— У нас есть время на подробности?

Homo лишь слабо ухмыльнулся, закутывая меч и кинжал в дорожный плащ; в нём герой отправится на покушения, забирать жизнь ангела, чья душа станет игрушкой в руках демона. Кериф с неким восторгом наблюдал за действиями раба, радуясь его податливости. Впрочем, у Иосифа не было выбора, возможно те муки, что обрисовал ему демон в случаи неповиновения, были утрированы; в любом случае, ничего хорошего с этого бы не вышло, потому подчинение — вот единственный выход для мужчины.

— Ты получишь достойную награду за свои труды. Постарайся на славу — последнее, что сделал Кериф, перед тем как уйти, использовав пряник, оставляя кнут в углу. Он понимал весь риск замысла, и потому расщедрился на злать и дал на руку многим стражником замка, чтобы те отвернулись когда придёт время. Дальнейший план был всецело доверен в руки Иосифа, и это отчасти нервировало жителя Нижнего мира.

Когда демон исчез, Иосиф запрятал свои приготовления и остаток ночи провёл в кругу товарищей, забываясь в хмели и надеясь, что рассвета не будет. Сегодня сивуха пьянила иначе; не пережёвывала мысли, оставляя скрученные финтифлюшки. Она, наоборот, будто бы прояснила дорогу до цели, освещала путь. Мужчина ясно понимал, что должен сделать, и каждая мысль об этом заводила сердце с удвоенной скоростью. Ближе к утру, когда переживания стали невмоготу, герой уснул, прямо за столом, свержённый сложностью бытия и хмельными напитками.

"Существа любят устраивать праздники; демоны проводить баллы; ангелы отдыхать на пикниках вокруг святого древа. Всё сводится к одному — праздник есть ничто иное как радость, а радостные лики видеть приятнее всего. Множество торжеств знают в Лутергоге, но пожалуй одно из самых важных, и интересных — это освещение авантюристов. В тот день все улицы забиты людом, торговцы спозаранку ставят на прилавки свои товары; особенно удачные торги проходят у пекарей и гонщиков вин. Эти лавки существа обступают в первую очередь. А дальше, когда в руке кусок булки и хмельной напиток, можно и отправляться на представление. То действительно интересно! Сам король Эверсета окропляет стальной клинок, блестящий в солнечном свете, водой из святого источника; той самой, что привезли стоящие позади правителя ангелы. Далее гул толпы затихает и начинающие авантюристы предстают перед правителем на колени, склоняя голову и принимая на свои плечи тяжелую ношу, клятвенно обещая служить мечом и щитом всем жителям королевства. Всё заканчивается массовой гулянкой, на которую собираются все, от мала до велика; от батрака до знатных господ. И гулянка заканчивается лишь на рассвете следующего дня…"

Рекфор странник; отрывок из дорожной книги "Земли Среднего Мира"; глава посвящённая Лутергог у.

Кажется весь Лутергог взорвался волной пьянящего удовольствия. Существа рекой стекались к воротам замка, будто бы гонимые бесплатным зерном. Но нет, причина была иная. Пожелай Бенджамин узнать о ней поподробней, спроси он у любого из жителя города, те дали бы ответ: сегодня день, когда король святой водой обрызгает новых авантюристов, тем самым признавая их рыцарями королевства Эверсет. Но не только поэтому люд радовался, была и иная причина — нахождения на церемонии ангелов, таких загадочных, окутанных сказочной аурой.

При упоминании о жителях Верхнего мира, лицо Бенджамина кривилось, будто бы больной зуб давал о себе знать. Он до сих пор не знал как совершит подлый поступок — кражу не запятнав своё честное имя. Ответ дал ему демон, появившись нежданно-негаданно, голосом из бочки окликнув героя:

— Бенджи. Бенджи! Бенджамин! Я здесь. Нет, там капуста, я в соседней бочке.

Открыв крышку овощной сокровищницы, выходец из дюн встретился взглядами со знакомым жителем Пепельных земель, чьи глаза — два потухших уголька — горели огнём нетерпения. Встав с корточек и выпрямившись в полный рост, Чипилио решил размять плечи, покачиваясь из стороны в сторону.

— Сегодня… — Многозначно произнёс Бенджамин, будто бы надеясь соскочить с предстоящего дела.

— Я пришёл снабдить тебя информацией! Будь я как господин Т… или же барон С…, которые наплевательски относятся к своим контрактникам, тебе, мой дорогой друг, пришлось бы несладко. Но радуйся! Потому как…

— Прошу ближе к делу и не кричи.

Шанс того, что их разговор может добраться до третьих лиц, был маловероятен. Юноша стоял возле выхода из усадьбы, там, где располагался небольшой склад, для хранения овощей и мяса. Но несмотря на это, страх быть замеченным при таком, казалось бы бесстыдстве — разговоре с демоном — пугал Бенджи не меньше острой стали.

— Слушай внимательно — Чипилио наклонился, накрыл ладонями голову, будто бы собирался прошептать тайну невероятных масштабов — во время церемонии в замке будет немноголюдно, а те стражники, что охраняют покой ангелов, хо-хо, отвернутся в нужный момент. Вот будет представление, настоящее зрелище! — Последнее предложение демон произнёс полушёпотом, с видом ребёнка ожидающего подарка.

— Как мне найти этого ангела? Как он выглядит? И какое украшение…

— О, слушай внимательно: гостей из Верхнего мира расположили в северной части замка; там множество комнат, но только одна имеет роспись на двери: атлант держащий шарики — отражение миров. Украшение ты узнаешь сразу как только увидишь. О, то истинная красота! — И снова демон возбуждённо затрясся, будто бы сдерживая крик, что распирает его горло безудержными эмоциями.

Бенджамин кивнул, и как бы давая понять, что разговор окончен, вручил Чипилио крышку от бочонка, поворачиваясь к тому спиной. Послышалось — И не забудь: идти нужно днём! — становясь добивающей фразой, которая поставила точку в сомнениях героя. Становилось ясно — демон от него не отстанет, да ещё и проблем создаст выше крыши; единственная возможность отвязаться от него раз и навсегда, заключалась в выполнении контракта. По виду — размышлял выходец из дюн — демон держит своё слово, и выполнит свою часть уговора. Об этом думал герой, отправляясь в замок; надеясь, что эта авантюра, сойдёт ему с рук. С собой он взял лишь надежду, шатающуюся на помосте сомнений.

Иосиф двигался уверенно, но отнюдь не знавая внутренней силы. Напротив, всё тело сковывали сомнения, растекаясь по стенкам сознания, как вчерашнее вино по столу. Homo шёл по пустому крылу замка, удивляясь отсутствию стражи; не единой живой души, казалось даже призраки, и те попрятались в самые потаённые комнаты, не желая становится свидетелями коварного убийства. Внутри героя всё пылало, от предвкушения, страха, адреналина, что проходился по венам кипятком. Десять шагов, и вот она, дверь с искусно нарисованным изображением атланта держащего зеркальные миры.

Три шага. Где-то в коридоре послышалось шарканье; герой не придал значения далёкому эху, лишь сильнее сжал рукоять закутанных в ткань клинков.

Два шага. Взгляд убийцы скользнул по неподвижным доспехам, задержался на вазах, картинах, что украшали стены. Лоб объял холодный пот, ладони предательски вспотели. Иосиф не боялся проливать кровь, и уж тем более держать в руках сталь. Но мысль об убийстве ни в чём не повинного создания, вбивала в его сердце болт сомнения. И с каждым шагом, желание развернуться и убежать, лишь усиливалось.

Четыре шага. Секунда. И ладонь потянется к ручке двери; скрипнут петли и убийца войдёт в ложе хрупкого лепестка, что укрываясь в бутоне, читает молитвы. Это её жизнь, мир и мысли, такие эфемерные и невесомые, подобно пылинкам, что пролетают в воздухе, обнажённые лучами проникающего через окна солнца. Это создание — ангел — познала лапы страха, когда оставшаяся одна, покинутая своими телохранителями, услышала скрип двери. Адам шептал: берегись дитя, ибо зло тянет к тебе морду; пасть открывает демонов сын. И случилось предсказанное отцом, и сверкнула сталь убийцы, вошедшего нервными шагами.