Созерцая то, как на красивом лице матери эмоции сменяют друг друга от растерянности, изумления и непонимания до возмущения, негодования и злости, Эсма Султан от страха и стыда мечтала о том, чтобы под её ногами разверзлась земля.

— Что это?! — взмахнув письмом, гневно вскрикнула Филиз Султан, и её дочь испуганно вздрогнула, снова опустив темноволосую голову. — Ты рассудка лишилась, Эсма? Позор… Какой позор! Как ты посмела написать подобное? Да ещё кому?! Рабу?

— Прошу вас, валиде! — плача, взмолилась Эсма Султан и, подбежав к матери, упала перед ней на колени и отчаянно сжала в руках подол её платья. — Простите… Я не знаю, как это вышло! Увидела его и…

— Да как ты смеешь мне об этом говорить?! — возмутилась та и резким движением вырвала подол из рук дочери. — Серхат Бей старше тебя больше чем на десять лет. Он — раб! Недостойный даже одного твоего взгляда. А ты ему такие письма пишешь?! Аллах, сохрани… Ты и раньше позволяла себе то, что недозволенно султанше, но это… Мне никогда не было так стыдно за то, что ты моя дочь!

Обида и боль словно лезвием кинжала полоснули по сердцу Эсмы Султан, которая, сидя на полу и захлёбываясь в рыданиях, спрятала лицо в ладонях. Она всегда чувствовала, что не может угодить матери и что та постоянно ею недовольна. Но слова о том, что она стыдится быть её матерью, слышала впервые.

— За что… вы корите… меня? — судорожно всхлипывая, плакала девушка, сквозь пелену слёз смотревшая на мать, которая стояла у окна к ней спиной и, видимо, пыталась успокоиться. — За любовь?

— Молчи, Эсма! — резко обернувшись, процедила Филиз Султан. — Что ты можешь знать о любви? Ты ещё дитя! Глупое и наивное… Скажи мне, Серхат Бей позволял себе недостойное поведение, из-за которого ты воспылала к нему подобными чувствами? Что он сделал?

— Ничего! — испуганно выдохнула Эсма Султан, почувствовав как затрепетало сердце в груди. Если из-за её глупости пострадает Серхат Бей, она никогда не простит себе этого. — Клянусь вам, ничего. Он ни в чём не виноват… Даже не знал о моих чувствах. Узнал бы, если бы получил это письмо.

— Благодари Аллаха за то, что не узнал, — горько усмехнулась Филиз Султан и, с отвращением взглянув на письмо в своей руке, скомкала его и бросила в зажжённый камин, в котором оно тут же вспыхнуло оранжевым пламенем. — Твоё легкомыслие погубит всех нас… Я долго терпела твои выходки, Эсма, но пора положить этому конец.

Эсма Султан от пугающих слов матери даже перестала рыдать и напряжённо застыла.

— Прошу вас, валиде… Простите!

— Мольбы тебе не помогут, — покачала темноволосой головой та и с непоколебимой решимостью посмотрела на сидящую на полу дочь. — Я подумывала над тем, чтобы выдать тебя замуж после возвращения повелителя из военного похода. Но, похоже, следует поспешить с этим. Серхат Бей сопровождает повелителя. Пока его нет, я помогу тебе избавиться от этих постыдных чувств. Ты забудешь его. И выйдешь замуж. За того, кого я выберу.

Ошеломлённо выдохнув, Эсма Султан растерянно смотрела на то место, где недавно стояла её мать, уже покинувшая покои. Ей казалось, что весь мир рухнул. От боли, страха и ошеломления, ей казалось, она сходит с ума. Уже даже не в силах рыдать, она просто обмякла на полу.

Топкапы. Покои Нилюфер Султан.

Шехзаде Мурад отправился в военный поход, а она даже не имела возможности взглянуть на него в последний раз. Тоска отравляла её изнутри, а безнадёжная влюблённость, так неожиданно завладевшая ею, причиняла боль. Не желая находиться в легкомысленном обществе гаремных наложниц, которые сплетничали и смеялись, Хелена-хатун вернулась в покои своей госпожи.

Но, войдя в них, она растерянно замерла на пороге. Вместо Нилюфер Султан на тахте расположилась Дафна. На ней было простое платье из коричневой ткани вместо привычных узких штанов и льняной туники. Сосредоточенно нахмурившись, она склонилась над одним из немногих платьев Нилюфер Султан простого кроя из жёлтой ткани и орудовала иголкой с ниткой, видимо, что-то зашивая.

— Хелена, — подняв черноволосую голову и посмотрев на стоявшую на пороге девушку, приветливо улыбнулась Дафна. — Давно не виделись. Ты ко мне совсем не заглядывала, пока я лежала в лазарете.

— Тебе разрешили покинуть лазарет? — скорее озадаченно, чем с радостью спросила Хелена, медленно пройдя вглубь покоев. — И где султанша?

— Она решила прокатиться верхом. Сказала, что хочет побыть одна, — ответила Дафна и лукаво улыбнулась. — Видимо, разлука с шехзаде Мурадом, а особенно с Серхатом Беем расстраивает её.

— А тебя? — неожиданно резко спросила Хелена.

Дафна, оторвавшись от своего занятия, недоуменно посмотрела на неё.

— О чём ты?

Раздражённо нахмурившись, Хелена села на противоположном конце тахты и, вздохнув, попыталась успокоиться. Смотря на Дафну, она вспыхивала от негодования, ревности и зависти. И ничего не могла с собой поделать. Чем она лучше неё? Почему шехзаде Мурад видит только Дафну, а её не замечает вовсе, хотя она прикладывает усилия, чтобы это изменить?

— Ты выглядишь расстроенной, — тем временем заметила Дафна, сделав узел и отложив зашитое платье в сторону. — Что случилось?

— Оставь меня в покое, — процедила Хелена, резко поднявшись с тахты. Она направилась было к дверям, но неожиданно резко обернулась на изумлённую её поведением Дафну. — Хватит делать вид, что всё по-прежнему! Тебе самой ещё не надоело притворяться?

— О чём ты, Хелена? — непонимающе переспросила Дафна и, поднявшись с тахты, настороженно подошла к той.

Светловолосая девушка истерично рассмеялась, чем ещё больше напугала подругу. Подругу, ставшую соперницей.

— Строишь из себя ничего не понимающую наивную девицу, которая не в силах осознать, что красива и неосознанно очаровывает мужчин? Я знаю тебя, Дафна. Ты всё прекрасно осознаёшь и пользуешься этим! Его ты влюбила в себя, чтобы мне, как всегда, насолить? Тебе же так нравится доказывать и себе, и мне, что ты лучше: красивее, умнее, очаровательнее, ближе к султанше и сильнее в воинском искусстве.

Ошеломлённо выдохнув, Дафна, выглядя сбитой с толку, отрицательно покачала черноволосой головой.

— Не верю, что ты говоришь мне это… Ты действительно так думаешь? Что мне нравится унижать тебя?

— Тебе удалось обвести вокруг пальца султаншу и шехзаде Мурада своей наигранной невинностью, но со мной этого не выйдет, — процедила Хелена, захлёбываясь в своих негодовании и зависти. — Тебе никогда не нравилось быть просто служанкой. Ты всегда и во всём хочешь большего… Думаешь, он сделает тебя султаншей? Наверно, размечталась о том, как станешь его фавориткой, родишь шехзаде, которого посадишь на трон и станешь Валиде Султан? Я…

— Хватит! — неожиданно резко оборвала её Дафна и, тяжело дыша от охватившего её гнева, продолжила: — Не суди меня по себе. Я никогда не стремилась унизить тебя или доказать, что я лучше. Это всё ты, Хелена! Ты сама видела в моих успехах унижение для себя. Все те мечты, что ты мне причислила, принадлежат тебе. Это ты, чувствуя себя униженной и недооценённой, мечтаешь о большем. А насчёт шехзаде Мурада… Ты винишь меня за его чувства? Разве я хотя бы раз позволила себе ответить ему?

Хелена, мучительно зажмурившись, спрятала лицо в ладонях, а когда убрала их, то в её голубых глазах, обратившихся к подруге, плескались раскаяние и боль.

— Я не знаю, что со мной происходит… Почему я испытываю все эти чувства к тебе? Отчего мне хочется ударить тебя и заставить страдать?

Сочувственно нахмурившись, Дафна подошла к ней и, положив маленькую ладонь на вздрагивающее от рыданий плечо Хелены, вздохнула.

— Похоже, ты влюбилась.

— И что мне делать с этим? — с отчаянием спросила светловолосая девушка, а по её щекам струились слёзы. — Скажи мне… Почему он смотрит на тебя, а меня не замечает?

— Я ничего не делаю, чтобы так было, — растерянно пожала плечами Дафна. — Наоборот, я отталкиваю его. Потому что мне всё это не нужно, — сказав это, она сделала паузу и серьёзно добавила: — Он мне не нужен.