Сегодня ему стоило больших трудов оставаться в Топкапы и заниматься делами, зная, что она там, в доме, купленном им, и он может ее увидеть, не боясь, что кто-то заметит его взгляд или промелькнувшую на лице непозволительную эмоцию. Он уже закончил свои дела и ему стоило бы отправиться домой, ведь он итак заставил жену ждать. Но превозмочь себя ему было не под силу, и Искандер-паша сорвался к той, к которой весь день отчаянно рвался в своих мыслях.

Прискакав к дому, он поднял голову, поглядел на окно на втором этаже и спешился, после чего, обернувшись на охранников, велел им ждать снаружи, но в стороне, чтобы их не заметили у этих дверей. Переступив порог дома, паша скользнул равнодушным взглядом по вставшим и склонившимся в поклонах охранникам, зная, что ими занимается его слуга Ферхат и не желая тратить на них свое время, которого и так было мало. Нужно было спешить домой, чтобы не волновать жену, которой это было противопоказано в ее положении.

Поднимаясь по лестнице, он ощутил волнение, но осадил себя. Он ведь уже далеко не юнец, который робеет перед встречей с женщиной, лишившей его покоя. Решительно толкнув дверь, Искандер-паша увидел сидящую на тахте у окна Эмине Султан, которая резко повернула голову в его сторону, стоило ему войти. Она замерла и пораженно уставилась него, не веря своим глазам. В простом коричневом платье без драгоценностей и диадемы она была совсем другой. Прежде яркие роскошные облачения, золото и драгоценные камни ослепляли, затмевали ее красоту, в них она терялась. Сейчас она была уже не султаншей, а просто женщиной, чья красота только усиливалась на контрасте с ее безыскусным нарядом.

— Искандер-паша?.. — все еще в потрясении выдохнула она и неловко поднялась с тахты. — Это… это вы?

— Надеюсь, вы ни в чем не нуждаетесь, султанша? — он с неодобрением огляделся и повернулся к служанке. — Оставь нас.

Эмине Султан напряженно проследила за тем, как она вышла, и уже хмуро, даже с подозрением повернулась к паше, который не подходил и оставался в стороне, но не отрывал от нее взгляда.

— Зачем вы меня спасли?

Он не ответил и промолчал, но Эмине Султан увидела ответ на дне его голубых глаз. В них было столько чувств, но прежде всего — тень отчаяния и темная, пугающая страсть, от которой у нее внутри все похолодело. Она неосознанно стала отступать под тяжестью его взгляда, испуганная открывшейся правдой.

— Неужели вы полагаете, что я?.. — в смятении заговорила она, но Искандер-паша перебил ее.

— Вам ничто не угрожает, султанша, — твердо произнес он с решительно сдвинутыми бровями. — Клянусь, вам нечего бояться, тем более, с моей стороны. Я сделаю все, чтобы вы находились в безопасности, ни в чем не зная нужды.

Его слова немного успокоили ее, но Эмине Султан все еще не оправилась от удивления, вызванного причиной ее спасения. Они столько раз встречались в коридоре у султанских покоев, и ни разу она не обратила внимания на то, что было во взгляде паши. Неужели она была так слепа, что не сумела увидеть этих чувств?

— Полагаю, вам не комфортно в такой обстановке? — делая вид, что не замечает ее состояния, сдержанно воскликнул Искандер-паша. Он снова огляделся в явном недовольстве. — Я распоряжусь, чтобы комнату переделали для вашего удобства и предоставили вам все, в чем вы нуждаетесь. Я буду… иногда навещать вас, чтобы убедиться, что вы в порядке.

— Об этом вам могут сообщать слуги, — уже вернув себе самообладание, слегка надменно заметила Эмине Султан.

Паша посмотрел на нее так, словно она его ударила, но во взгляде его родилось намерение настоять на своем.

— И все же я буду вас навещать, султанша. Прошу ради вашей же безопасности не покидать стен этого дома. Бояться нечего, так как я веду расследование и контролирую ситуацию, но все же нужно быть осторожными. Кто знает, что пожелает предпринять повелитель? Он очень разгневан. А теперь прошу меня простить, мне пора.

Он посмотрел на нее напоследок и развернулся, чтобы уйти, но его остановил ее голос, полный надменности и затаенного страха:

— Что же, теперь я ваша пленница?

Искандер-паша обернулся, посмотрел на нее как-то странно и, промолчав, ушел. Эмине Султан с досадой усмехнулась, потому что сочла это за утвердительный ответ. В негодовании она схватила подушку с тахты и бросила ее в закрывшиеся за ушедшим пашой двери, а после спешно подошла к окну и выглянула в него. Ее спаситель как раз садился верхом на коня. Перед тем, как ускакать, он вдруг поднял голову и посмотрел в окно, возле которого стояла султанша. На мгновение их взгляды встретились, а после Эмине Султан в неясном трепете отпрянула от окна, резко задернув занавеску.

Комментарий к Глава 41. Плен

Буду благодарна, если отметите замеченные вами ошибки и опечатки, а также очень надеюсь на отзывы.

Группа - https://vk.com/validehurrem

========== Глава 42. Чистота и порок ==========

Утро следующего дня.

Топкапы. Гарем.

В знак траура облаченная в черное Михримах Султан кивнула поклонившейся ей Айнель-хатун, что встретила ее у дверей ташлыка, и вошла в него. Наложницы были притихшими, перешептывались и поглядывали на разместившихся в углу за отдельным столиком султанш. Михримах Султан напряглась, заметив свою подругу в опасном соседстве с Хафсой Султан, которую она на дух не выносила. Но, похоже, на этот раз Эсме Султан было не до нее. Она с печальным видом смотрела перед собой, поглощенная безрадостными мыслями. Здесь же была и сестра Нилюфер Султан, с которой они давно не виделись. Она была прежней, что вызвало у султанши вздох сожаления — недружелюбное выражение лица, сведенные брови и упрямо поджатые губы. Но было во взгляде темных глаз, коснувшихся ее, что-то такое, что насторожило Михримах Султан, уже подошедшую к столику. Словно бы затаенная грусть, которую сестра, очевидно, страстно желала скрыть.

— Доброе утро, — кротко улыбнулась Михримах Султан, поглядев на Хафсу Султан. Она тоже была странно отстраненной, а в ее глазах читалась невысказанная горечь.

— Здравствуй, Михримах, — без привычного тепла, с которым она всегда прежде к ней обращалась, ответила тетя и кивнула, тем самым приветствуя. — Садись, присоединяйся к нам.

С сочувствием посмотрев на подругу, та опустилась на подушку рядом с ней и, протянув руку, сжала ее ладонь. Эсма Султан очнулась от раздумий, с теплом посмотрела на нее и сжала ее пальцы в ответ.

— Как повелитель? — спросила у нее Михримах Султан.

— Печалится, конечно. На него столько всего навалилось в эти дни, но он держится. Случившееся с братом и без того пошатнуло его, так еще вся эта ситуация с Эмине Султан…

— Так и не удалось узнать, каким образом она сбежала?

— Пока нет, но вскоре все выяснится, — встряла в их разговор Хафса Султан, холодно сверкнув глазами. — Повелитель поручил расследование твоему мужу, Михримах. А у него, как у второго после султана человека в государстве, руки развязаны. Он все выяснит, да и я велела дворцовым слугам попытаться что-нибудь разузнать об обстоятельствах ее побега.

— Зачем ее искать? Как по мне, она свое наказание уже получила, — хмыкнула Нилюфер Султан. Все взгляды обратились к ней, и ни в одном не было ни капли расположенности. — Она потеряла одного сына, а теперь и остальных детей, которых больше никогда не сможет увидеть. Теперь она — никто и более не имеет отношения к семье повелителя. Для Эмине Султан, которая так дорожила жизнью султанши и ее привилегиями, вдобавок к ее материнскому горю это даже большая кара, чем казнь.

— Отец тоже так считает, — неожиданно для себя согласилась с ней Эсма Султан. — Я говорила с ним сегодня об этом. Повелитель сказал мне о своем намерении приказать Искандеру-паше впредь заниматься поисками одного лишь… Серхата Бея.

Только Михримах Султан обратила внимание на ее короткую заминку, зная о чувствах подруги. Нилюфер Султан вскинула нее взволнованный взгляд и тут же отвела его в сторону, чтобы не выдать себя.

— Столько бед свалилось на нашу династию… — вздохнула Эсма Султан.