Топкапы. Покои Валиде Султан.

Хафса Султан уже в халате сидела на софе, и ее длинные русые волосы были распущены — их расчесывала гребнем одна из служанок. Вторая, сидя на подушке у ног госпожи, массировала ей руки. Серые глаза султанши в рассеянной задумчивости были обращены к пламени в камине перед ней, но, когда в покои вошел Идрис-ага, обратились к нему. Тот поклонился и многозначительно покосился на служанок.

— Довольно, — тут же распорядилась Хафса Султан. — Оставьте нас.

Оставив свои занятия, служанки поклонились и покорно вышли из опочивальни.

— Что такое, Идрис? Ты пришел в такой час…

— Простите, что побеспокоил вас, госпожа. Но я направлялся к себе, как увидел вышедшую из хамама Эмине Султан. Я услышал краем уха, как она говорила Элмаз, чтобы та осталась на ночь в ее покоях и позаботилась об Айнур. По всему, она собирается к султану. Я подумал, что вы пожелаете знать об этом.

— Значит, собирается к султану, — насмешливо проговорила Хафса Султан, но ее взгляд потемнел от злобы. — Что же, настало время исполнять задуманное. Поскорее подготовьте Нефизе-хатун и отведите к султану. Скажете, что она — мой подарок, и я надеюсь, что повелитель не обидит меня и примет его. Если опоздаете, и Эмине окажется с султаном, ты, Идрис, лишишься ежемесячного жалованья. В кои-то веки я могу положиться на собственных слуг или ты, как и Айнель-хатун, подведешь меня?

Испуганно поглядев на нее, евнух поклонился и поспешно вышел, отправившись исполнять приказ. Он и позабыл о том, что собирался поговорить с госпожой об Афсун-хатун.

========== Глава 36. Отверженные ==========

Топкапы. Гарем.

Когда Афсун вошла в гарем, на нее привычно обратилось множество взглядов, отравленных завистью. Ее уже много раз предупреждали, что красота — ее враг в таком месте, как гарем. Наложницы, которым не посчастливилось побывать в объятиях султана, терпеть ее не могли за красоту и добрый нрав, который они принимали за глупость. Гарем был враждебно настроен к ней, и Афсун приходилось жить в таких условиях уже месяц, но она справлялась с этим с завидным спокойствием.

Высокомерная красавица Нефизе смерила ее долгим неприязненным взглядом. Хмыкнув, она что-то сказала окружающим ее подругам, и те рассмеялись, злобно покосившись на идущую мимо них фаворитку. Она в отместку мило улыбнулась, показывая, что нисколько не задета и тем самым продолжая играть роль недалекой и наивно-доброй девицы, которая мол ни на что не претендует.

— Афсун!

Услышав чей-то оклик, она остановилась и, глубоко вдохнув, обернулась. Поднявшись с тахты, к ней с насмешливой улыбкой шла Нефизе, с наслаждением привлекая к себе всеобщее внимание.

— Что?

— Я все хотела спросить… — с наигранной задумчивостью протянула Нефизе, и в ее серых глазах горел недобрый огонек. — Там, в Трабзоне, тебе так и не удалось стать фавориткой шехзаде Махмуда, а ведь поговаривают, что он меняет наложниц каждую ночь. Такая красавица, как ты, должна была привлечь его внимание, но нет. Погляди, и здесь ситуация повторяется. Султан провел с тобой ночь и пожалел об этом, а теперь, за все те дни, что ты провела в его гареме, даже не вспомнил о тебе. Любопытно, что же такое отталкивающее мужчины находят в тебе? Неужели ты так глупа, что даже красота не перешивает этой глупости?

Со всех сторон послышались смешки и шепот. Афсун с трудом сдерживалась, чтобы не поставить эту девицу на место, но она помнила о предостережении Айнель-хатун. Чтобы выжить в гареме, ей нужно вести себя тихо и смиренно, иначе Хафса Султан или Эмине Султан почувствуют в ней угрозу, и тогда на ее шее завяжется веревка. Зная, что она теперь отвечает не только за свою жизнь, но и за жизнь ребенка, Афсун наступила на горло своей гордости, сделала вид, что расстроилась, развернулась и, будто бы желая спрятать свои слезы, поспешно направилась к лестнице, ведущей на этаж фавориток. Ей вслед раздался звонкий и красивый, но ядовитый смех Нефизе, который подхватили остальные рабыни, желая угодить ей, чтобы она не начала свои нападки на них самих.

У дверей своей комнаты Афсун услышала возмущенный голос Идрис-аги, вошедшего в гарем, который велел наложницам утихнуть.

— Что это вы тут хохочете в такое время?

— Афсун-хатун такая ранимая, — вздохнула Нефизе якобы с сожалением. — Я всего лишь хотела с ней поболтать, а она в слезах убежала.

Идрис-ага смерил ее досадливым взглядом, потому что был разочарован тем, кого его госпожа выбрала в качестве новой фаворитки повелителя. Да уж, от такой особы, как Нефизе, они еще натерпятся. Благо, султаншей ей не стать. Уж об этом они позаботятся. Хафса Султан не желала повторения такой же ошибки, как с Афсун.

— Ты бы была поосторожнее в своих словах к ней, — насмешливо проговорил он, заложив руки за спину. — Если Аллаху будет угодно, она подарит нашему султану еще одного наследника. Кто знает, может перед тобой будущая Хасеки Султан?

Нефизе перестала усмехаться и настороженно уставилась на него.

— Что вы сказали?

— Афсун-хатун беременна. Отныне она в почете, и я не потерплю неуважения к беременной фаворитке повелителя. А теперь довольно болтать. Время позднее, и вам всем пора спать. Давайте-давайте, не нервируйте меня!

Нефизе выглядела так, словно ее подушкой по голове ударили, и продолжала стоять в растерянности на месте, пока остальные стали подходить к своим постелям, расправлять их и переодеваться. Афсун, ухмыльнувшись с видом победительницы, скользнула в свою комнату. Увы, она не видела, как Идрис-ага подошел к растерянной Нефизе и, подхватив ее под локоть, отвел в сторону.

— А ты, Нефизе, возрадуйся, ведь известно, как долго ты ждала этой ночи.

Она тут же очнулась и впилась в него взглядом, словно не веря тому, что услышала.

— Меня?..

— Да, Хафса Султан выбрала тебя, и этой ночью ты будешь ублажать повелителя. Велено поскорее тебя подготовить, так что беги в хамам. Там тебя уже ждут.

Просияв от счастья, Нефизе выдохнула и с торжеством посмотрела на этаж фавориток, а после с самоуверенной улыбкой на лице спешно покинула ташлык под взглядом Идриса-аги.

Топкапы. Дворцовый сад.

Как и любая влюбленная юная девица, Нилюфер Султан чувствовала упоительное счастье, находясь рядом с любимым, и забыла обо всем. Она сдалась на милость любви, которая победила в ожесточенной битве с ее принципами. С Серхатом они встретились там в же, в ореховой роще, и, увидев друг друга, как и в прошлую встречу некоторое время стояли, застыв и смотря друг на друга. После, не выдержав, султанша сорвалась с места, подбежала к нему и обхватила руками за шею, зажмурившись от озарившей ее радости, когда крепкие руки сомкнулись у нее на спине, отвечая на объятие.

Напрочь забыв об обещании скоро вернуться, данном Дафне, Нилюфер Султан сидела на расстеленном на траве плаще Серхата, прислонившись спиной к его груди. Вряд ли поздним вечером кто-то мог появиться здесь, и они позволили себе забыться. Откинув голову на его широкое плечо, султанша с не покидающей губы улыбкой смотрела на звездное небо, раскинувшееся над кронами окруживших их деревьев. Серхат, однако, счастливым не выглядел. Годы уже не позволяли ему тонуть в счастье, как его юной возлюбленной, и он понимал, что они находятся под большой угрозой, тайно встречаясь по ночам.

Его не страшила собственная смерть — он готов был проститься с жизнью, если это будет платой за счастье в ее глазах. Больше беспокоила участь султанши, чья репутация будет запятнана. Династия не простит ей такого позора. Да и если их не поймают с поличным, вскоре повелитель пожелает выдать замуж свою сестру, возраст которой уже давно приличествует браку. Это лишь вопрос времени. А за него, теперь уже слугу иностранной королевы, которая вот-вот покинет столицу вместе с ним, свою сестру повелитель не выдаст никогда.

И это он виноват, что в ее сердце родились чувства к нему, которым суждено будет умереть, и, причем, весьма скоро. Султанша станет женой какого-нибудь паши или визиря, а он связан клятвой служить своей королеве. Их судьбы разойдутся. Уже разошлись. Не стоило ему просить о встречах. Серхат уже жалел, что поддался чувствам, и твердо решил, что эта встреча — последняя, потому и позволял себе то, чего никогда бы не позволил, не окажись он в таких обстоятельствах.