Женщина отчаянно мотнула головой:

— Это какой-то гадкий уличный оборванец, я его впервые вижу!

Рико сдернул с ноги кроссовок — тот из двух, что был более целым — и зло швырнул его в женщину:

— ¡Mentirosa!*

*Врунья!

Киэнн только прихмыкнул в ответ на выходку мальчишки.

— Tiene razón, señor.* — И с притворной грустью покачал головой: — Ложь не красит человека, тем более, когда она так очевидна. Я дам вам еще один шанс. Может быть, у вас проблемы с памятью или зрением, или же вы недостаточно хорошо понимаете по-английски — все ведь может статься! Нужно быть снисходительными к обделенным судьбой. Я сформулирую свой вопрос по-другому: знаете ли вы девятилетнего мальчика по имени… ¿Rico, que es tu nombre completo?**

* Вы правы, сеньор.

** Рико, как твое полное имя?

Латинос важно вздернул нос и набрал полную грудь воздуха:

— Javier Ricardo Gonzalez Campana.

— ...Хавьер Рикардо Гонсалес Кампана, — спокойно повторил за ним Дэ Данаан. — По досадному стечению обстоятельств, он приходится вам сыном.

Мексиканка снова замотала головой, точно взбесившимся флюгером:

— У меня нет никакого сына! И я никогда не слышала этого имени!

Киэнн огорченно цокнул языком:

— Смотри-ка, один в один.

Рико устремил на него щенячий взгляд:

— No te mentía.*

*Я тебе не врал.

— Yo se,* — кивнул ему Киэнн. — Ну что ж, если вы настаиваете… Я предупреждал вас, любезная сеньора, и вы не вправе предъявлять претензии. Слово предоставляется госпоже Глейп-ниэр.

*Я знаю.

На этот раз замороженную тишину особняка раскололо вдребезги. Женщину на лиловом айсберге изогнуло так, словно все ее кости и суставы заменили протезами мягкой проволоки, из горла вырвался хрипящий крик. Эйтлинн покосилась на Киэнна: услышат же! Но его это по-прежнему нисколько не беспокоило.

— А теперь вопрос будет таким, — уже с неприкрытой угрозой в голосе продолжил он. — Ты ли та особа, что, произведя на свет ребенка невесть от кого, с четырех лет заставляла его попрошайничать на улицах и избивала до кровоподтеков, когда он возвращался с пустыми руками?

Мексиканка попыталась помотать головой, что-то выговорить, как-то защититься, но, разумеется, тщетно. Она то кривила рот в гримасе уродливой гаргульи, то задыхалась, царапая расписными ногтями собственное горло, то тряслась в лихорадке. Киэнн продолжал невозмутимо поглаживать Серебряную Плеть. Наконец женщина сдалась и кивнула.

— Вслух! — в своей неумолимой манере потребовал Дэ Данаан.

— Да, — наконец выдавила из себя она.

— Ну вот, видишь, как просто. — Киэнн одобрительно кивнул. И продолжил с наигранной непринужденностью дружеской беседы: — А скажи-ка мне, не ты ли случайно та почтенная дама, что однажды сломала ему руку, чтобы прохожие кидали побольше монет маленькому калеке?

Обсидиановые очи красотки залило кровью, теперь они больше походили на глаза бешеного быка. Прокушенная насквозь губа казалась набухшим ватным тампоном, зачем-то несуразно приклеенным над подбородком.

— Да, я…

— Ты ли та мразь, что отвезла его в Ист Сайд и на ходу выпихнула из машины?

Эйтлинн невольно покосилась на Рико. Сама она по крайней мере уже сотню раз видела, как Плеть расправляется с несговорчивыми упрямцами, да и кем ей была эта женщина? Никем, бесстыжей дрянью, отрекшейся от своего дитя. Она даже почти не сочувствовала ей. Почти. Но он… Хотя, а кем она была ему? Матерью? Или вечным палачом, который только и делал, что причинял ему боль?

— Да!!! — проорала женщина.

— Правда ли, — уже явно подводя итог допроса, полюбопытствовал Киэнн, — что он дважды приходил к вашему дому и его дважды прогоняли прочь?

И, как бы невзначай, скользнул взглядом по так и застывшему посреди комнаты хозяину дома. Тот сделался белее мраморных колонн при входе в его же особняк.

Киэнн брезгливо поморщился:

— Можно не отвечать, и так все ясно.

Он кинул еще один быстрый взгляд на Эйтлинн и на этот раз обернулся к мальчику:

— А теперь, Рико, слушай очень внимательно. Потому что я, Киэнн Дэ Данаан, король Маг Мэлла и единоличный властитель всех народов фейри, сын короля Туирилла Дэ Данаана, внук королевы Мэаде Дэ Данаан, правнук короля Нуадеса Дэ Данаана, и так далее, и так далее, выношу сеньоре… как ваше имя, любезная? Впрочем, неважно. Выношу сеньоре Кампана (это наверняка ваша фамилия) смертный приговор по закону Маг Мэлла…

— Киэнн, ты не находишь, что это несколько не твоя юрисдикция? — немного дрожащим голосом попыталась образумить его Эйтлинн.

— Нахожу, моя дражайшая королева. Но, видишь ли, мне, как бы это поделикатнее выразиться? Глубоко насрать. — Он вернулся к моменту, на котором его прервали: — Выношу смертный приговор по закону Маг Мэлла и намерен привести его в исполнение прямо сейчас. Рико, я спрашиваю тебя: утверждаешь ли ты приговор? Последнее слово за тобой. И, чтобы в столь важном вопросе не возникло никаких недоразумений, я повторю все вышесказанное на испанском. Причем дважды.

И он незамедлительно проделал это. Маленький дьяволенок прилежно выслушал и, холодно улыбаясь, кивнул:

— Si. Así sea. Amen.*

*Да. Да будет так. Аминь.

Эйтлинн беспомощно отвернулась. По законам фейри все было справедливо и правомерно. А то, что здесь не Маг Мэлл… Ну, «тем хуже для фактов».

— ¡Hasta la vista, señora!* — с театральным пафосом и не скрывая наслаждения протянул Киэнн. Эйтлинн услышала, как тело сеньоры Кампана забилось в конвульсиях, а из горла вылетело захлебывающееся бульканье. Смотреть не хотелось. Но она, с долей отвращения, чувствовала, что маленький латинос смотрит на происходящее «кино» во все глаза. «Все дети — чудовища».

*До свидания, сеньора!

Наконец тело обмякло и затихло, распластавшись на полу, точно сдувшаяся резиновая кукла.

— Death don't have no mercy in this land, — безмятежно напел Киэнн строку из старого мрачного блюза, — y'know death don't have no mercy in this land…*

*Смерть не знает пощады в этой стране, понимаешь, смерть не знает пощады в этой стране…

И с притворным огорчением обернулся к по-прежнему остолбенелому хозяину дома:

— Что же касается вас, сэр… Ну, вы ведь ничего такого не сделали, это же не ваш ребенок, не так ли? Думаю, здесь мой закон бессилен, и я ровным счётом ничего не могу предъявить вам. Вы всего лишь порекомендовали молодой женщине, которая так хотела продать вам своё тело, прежде избавиться от нахлебника, верно? И всего лишь захлопнули перед ним двери, как это сделал бы любой здравомыслящий человек.

Смертный с готовностью закивал. Эйтлинн, в отличии от него, превосходно понимала, к чему ведет Киэнн: с точки зрения морали фейри, того, в чем так радостно сознавался этот человек, также было вполне достаточно для вынесения все того же смертного приговора. А вот Рико, похоже, немного забеспокоился, заерзал, засопел забитым носом. Дэ Данаан предупредительно вскинул ладонь в его сторону и почтил хозяина дома снисходительной и притворно виноватой улыбкой:

— Простите, сэр, но я обманул вас. Дело в том, что это вам лгать не дозволительно, я же могу себе это позволять сколько мне будет угодно. На самом деле я вовсе не считаю ваше преступление достойным оправдания. Но! В награду за чистосердечное признание я позволю вам выбрать для себя ту смерть, которая будет вам более приятна. Разумеется, при условии, что она наступит прямо сейчас.

Человек побелел еще сильнее, затем побагровел, но так и не смог произнести ни слова.

— Выбирайте быстрее, Джо, — лениво протянул Киэнн. — Я не могу ждать целую вечность, у меня есть свои дела, и они куда важнее тех «проблем первого мира», которые я только что так удачно помог вам решить. Если ваша фантазия плохо работает в этом направлении, я с удовольствием помогу ей. Наприме-е-ер…

Он прищурился, точно сытый кот.

— Например, вы можете достать из сейфа в соседней комнате (вы все время поглядываете в том направлении) свой любимый коллекционный… э-э-э... «Питон Роял Блю» и… Ну, если вы будете исключительно удачливы, вы и вправду можете попробовать меня застрелить. Но скорее всего вы забьете его дуло себе в глотку по самые гланды и проглотите пулю. И все же это шанс. Или, как альтернативный вариант, вы можете выпить весь пентобарбитал вашей покойной подружки и безмятежно отплыть в страну снов. Конечно, и в этом случае есть некоторый шанс, что вас вовремя найдут и откачают, но… Должен признать, это навряд ли произойдет: я постараюсь удостовериться, что вы мертвы. Если вам и этого мало…