— Благодарю, отец. Я постараюсь оправдать ваши надежды. Кстати, хочу поделиться с вами радостной новостью. Вчера выяснилось, что моя фаворитка ждет ребенка. Иншалла, наша династия пополнится еще одним шехзаде.
Филиз Султан удивилась и в растерянности посмотрела на спину сына, потому не заметила взгляда повелителя, который он на нее бросил.
— Поздравляю, мой лев! — ощутимо хлопнув его по плечу, рассмеялся султан Баязид. — Я и не думал, что так скоро обзаведусь внуками, но время идет, правда? Пусть родится здоровый наследник. Мы как раз и приедем, чтобы повидать его.
— Будем с нетерпением ждать вас, повелитель, — тепло улыбнулся шехзаде Мурад и, взяв отцовскую руку, поцеловал ее на прощание. — Мое почтение.
— В добрый путь, сын.
Поклонившись, шехзаде развернулся и, переглянувшись с матерью, в глазах которой читалось вопросительно-обвинительное “почему я ни о чем не знала?”, вышел из покоев, чтобы дать родителям возможность попрощаться наедине. Улучив момент, он отправился проститься с названной сестрой, зная, что там увидит Дафну, и потому заранее заставляя себя быть сдержанным.
Когда двери за ним закрылись, Филиз Султан неловко посмотрела на повелителя, не зная, что сказать. Она растерялась, когда настал момент прощания. Не только с некогда любимым мужчиной, но и со всем прошлым, которое она оставляла в этом дворце.
— Филиз, — в темных глазах султана Баязида было неожиданное тепло. Он подошел к ней и, вглядевшись в ее печальное лицо, с пониманием улыбнулся. Его смуглая рука поднялась и ласково коснулась ее щеки. — Ты тоже меня покидаешь…
— Да, — просто ответила она, застигнутая врасплох его прикосновением.
Взгляд ее темно-серых глаз был прикован к его лицу, и в них горело все то, что она не могла сказать. Боль и тоска, любовь и обида за причиненные страдания.
— Что бы ни было, ты навсегда останешься в моем сердце, Филиз. Я знаю… знаю, что порою был несправедлив, но все мы люди и все совершаем ошибки. Я не хотел, чтобы все было… так. Ты была рядом со мной все эти годы, и я уже не представляю жизни, в которой нет тебя, но, наверно, со временем я свыкнусь с тем, что наши пути разошлись. Мне будет не хватать твоего взгляда, твоего голоса. Надеюсь, между нами на останется недопонимания? Я не хотел бы отпускать тебя, зная, что ты таишь на меня обиду.
Ее глаза наполнились слезами, но нежная улыбка тронула губы султанши, и она, не сдержавшись, перехватила руку повелителя, лежащую на ее щеке, и поцеловала ее.
— Мне было больно, когда вы оставили меня, и свою горькую жизнь в Топкапы я всегда буду вспоминать с грустью, но несмотря на это… Я не держу на вас… на тебя зла, Баязид. Хочу лишь, чтобы ты был счастлив, пусть и без меня. Наверное, ты разозлишься, но я хочу сказать на прощание… Остерегайся Эмине. В этой женщине лишь яд! Она и тебя отравит, если ты…
Повелитель, напрягшись, убрал руку с ее щеки и отвернулся, показывая, что не желает это слушать. Филиз Султан умолкла. Помедлив, она осторожно взяла его руку и, зажмурившись, поцеловала ее.
— С вашего позволения, государь, — сквозь боль произнесла султанша, сдерживая слезы.
Он с тоской во взгляде кивнул и, не двигаясь, смотрел, как его жена кланяется, разворачивается и уходит, оставляя его навсегда. Острое чувство потери сдавило его грудь и, когда она исчезла за дверьми, султан вышел на террасу с угрюмым видом.
Топкапы. Покои Нилюфер Султан.
Нилюфер Султан подавила улыбку, когда рука прежде расчесывающей ее Дафны дрогнула, стоило раздаться стуку в двери. Предвкушая воссоединение влюбленных, султанша позволила войти, и в покоях оказался именно тот, кого они так ждали. Дафна, отойдя в сторону, с волнением посмотрела на шехзаде Мурада и… поникла, когда он по-прежнему даже не повернул головы в ее сторону, словно ее не существовало. Тоска, которая было отступила от ободряющих слов госпожи, снова заволокла ее. Шехзаде остыл к ней именно тогда, когда она, наконец, вспыхнула ему в ответ. Отчего судьба так жестока?
— Нилюфер, я зашел проститься.
Сбитая с толку его поведением с Дафной, Нилюфер Султан поднялась с тахты и, подойдя, заглянула в его лицо. Дружелюбие и теплота были в его глазах, но и какая-то отстраненность.
— Наконец, ты дождался этого дня, — ухмыльнулась султанша, чтобы растормошить его. — Я столько тысяч раз слышала из твоих уст о Манисе и желании поскорее стать санджак-беем, что меня тошнит от одного упоминания этой провинции. Но раз уж ты покидаешь нас, я хочу попросить об одном.
— Все, что угодно, — Мурад улыбнулся так, словно и вправду готов был выполнить любую ее просьбу.
— Не забрасывай тренировки, — позабавив его, воскликнула Нилюфер. — Надеюсь, вдали от меня ты не разучишься держать в руках меч, хотя ты и сейчас не очень-то крепко его держишь.
Рассмеявшись, Мурад по-дружески коснулся ее щеки, и Дафна потупила взгляд, потому что ее это задело. Прежде он смотрел на ее госпожу с куда меньшей любовью в сравнении с той, которая пылала в его глазах, когда он смотрел на нее. Теперь же она не удостаивалась и толики того тепла, которым он щедро одаривал Нилюфер Султан.
— Тогда и я хочу попросить тебя.
— Любопытно, — протянула Нилюфер. — И о чем же?
— Постарайся до следующей нашей встречи стать чуть менее невыносимой.
— Вот наглец! — шутливо шлепнув его по плечу, рассмеялась султанша. — Иди сюда.
Они обнялись, задержав друг друга в объятиях так, будто всем сердцем не желали расставаться. Впрочем, так все и обстояло. Они были связаны крепкими узами дружбы, которые были даже сильнее, чем родственные. Такая связь являлась редкой, и Нилюфер была рада, что обрела в Мураде названного брата, в котором втайне видела своего погибшего брата Мехмета. Именно таким, как Мурад, она его и представляла. Она храбрилась, но ей было невыносимо прощаться и снова оставаться одной.
— Ну все, — Нилюфер отстранилась и, оглянувшись на Дафну, улыбнулась. — Я… оставлю вас.
Дафна ощутила, как все внутри всколыхнулось, но тут же осело горьким осадком, когда она услышала холодный голос шехзаде.
— Нет необходимости. Мне уже пора. Я буду писать, Нилюфер.
Та в недоумении нахмурилась и не успела слова сказать, как Мурад коротко коснулся пальцами ее подбородка и, развернувшись, стремительно ушел. В покоях повисла неприятная тишина. Обернувшись на потерянную Дафну, Нилюфер с сожалением поджала губы.
— Возможно, он…
— Нет, госпожа, не нужно, — оборвала ее Дафна срывающимся голосом и спешно ушла в другую комнату, чтобы скрыть наполнившие глаза слезы.
Султанша растерянно посмотрела ей вслед, не зная, что делать.
Топкапы. Дворцовый сад.
В сопровождении Айше-хатун Филиз Султан подошла к ожидающей ее карете, возле которой стояла слабо улыбающаяся Ассель-хатун в нежно-голубом простом платье. Светлые волосы мелкими завитками падали на плечи, обрамляя лицо с неброской красотой и голубыми глазами. Простая, скромная и нежная, как полевой цветок. Выглядела она нездоровой из-за своей бледности. Фаворитка поклонилась, когда Филиз Султан обратила к ней отчего-то недовольный взгляд.
— Султанша.
— Позволь спросить, отчего я узнаю о твоей беременности не из твоих уст, а совершенно случайно?
Напрягшись, Ассель виновато закусила губу и неуверенно заглянула госпоже в глаза.
— Простите, но я узнала об этом только вчера вечером, а сегодня не смогла улучить момента, чтобы поговорить с вами. Вы… не рады?
Филиз Султан смягчилась и улыбнулась, но пока еще прохладно.
— Рада, конечно. Теперь ты должна беречь себя. Этот ребенок очень важен. Мураду нужен наследник и, дай Аллах, ты подаришь его моему льву.
Просияв, Ассель улыбнулась через силу. Ее все еще мучила тошнота, и предстоящий путь обещал стать не самым приятным.
— Эсма Султан не придет проститься с вами и шехзаде?
— Мы уже простились с ней вчера, — немного огорчившись при упоминании дочери, ответила Филиз Султан.
Они увидели идущего к карете шехзаде Мурада. Когда он, пройдя мимо них к своему серому коню, сказал, что пора отправляться в путь, его мать и фаворитка забрались в карету, чтобы спустя минуту смотреть в окошко на исчезающий вдали Топкапы. Филиз Султан с печалью отдернула занавеску и откинулась на спинку сидения, не в силах смотреть на это спокойно. Ассель же с легким сердцем покидала дворец и в радостном нетерпении отправлялась навстречу той жизни, о которой самозабвенно мечтала.
