Приподняв её, шехзаде посадил её на Ветра боком, после сам забрался в седло позади неё и, взяв в руки уздечку и тем самым обхватив девушку руками, поскакал в сторону Топкапы.

Растерянная Хелена, стоя посреди дороги, смотрела им вслед и уже не сдерживала слёз. Что же она наделала?

Топкапы. Дворцовый лазарет.

— Ну, что скажешь?

Голос Филиз Султан, сидевшей на одной из кроватей дворцового лазарета и застёгивавшей пуговицы своего кофейно-коричневого платья, звенел от напряжения и волнения.

Сегодня утром она ощутила лёгкое недомогание и тошноту, и надежда ярким светом озарила её. Неужели, долгожданная и многострадальная беременность? Её молитвы были услышаны, а мольбы приняты Всевышним?

Айше-хатун, не меньше самой султанши переживавшая за неё, также пытливо посмотрела на главную лекаршу Дильнар-хатун, которая, вздохнув, хотела было что-то ответить, но внезапно открывшиеся двери помешали ей это сделать.

— Мурад? — ошеломилась Филиз Султан, увидев вошедшего в лазарет сына и держащего на руках какую-то девушку. Она поднялась с кровати, на которой сидела до этого, и непонимающе нахмурилась. — Что происходит?

— Она упала с лошади, — тяжело дыша, произнёс шехзаде Мурад, подходя к освободившейся кровати и с осторожностью, больше похожей на нежность, кладя девушку на неё. — Что-то с коленом. Осмотрите её! — требовательно прикрикнул он на лекаршу, которая тут же засуетилась вокруг девушки.

— Кто это? — всё ещё ничего не понимая, спросила Филиз Султан, положив бледную руку на широкое плечо сына. Он только раздражённо отмахнулся от неё, не отрывая полного беспокойства взгляда от девушки, которую осматривала лекарша. — Мурад, немедленно объясни.

— Больно, — простонала девушка, когда лекарша надавила на её повреждённое колено.

— Осторожней! — тут же процедил шехзаде Мурад, свирепо посмотрев на лекаршу. — Что-нибудь серьёзное?

— Переломов нет, — сухо констатировала Дильнар-хатун. — Сильный ушиб колена. Несколько синяков и ссадин на теле. Ничего страшного. Ей повезло.

Филиз Султан теперь уже была скорее напряжённой, чем ошеломлённой. Кто эта девушка, за которую столь сильно переживает её сын, в этот момент облегчённо выдохнувший?

— Дафна, — с непозволительной нежностью прошептал он, сев на кровать, на которой она лежала. Его смуглые пальцы коснулись её щеки, на которой была небольшая ссадина. — Всё будет хорошо.

Дафна, напрягшись от его прикосновения, напряжённо покосилась на стоявшую за спиной шехзаде Мурада Филиз Султан, выглядевшей, мягко говоря, недовольной и ошеломлённой происходящим.

— Раз с ней всё в порядке, ты, Мурад, можешь её покинуть и, наконец, уделить время мне и всё объяснить, — тоном, не терпящим возражений, проговорила она, но опять же ничего не добилась. Её сын даже не обратил внимания на её слова, целиком поглощённый девушкой. — Поговорим позже, — беспомощно добавила Филиз Султан и, взглянув на лекаршу, отошла в сторону. Дильнар-хатун подошла к ней. — Говори же, наконец. И, заклинаю, пусть твои слова будут теми, что я мечтала услышать долгие годы.

Дильнар-хатун сухо улыбнулась, и надежда с новой силой озарила султаншу. Сердце в её груди затрепетало от волнения и всё внутри словно сжалось в предчувствии и томительном ожидании.

— Вы ещё вполне молоды и здоровы, султанша. Дай Аллах, ваши молитвы будут услышаны однажды. Но не в этот раз. Вы не беременны.

Филиз Султан почувствовала, как внутри неё резко погас свет надежды, и всё погрузилось во мрак разочарования и боли. Её плечи поникли, и без того бледное лицо приобрело сероватый оттенок, уголки губ опустились, а тёмно-серые глаза цвета грозового неба опустели, став словно стеклянными.

— Султанша, — выдохнула Айше-хатун, сочувственно нахмурившись. Подойдя, она в знак поддержки положила руку поверх поникшего плеча Филиз Султан.

Горестно усмехнувшись, видимо, над своей глупой надеждой, султанша печально посмотрела на лекаршу, которая выглядела так, будто что-то скрывала или недоговаривала.

— Скажи правду. Мне не на что надеяться?

Дильнар-хатун с жалостью поджала морщинистые губы и отрицательно покачала седовласой головой. Филиз Султан захотелось тотчас же разрыдаться от полученного ответа.

— К сожалению, вам вряд ли удастся забеременеть.

Почувствовав, как глаза наполняются слезами, султанша поспешила покинуть лазарет, дабы сын не видел их. Впрочем, останься она, шехзаде Мурад бы их всё равно не увидел, так как был столь обеспокоен из-за Дафны, что вряд ли заметил бы хоть что-то.

Топкапы. Гарем.

Её длинные золотисто-русые волосы были собраны в высокую элегантную причёску, а она сама была облачена в платье из фиолетового шёлка и множество золотых драгоценностей с сиреневыми аметистами.

Шепчась о чём-то со своей служанкой и сестрой Элмаз-хатун, султанша, увидев вышедшую ей навстречу из одного из коридоров Филиз Султан, явно чем-то подавленную и даже плачущую, тут же ядовито улыбнулась.

— Филиз, — насмешливо протянула она, тем самым привлекая к себе внимание той. — Ты ли это? Давно не виделись.

Филиз Султан, обратив к ней блестящие от влаги тёмно-серые глаза, тяжело вздохнула и спешно стёрла слёзы с щёк. Её служанка Айше-хатун неприязненно покосилась на Эмине Султан, преградившую им путь.

— Оставь меня в покое, Эмине, — звенящим от напряжения голосом произнесла Филиз Султан. — Хотя бы сейчас.

— А что случилось, раз ты в таком состоянии? — в наигранном изумлении приподняла и без того изогнутые брови Эмине Султан. — Я смотрю, идёшь из лазарета, — кивнув в сторону коридора, из которого вышла султанша, хмыкнула она. — Неужели снова не оправдались твои надежды? Пора бы уже свыкнуться с тем, что в этом дворце повелителю дарую детей только я.

Снова нанося удар по самому больному месту соперницы, Эмине Султан ещё ядовитей улыбнулась, заметив, как та вздрогнула от её слов и ещё больше поникла.

— Вместо того, чтобы тешить себя напрасными надеждами, лучше бы занималась теми детьми, которых уже родила, — безжалостно продолжала она. — Но тебе же больше нравится запираться у себя в покоях и лить слёзы по причине и без.

— Внимание! — неожиданно раздался голос Идриса-аги, склонившегося в поклоне. — Султан Баязид Хан Хазретлери!

Султанши, их служанки и обитательницы гарема испуганно и поспешно склонились в поклонах.

Не видя повелителя, Эмине Султан растерянно огляделась и, заметив полные надежд и томления взгляды наложниц, направленные куда-то вверх, посмотрела туда же.

На балконе перед дверьми покоев Валиде Султан стоял хмурый султан Баязид, и взгляд его тёмно-карих глаз не предвещал ничего хорошего.

Осознав, что он спускается, Эмине Султан судорожно соображала, слышал ли он её слова. Если да, то вряд ли он похвалит её за сказанное. К тому же, так не кстати Филиз Султан едва ли не рыдает прямо здесь, посреди гарема, выглядя сильно подавленной.

В тёмно-серых глазах последней вспыхнуло злорадство, когда повелитель подошёл к ней и в защитном жесте приобнял за плечи. Эмине Султан, увидев это, потемнела от сдерживаемого негодования.

— Я много раз слышал, что ты позволяешь себе словами задевать Филиз Султан, но впервые сам стал свидетелем этого, — твёрдо произнёс он, недовольно и с непривычным холодом смотря на напряжённую Эмине Султан. — Оскорбление, нанесённое ей, нанесено и мне. Я подобное терпеть не намерен. Надеюсь, это никогда более не повторится.

— Да, повелитель, — покорно кивнула русоволосой головой султанша, отчего сиреневые аметисты на её диадеме сверкнули.

Благодарно посмотрев на повелителя, всё ещё обнимающего её за плечи, Филиз Султан позволила ему увести себя в направлении её покоев.

Эмине Султан, надменно нахмурившись, обернулась им вслед. Её ярко-зелёные глаза полыхали от негодования и ревности.

Спустя несколько дней…

Вечер.

Топкапы. Гарем.

Подготовки к свадьбе Михримах Султан, проводимые в спешке из-за приближения объявленного военного похода, подошли к концу, ознаменовавшемуся празднеством в султанском гареме.