Султанзаде Касим, поглядев на мать, увидел, что она пусть и улыбается, но непреклонна, потому против воли покорился и, взяв братьев за руки, повел их вслед ушедшим сестрам. Когда двери за детьми закрылись, супруги переглянулись, но Ахмед-паша сразу посерьезнел, заметив, что улыбка его жены стала прохладной. Это означало, что их ждет важный, по ее мнению, разговор.

Пройдя к тахте, султанша грациозно села рядом с мужем и чинно сложила руки на коленях. Фюлане Султан нельзя было назвать красивой женщиной, но она была совершенно точно милой взгляду и держала себя очень изящно, из-за чего казалась необычайно приятной личностью. Она была бы заурядностью с ее обыкновенными темными волосами, карими глазами и не слишком выразительным лицом, но сумела при помощи природной или же умело имитированной женственности стать по-своему очаровательной. Однако Ахмед-паша за годы брака хорошо усвоил, что за этим очарованием и напускным дружелюбием скрывается честолюбивая, расчетливая и даже властная женщина.

— Тебе есть, что мне рассказать?

— Ничего, кроме того, что ты уже знаешь из моих писем, султанша, — сдержанно ответил паша.

— Это удручает, — вздохнула она и, перестав играть роль милой женщины, холодно на него посмотрела. — Вот и еще два года прошло, а ты по-прежнему третий визирь, и ничто не предвещает твоего возвышения.

— Что я могу поделать? — устало откликнулся Ахмед-паша и, покряхтывая, устроился поудобнее на тахте.

Он уже поседел — не мудрено, ему же было пятьдесят с лишним лет — и стал еще полнее, отчего вызывал у своей жены лишь раздражение, причем, не только в силу своей старости, но еще и ограниченности ума. Но Фюлане Султан отличалась огромным запасом терпения — она знала, что сама пошла на этот брак и видела в муже лишь средство для достижения своих целей. Какой бы он ни был, но, если его направить и, возможно, самой сделать за него какие-нибудь дела, что ему не под силу, он может привести ее к желаемому — к наивысшему положению в столице и к богатству. Она ждала столько лет, когда представится удобный момент, но он все не наступал и, порядком устав от ожидания, султанша решилась, наконец, действовать, будь это правильно или же нет.

— Ты говорил, Коркут-паша очень опасный человек и открыто демонстрирует свою враждебность по отношению к тебе, — спокойно заговорила Фюлане Султан, отбросив все ненужные сейчас чувства в сторону. — К тому же, именно он препятствует твоему возвышению, занимая должность второго визиря. Паша, как известно, дружен с великим визирем Давудом-пашой и с самим повелителем — подвинуть его интригами и уловками будет не просто и крайне долго, а мы и так потеряли достаточно времени. Значит, нужно избавиться от него другими путями.

Заметив блеснувшее в ее темных глазах коварство, Ахмед-паша насторожился, а после, поняв, что она имеет в виду, неодобрительно нахмурился.

— Не вижу смысла идти на подобное! И ради чего, султанша? Ты уже который год твердишь мне, что я ничего не делаю для своего возвышения, но зачем оно понадобилось именно тебе?

— Я вышла за вас замуж не для того, чтобы всю жизнь прозябать на задворках чужого успеха! — удивив его, властно и гневно воскликнула Фюлане Султан, но, быстро взяв в себя в руки, чуть улыбнулась и с показной интеллигентностью продолжила медовым голосом: — Вам всего лишь нужно прислушиваться ко мне, и я приведу нас к нашему собственному успеху.

— Успеху? — чуть усмехнулся Ахмед-паша и покачал головой. — Понять не могу, чего вы хотите…

— Тогда я скажу прямо: могущества. Вы помните Хафсу Султан?

— Решили уподобиться этой бессердечной женщине, которая все поставила на власть и в итоге осталась ни с чем?

— Ее пример достоин подражания, — невозмутимо ответила Фюлане Султан. — Она из далекой родственницы султана возобладала огромной властью и смогла уничтожить всех своих врагов. Взобралась на самую вершину власти и да, не смогла на ней удержаться. А знаете, почему?

— Ну же, поведай мне, — мрачно произнес паша.

— Потому что открыто заявила о своих желаниях, — усмехнулась Фюлане Султан. — Всем было известно, что она жаждет власти и кого считает своими врагами. Она забыла об осторожности. Но я не повторю ее ошибки, паша. Никто не будет даже догадываться о том, чего я желаю. Никто не будет знать, кого я считаю другом, а кого — врагом. Для всех у меня и врагов-то не будет. Никто не посчитает меня угрозой, а в это время я буду шаг за шагом, осторожно и неспешно, идти к своей цели. И, будьте уверены, дойду. С вами или без вас.

Ахмед-паша хмуро смотрел на жену и понимал, что она буквально одержима жаждой стать могущественной, и она действительно ни перед чем не остановится. Порою ему было страшно от догадок о том, какие мысли роились в ее с виду милой голове.

— И что ты намерена делать?

— Для начала нам нужно избавиться от главной помехи на нашем пути, — спокойно, словно говорила вовсе не о жизни человека, ответила Фюлане Султан и мило, но при этом как-то пугающе улыбнулась. — Коркут-паша.