Свет. Он был слепящий, неожиданный и потому заставляющий Иосифа отступить. Homo пал на кровать, прикрывая глаза от слишком яркого свечения; казалось солнце, покинуло небеса, представ перед ним в истинном обличье. Через секунду всё исчезло, а на месте ангела, валялась заколка: светясь так ярко, как никогда…

Бенджамин быстрым шагом проходил коридоры северной части замка; поворот за поворотом felis миновал не задерживаясь, будто бы гонимый стаей страховидл. В руках герой держал деревянную дубинку, намереваясь её использовать как средство устранения проблем. Взять кинжал или иную сталь, выходец из дюн не решился, во избежания лишней крови. Пусть он будет вором, но точно не убийцей! На такое начинающий авантюрист не подписывался, и уж точно не стал бы мирится с подобным, уговаривая себя, выполнить обещанное демону бесстыдство.

Какие-то картины на стенах, застывшие рыцари — латы — и уродливая ваза; на глаза Бенджи попадались всё новые и новые предметы декора, но они не задерживались в памяти, становясь облачками, растворяющимися в ту же секунду. Все мысли Бенджамина витали вокруг ангела и его украшения: зайти, забрать и уйти — вот что намеревался сделать юноша, крепче сжимая дубину.

Когда в конце коридора, показалась описанная демоном дверь, Бенджи занервничал с новой силой; сердце было готово вырваться из груди, в припадке ударяя грудную клетку; ладони покрывались третьим потом, а сознание медленно уходило в пятки. Такого страха, опасения быть застуканным за бесстыдством, у героя не было с тех самых пор, как он благополучно выбрался из Дикого Ущелья. И всё-таки ладонь легла на ручку двери, ту самую, что была украшена картиной атланта держащего шары — зеркальные земли; дверь скрипнула и герой быстро оказавшись внутри, заприметил на кровати сидевшего незнакомца, чьё лицо скрывал капюшон дорожного плаща. На полу валялась заколка, ярким свечением маня к себе.

Удар. Он был сильным, а потому быстро свалил сидевшего на ложе. Под крики и ругань упавшего, Бенджи схватил украшение и уже был готов удирать; но его остановил удар в бок — это незнакомец был готов к драке, и эфесом меча, нанёс удар пригвождая Бенджи к туалетному столику. Раздались крики, попадали склянки, адреналин завладел обеими существами.

Иосиф отчаянно вцепился в руку вора, не признавая в том Бенджи; felis же, всячески махал ногами, стараясь оттолкнуть держащего меч; его дубина била по спине нападавшего. Это продолжалось недолго и вскоре союзники узнали друг друга; отпрянули, переводя дух.

— Бенджи — знакомый, хриплый голос раздался из-под ткани капюшона. — Отдай мне украшение, в нём заключена душа ангела. Кериф требует её, и обещает хорошо вознаградить. Возможно это мой шанс! Может быть сейчас… сейчас удастся освободиться от гнёта демона…

— Я понимаю тебя, намного лучше, чем ты можешь себе представить. Нет, Иосиф, мне нужно это украшение. — Помедлив с ответом, сказал выходец из дюн. Под вопрошающий взгляд напарника, он сжал пульсирующую заколку ангела, всем своим видом показывая сожаления.

Соратники сверлили друг друга взглядами; ни один не желал наносить первый удар, но оба понимали, что это неизбежно. По правилам авантюристов, по, этакой, традиции, если существует делимая вещь, за неё скрещивают клинки и победитель забирает желаемое без лишних пререканий. Но ситуация в которую попали существа, далека от обыкновенной; она выставляет обоих в неприятном свете. Хрупкая душа ангела, что запечатала себя в украшении, стала предметом торгов двух осквернённых демоническими приказами авантюристов, готовых на всё, лишь бы их жизнь вновь вернулась в прежнее русло. Бенджи понимал: боя не избежать. И только felis хотел предложить уговор, петли двери протяжно заскрипели, в коридоре послышались тяжёлые шаги…

Червини наконец-то получил возможность, застукал Бенджамина одного. Он видел как существо зашло в спальню жителей Верхнего мира, тем самым загоняя себя в ловушку. О, жизнь каких-то там ангелов не стоит ни медяка — говорил себе учёный, готовый оборвать существование служителей света, лишь бы добраться до тела felisa. Будто бы по указку Евы — повелительницы демонов — вся стража покинула свои посты, оставляя северное крыло замка в мёртвой тишине. Это было на руку злому гению, и без сомнений, лучше возможности чем сейчас, уже не будет.

Шаги становились грозовыми раскатами; каждый такой будоражил сознание двух существ, что застыли на манер статуи, находясь в гостевой комнате. Червини не спешил, будто бы желая поиграть с добычей, отомстить за долгое ожидание; за прошедший год, наполненный мечтами об открытии. Столько неудач, сорванных планов ему предстояло перенести ради этого дня, момента когда наука восторжествует.

Злой гений взмахов руки отворил дверь; поток ветра ударил в изображение атланта. Глаза существ встретились; напряжённый взгляд Бенджи, потерянный вид Иосифа и расползающаяся по всему лицу ухмылка Червини. Молчание не продлилось долго и вскоре голос учёного, эхом, прошёлся по коридору:

— Бенджамин Патон. Также известен как Бенджи из оазиса.

Учёный растягивал слова, наслаждаясь триумфом. Felis сглотнул подступивший к горлу ком. Он видел Червини несколько раз, но то было мимолётом и герой не придавал должного внимания злому гению, зная лишь, что тот близок к королю. Это мысль посетила Иосифа, который ясно понимал: их отряд слишком ценен правителям, а значит никто не посмеет выступить против них. Увы homo, слишком круто ошибался.

— Прошу нас простить. Но я и мой товарищ вынуждены покинуть вас, и… Кхм, мы спешим. — Голос раба Керифа был пропитан лживой уверенностью, она же заставила его сделать несколько шагов по направлению к выходу, и тут же огромный, тёмный шар преградил ему путь; руки учёного взмыли в воздухе.

— О, не спешите. У нас будет много времени в моей лаборатории. Во время вскрытия felisa…

Тёмное пятно превратилось в стремительный болт, желающий пригвоздить Иосифа к стене. Но снаряд прошёл мимо, врезаясь в изголовье кровати. Сейчас магия Червини была ограничена; он владел стихией тьмы, и потому не мог пользоваться ей в полной мере, когда на дворе солнечный день. Возможно в лаборатории, но не здесь, не сейчас. Предварительно подумав об этом, злой гений захватил меч из своей коллекции, состоящей из подарков знатных господ. Они то и дело дарят сталь или украшения, будто бы у как только существо получает множество злати, у него отключается фантазия и вопрос о подарках встаёт ребром.

Меч покинул ножны, Червини загородил проход своим массивным телом и держался уверенно, внушая страх своим врагам. Но, к его сожалению, Иосифу не было что терять; Бенджи же слишком веровал в свою мечту, а потому не стал бы трусить перед лицом опасности. Союзники объединил свои силы, в отчаянной атаке. Удар. Удар. Удар. Это было похоже на тренировку Ватрувия, то бишь издевательство; Червини с лёгкостью отбивал атаки существ, а когда пришло время атаковать, маленькая комната стала местом для танцев; со львиной долей ловкости существа уклонялись, перепрыгивая через кровать и делая из того, что под руку попадётся, средства защиты.

Хрустнул стул, ножки стола накренились, подаваясь эффекту домино; клинок Червини резал обои, с лязгом встречал сталь Иосифа. С каждым таким столкновением, homo терял равновесия, и если бы не поддержка Бенджи, мужчина давно бы уже, лежал пузом к верху. Двум начинающим авантюристам удалось выскользнуть из комнаты, и дальнейший бой продолжить в коридоре, где более просторно и есть место для манёвра. Бенджамин снимал шлема с лат и кидал их в оппонента, тот с лёгкостью отбивал любые снаряды и наносил удары наискось, подобной техникой удивляя выходца из дюн. Прошло несколько минут, тела обоих пополнились новыми ранами.

Дубинка Бенджи превратилась в обрубок древесины, уже давно став непригодной для продолжения боя. Но Червини не останавливался, наседая на существ с единственной мыслью — убить. Кажется, даже если бы стража подоспела, учёный не стал бы останавливаться, продолжая свой безумный замысел. В ход полетели картины, те что поменьше стали отличными снарядами, но и их учёный разрез прямо в воздухе, лишь ускоряя шаг, тесня Иосифа к стене, чтобы вложить в атаку всю силу и покончить с этим глупым фарсом. Так и случилось бы, не будь рядом Бенджи. В тот момент, когда сильным ударом, Червини выбил из homo весь воздух, заставив того не только обронить меч, но и пасть на колени, felis, что есть мочи напрыгнул на учёного, вкладывая в атаку весь гнев, тем самым сбивая его с ног. Увы, ладонь с украшением пришлось разжать, и оно выпало, укатившись в сторону. Это заметил Иосиф, быстро приходя в себя и хватая заколку. Стоило украшению оказаться в руках homo, он побежал по коридору, напоследок кинув Бенджамину короткий кинжал, приготовленный специально для убийства ангела.