– Сгирель, а что ты знаешь о мире светлых туманов? – спросила Лада.

– Там можно приручить дракона. По легендам, он может летать в Чёрные горы.

– И Ларден его приручит. – очнулась Дейра, протянула руку к тарталетке. – Ммм… Сгирель, откуда переносишь это чудо? – запила чаем, щурясь от удовольствия. – Чего вы улыбаетесь?

– Потому что Сгирель сам это чудо сотворил, только что, на моих глазах.

– Д-а-а? – Дейра взглянула на линса из-под ресниц, и он вдруг выдал:

– Я тут подумал… Ты не хотела бы примерить платье? Хочу сделать тебе подарок по случаю твоей свободы. Дейра задумалась, дожевала десерт и, сделав глоток чая, сказала:

– Пожалуй, да. Только поем.

– Я узнал твой голос, Лада. Проявись хотя бы иллюзией. Я хочу тебя увидеть, —последняя фраза Ллиреля звучала отчаянным признанием.

"Он же влюбился в меня. И что я буду с этим делать? – испугалась немного.

Это была другая форма транса, когда с иномирянами можно было разговаривать. Приёмная Агатовой пещеры просто утопала в бирюзовом дыме, Лада почти не видела Сгиреля, когда засыпала по его команде. Через пару мгновений уже была на Земле и смотрела на стрижа, сидящего на спинке скамейки в парке.

– Не могу, Ллирель. На Земле только моё сознание и голос, а я в Близе.

– Я тебе помогу, не бессильный, и наша связь не пустой звук. Просто представь сейчас себя рядом со мной.

Лада сосредоточилась, представила себя на скамейке, где сидел стриж, – и тотчас там и очутилась, только полупрозрачной, совсем как Ллирель. Внутри у нее тоже трепыхалась птица! Темная, аж черная, тревожная.

Лада справилась с удивлением и взглянула на Ллиреля. Он довольно улыбался.

– Лада! Ты стала иллюзией! – еле слышался встревоженный голос Сгиреля.

– Всё в порядке, братик. Как ты? Отрастил свою дурацкую чёлку?– обратился к нему Ллирель.

– Не отрастил. Она мне нравится, – взволновано ответил Линс. – Рад тебя слышать, брат.

– Я тебя тоже, – тепло сказал Ллирель. – Но я использую полог тишины, не возражаешь?

– Только недолго.

Однако Ллирель не говорил, просто смотрел на Ладу.

Затем встрепенулся:

– Нужно улетать.

– Что?! Как – улетать?

– Сюда идут люди. Не бойся. Ты умеешь, у тебя получится.

Лада отрицательно замотала головой.

– Сюда идут люди, причем с ними, – Ллирель округлил прозрачные глаза, а его птица занервничала, – ребёнок. Ты для них сейчас просто маленькая птичка. Это мир людей, царство их физической силы. Летим! – Стриж, окруженный тенью человека, закружил над ней, тревожно умоляя большими карими глазами.

– Наша магия здесь иллюзорна, я не смогу тебя спасти. Ну же, – торопил линс.

Лада, чувствуя себя дурой, взмахнула руками подобно ему – и поднялась в воздух! Полупрозрачное тело расположилось горизонтально, волосы упали вниз; пятилетний мальчишка с радостным фанатизмом в глазах и криком: "Птичка!" побежал к ней, протягивая обе руки. Наверняка тоже мечтал сделать доброе дело, вылечить переломанное крыло…

""А-а-а!"– Лада молнией вспорхнула вверх, вмиг поняв всех страшно пугливых птиц.

А Ллирель уже кружил над парком.

– Догоняй, – бросил ей.

Взмыла к нему, постаравшись добавить скорости по-линсийски, но линс был профи, скользнул быстрее, беззаботно улыбаясь. Ветер развевал полупрозрачные волосы, трепетал шелком туники, Лада кружилась в свободном полёте и кувыркалась над парком, наслаждаясь непередаваемыми ощущениями так, будто в самом деле летала.

– Лети за мной,– сказал Ллирель над ухом, очутившись так близко, что его чёрные волосы упали ей на плечо, смешались вместе с ее золотистыми прядями; он коснулся её своим иллюзорным телом просто в полёте, обнял за талию.

"А прикосновения-то чувствую по-настоящему. Как странно!" Ллирель точно талантлив во всём, потому что Лада не рассердилась, а послушалась.

Они полетели над городом. Над дорогами с автомобилями, домами, парками, рекой, мостом, над знакомыми зданиями и площадями, пока, наконец, не прилетели к древнему дубу с одной сухой веткой. Начали кружить над ним. Лада включила видение:

– Дуб Адора! Но он умирает… – сделала заключение.

– Посмотри сюда, – Ллирель взметнул к соседним дубкам.

– О!

Молодые деревья рядом тоже отчётливо светились!

– Дуб не умирает, он передаёт свою силу потомству. Садись рядом со мной. Поговорим.

Лада присела на тонкой веточке рядом с Ллирелем. Подул ветер, завеял волосы назад, за далекими полями садилось солнце, красное и тусклое, как грейпфрут.

"Как там говорил Кеф о Дейре на дубе с развевающимися волосами?"

Лада взглянула искоса на Ллиреля. Мечтательность Кефа блекла на фоне романтичной созерцательности линса.

"Ллирель сейчас всего лишь птица, – напомнила себе, – и я тоже." Успокоилась, огляделась: дубы росли у небольшой речки, спрятанной в сливово-вербной чаще. Они вымахали выше всех деревьев, получали больше солнца, больше ветра.

Лада знала это место. В кудрявых кронах всегда слышалось шелестение, похожее на шепот; оно заставляло замедлить шаг и прислушаться, даже если просто проходила мимо по делам. Над речкой возвышалась белая с золотым куполом церквушка. Она светилась, как храм Сияющего.

– Мне кажется, мир Близ – часть отражения Земли, а Сияющий – Бога, – проговорил Ллирель, словно прочитав мысли Лады. – Той его части, которая толерантна ко всем религиозным течениям и благосклонна к доброй магии. Всевышний направил нас сюда почти сразу, как перенеслись на Землю. Мы несколько веков подзаряжались здесь, это сохранило наши личности. Я мог бы так много тебе рассказать. И спросить.... Но не время. Рассказывай, с чем явилась.

Лада вкратце рассказала о кегретах, о троне, о том, что для возвращения нужна поддержка со всех королевств. Ллирель внимательно смотрел, слушал не перебивая. Лишь когда замолчала, пообещал, что в момент полнолуния соберёт всех своих подданых здесь.

– Живы абсолютно все. Нужно шестьсот восемьдесят меток переноса.

– Меток с чем? Кого они должны обозначать? – уточнила Лада.

– Воинов, – как само собой разумеющееся, сказал Ллирель.

Подул более сильный ветер, зашелестели дубы.

– Лада, кто такой Жехард?

– Что?..

– Ты проговариваешь его имя. В определённые моменты я тебя слышу.

– Кхм… Кхм… Уже поздно, Сгирель, наверное, беспокоится.

– Только не говори, что это Жехард Алозийский.

– Кхм-кхм…

– Точно он, – полупрозрачный Ллирель шумно вдохнул, откинул голову назад, поджав губы в улыбке, которую сложно ею назвать. Лада виновато взглянула в его иллюзорные чёрные глаза.

– Ты его знаешь?

– Прекрасно знаю. В последний раз встречались в Найе, Жехард просил руки … одной линсийки. Сгирель отказал. Мне обязательно нужно вернуться в Близ. Всем линсам нужно. Как можно скорее. – Ллирель отбросил полог тишины.

– Лада, возвращайся, время вышло! – почти кричал Сгирель.

Здесь, возле дубов, его голос было слышно намного отчетливей.

– Я тебя слышу, Сгирель, не кричи.Уже иду.

– До встречи, Лада. – Ллирель провёл на прощание иллюзорной рукой по ее щеке, тоже не настоящей, но нежность линса коснулась души страхом перемен. И ведь никуда от них не денешься.

– До свидания, Ллирель.

Лада стала пёрышком, поднялась, закружилась и опустилась в густой дым Агатовой. Открыла глаза, встала, потирая затёкшие ноги. Сгирель тоже поднялся:

– Ну, что?

– Нужно шестьсот восемьдесят меток воинов. Живы все.

– Слава Сияющему! Я знал, что они вернутся! – засиял линс.

С приёмной он возвратился оживленным, светящимся изнутри, Лада задумчивой. И виноватой. Она уже догадалась, что существует еще одна, темная сторона брачного ритуала. Поняла, о каких моментах он говорил и что за крик ей чудился.

Дейра, увидев Ладу и Сгиреля, вошедших вместе, вмиг подметила и оживленность линса, и рассеянность подруги. Нервно фыркнув, она уединилась в лаборатории и не открыла, несмотря на стук.