет еще…

Дейра опять заплакала.

– Ты чего? – мягко пожурила Лада.

– Двенадцать лет… я мучила Сгиреля двенадцать лет… И Лардена.

– Ну, а Ларден точно мучился?

– Нет, наоборот, – всхлипнула Дейра и успокоилась.

– Ну вот. Чего плакать?

– Сгиреля жалко… И себя.

– А себя почему?

– Потому что хочу к Сгирелю прям сейчас… – она опять заплакала.

Вот тот момент, когда слёзы идут на пользу не только девушкам. Лада устало повернула голову к дверям: Сгирель, почувствовав состояние своей половинки, бросил все дела и сейчас стоял, прислонившись к дверному косяку, счастливый, молчаливый и с небывало сильной аурой. Он улыбался.

Зал Четырёх Королей находился в одном из зданий своеобразного отельного комплекса с названием ″Морские Дворцы″. Светлые изящные строения тонули в ухоженном саду с колышущимися от тёплого соленого ветра ветвями, белыми статуями прекраснейших девушек и юношей вдоль аллей и беседок, окруженных цветами. Даже сюда доносился свежий и пьянящий фруктовый аромат с улиц Найи.

В праздник Даров Земли они превращались в эстетичный рыночной ряд. Лада впервые видела столько народа. Тут сновали смуглые расслабленные динайки с белозубыми улыбками и выгоревшими на солнце волосами, в основном одетые в белое, пристойные серонки в лёгких бежевых одеждах с набитыми корзинами, роскошные арджазийки в благоухающих туниках, платьицах с вышивкой и непосредственные белокожие новорожденные в ярких юбках и сарафанах. Конечно, тут были и парни, но Лада смотрела больше на то, во что одеты девушки, как держатся, и то заглядывалась недолго: глаза просто разбегались от изобилия фруктов, овощей и цветов.

Арджайза представляла разные сорта винограда, вина и соки, знакомые цитрусовые и незнакомые экзотические плоды; все это красиво перемешалось с букетами роз. Серон – яблоки разных сортов, груши, дыни, арбузы, также разнообразные овощи; цветов было поменьше и поскромнее, больше полевые. Динайя предлагала ряды сочных фруктов: бананы, ананасы, специфическая вишня, манго, папайя, лимоны, кокосы и многие другие, на вид красивые, яркие, притягивающие взгляд и руки. Правда, до тех пор, пока не съешь, например, очаровательную розовую ягодку, что вывернет губы наизнанку. Дейра не могла скрыть улыбку, глядя, как Лада пытается совладать с гримасой на лице. Сгирель тоже, но смилостивился и сразу сделал портал в апартаменты в Морских Дворцах.

Для помощи в выборе наряда для бала был прислан дизайнер. Седеющий динайец настойчиво рекомендовал черное платье, мол, линсы предпочитали темный цвет, но Лада выбрала из бледно-оливкового шелка с вышивкой по подолу нитками, удачно сочетающимися цветом с метлой. Когда наотрез отказалась с ней расставаться, дизайнер за голову взялся. Потом за подбородок; потом выдал глубокомысленное "хм" и согласился. Только попросил добавить еще больше браслетов и бус с драгоценными и полудрагоценными камнями, сам выбрал несколько ниток из тут же купленных для неё Жехардом. Ими также украсили бальные туфельки на небольшом каблуке – тоже подарок Жехарда.

Сгирель доставил тонкий золотой ободок с переплетенными берёзовыми и дубовыми листьями; корону Лада придумала так, чтобы она сочеталась с браслетом, подаренным Сладкой Ло, частично прикрывала и дополняла королевский завиток. Повязка привычней и приятней, но ее нужно было отдать магистру Тэренсу.

"Этот ободок так похож на корону, как я на королеву," – улыбалась Лада довольно. Она пересмотрела несколько записей предыдущих балов. Ларден был прав: ничего особенного. Близнецы жили спокойной размеренной жизнью, их праздники были довольно простыми, похожими один на другой, с песнями, танцами, застольями. Что-то похоже на свадьбу, только вместо жениха и невесты – короли и королевы, две с половиой пары. Трон возле Лардена пустовал из года в год. После торжественного восседания на трон и короткой речи властители смешивались с присутствующим народом, отличаясь лишь наличием короны. Единственное, вели себя приличнее и в мордобойчиках не участвовали.

Сам зал имел круглую форму. С половинки круга лучами с центра выстроились в две неровные галдящие шеренги королевские подданные. Нарядные, разноцветные, они напоминали гирлянды цветов, которыми тем временем в другой половине круга все еще украшали стены. По красной ковровой дорожке должны были пройти королевские пары и сесть на свои троны, точные копии тех, что в тронных залах каждого королевства.

Везде сновала весёлая молодёжь, играла музыка, накрывались круглые и овальные столы разных размеров.

Пока шли приготовления, Ладе запретили выходить в зал.

– Выйдешь, когда объявят, – Жехард расслабленно, как кот, сидел в кресле и наблюдал за Ладой, ходящей туда-сюда и время от времени выглядывающей в приоткрытую дверь. На нем была белая шёлковая рубашка с широкими рукавами и узкими манжетами, запрятанная в чёрные брюки с шикарным ремнём. Не менее роскошный тёмно-красный расшитый драгоценными камнями камзол валялся рядом, как что-то неважное.

Сгирель спал в кресле у окна. Он не удосужился принарядиться, – чёрная рубашка с рукавами, подтянутыми шнуровкой до уровня локтей, коричневые брюки. Заиграла другая, более торжественная музыка, голоса стихли.

– Его высочество король Идгарн и королева Дорина, королевство Динайя! – послышалось громкое из-за двери.Музыка изменилась, стала более плавной.

– Это гимн, – приподнялся Жехард.

– Сгирель, вставай! – Лада начала тормошить спящего красавца.

Линс открыл глаза, потянулся. На заспанном лице отпечатался узор обивки кресла.

Лада округлила глаза от ужаса,принялась тереть ему щеку, её корона съехала набок; Жехард засмеялся в кулак. Сгирель пришёл в себя, сделал пас, и его взъерошенные волосы аккуратно улеглись, рубашка разгладилась и заблестела, а в руках появился чёрный камзол.