— Траурное? — ухмыльнулась Эдже и, подойдя к служанке, взяла из ее рук платье, которое, развернув, приложила к себе и оглядела. Оно было из простой черной ткани, с длинными узкими рукавами, со скромным декольте и сдержанным, как она и хотела. — Надеюсь, эти султанши не слишком оскорбятся, если я заявлюсь на праздник в честь свадьбы в траурном платье? Что поделать, если мне нравится черный цвет, не так ли?

— Может, не стоит, госпожа? — робко спросила служанка. — Вам так хорошо в этом платье…

Одарив ее угрюмым взглядом, отчего девушка потупилась и опустила взор, Эдже бросила ей в руки траурное платье.

— Ты чем болтать, помогла бы мне переодеться.

Своим появлением в саду Эдже ожидаемо вызвала всеобщее оживление. Султанши с нескрываемым любопытством, а некоторые даже с настороженностью наблюдали за ее приближением к шатру. В юной девушке, столь похожей на султана Баязида и шехзаде Мурада, она без труда узнала Эсму Султан, чья свадьба и праздновалась, только кожа ее была бледна в отличие от отца и брата. В ней угадывалось и едва различимое сходство с сидящей подле нее женщиной с темно-русыми волосами и печальными темно-серыми глазами, в облике которой чувствовался какой-то трагизм. Очевидно, она была старшей из жен султана Баязида, а также матерью шехзаде Мурада.

Миниатюрную и хрупкую женщину с противоречащими ее нежному облику надменным лицом и холодным взглядом серых глаз, что восседала на одном сидении с Эсмой Султан, Эдже также отнесла к султанской жене, которая, похоже, была в фаворе и обладала наибольшей властью в гареме, если судить по тому, как она держала себя и сколь показательно высока была ее бриллиантовая диадема.

Рядом с ней Эдже без труда узнала свою племянницу, хотя прежде и не подозревала об ее существовании. Точная копия Севен Султан, она боязливо и смущенно смотрела на нее такими же серыми глазами, как у той высокомерной холодной женщины, что привело Эдже в замешательство. Они похожи на родственниц, но возможно ли это?

Была здесь еще одна девица и, обратив к ней взгляд, уже почти приблизившись к шатру, Эдже улыбнулась уголками губ, признав в ней султаншу, в которую был влюблен Серхат. Действительно, чем-то она была на нее похожа: дикая, не бросающаяся в глаза красота, смуглая кожа и темные волосы, только глаза темно-карие, и в них бурлит энергия и полыхает вызов. Из всех собравшихся в шатре султанш лишь она и могла держать в руках меч. Эдже понравилось то, что она также предпочитает простоту и удобство, будучи облаченной в сдержанное платье из синей парчи без драгоценностей, исключая одно-единственное сапфировое кольцо.

Последней она оглядела женщину, поразившую ее своей красотой, однако эта красота была схожа с красотой ее тетушек — золотые волосы, пышность и женственность фигуры, яркая красота и чувственность черт — оттого Эдже сразу же почувствовала к ней отторжение. Было в ее ярких зеленых глазах что-то, вызывающее это чувство. Она производила впечатление самовлюбленной, тщеславной и язвительной — из ее сладкой улыбки так и сочился яд. Ее облачение только подчеркивало это — вычурное зеленое платье с длинным шлейфом и бесчисленное множество золотых драгоценностей с изумрудами — излишняя роскошь, кажущаяся вульгарностью.

— Эдже Дориа, королева Генуи, — представил ее евнух Идрис-ага, когда они, наконец, оказались в шатре.

— Добро пожаловать, — с видом хозяйки приветственно кивнула та маленькая холодная женщина. — Я — Хафса Султан. Прошу, присоединяйтесь к всеобщему веселью.

Сказав это, Хафса Султан скользнула неодобрительным взглядом по черному траурному платью, в которое была одета Эдже, но прохладная улыбка не оставила ее губ.

— Благодарю, — вежливо отозвалась Эдже и, сев на принесенную служанкой подушку, оглядела собравшихся женщин, чьи взгляды были прикованы к ней одной. — Эсма Султан, надо полагать, это вы? — спросила она, посмотрев на девушку в нарядном алом платье.

— Да, это я, — немного боязливо ответила Эсма Султан, выдавив улыбку. Счастливой невестой ее трудно было назвать, и Эдже ощутила к ней сочувствие. Очередная жертва политики, надо полагать, которой когда-то могла стать и она сама, не сбеги с Рейной.

— Тогда поздравляю вас со свадьбой.

— Спасибо.

— Признаюсь, я представляла вас иначе, — все с той же приторной улыбкой протянула золотоволосая вульгарная красавица.

— Неужели я вас разочаровала? — не без иронии отозвалась Эдже, повернувшись к ней. — Мне стоило предстать перед вами в доспехах и с мечом в руках, чтобы оправдать ваши ожидания?

— Это — Эмине Султан, — с плохо подавляемой неприязнью представила ее Хафса Султан. — Как вы видите, самый приятный человек из всех нас.

— Чего не могу сказать о вас, — тут же съязвила Эмине Султан. — И, кстати говоря, вы забыли добавить, что я — супруга султана и мать троих его детей.

— Михримах Султан — дочь вашей сестры Севен Султан, а также жена великого визиря Искандера-паши, — с теплотой посмотрев на ту, продолжила Хафса Султан, сделав вид, что не услышала реплики Эмине Султан.

— Рада познакомиться с вами, султанша, — скромно для своего положения улыбнулась Михримах Султан, и Эдже почувствовала, как защемило сердце — она была так похожа на Севен, что, казалось, будто это сестра находится перед ней.

— Филиз Султан — первая жена султана и мать Эсмы Султан и шехзаде Мурада.

Посмотрев на эту степенную печальную женщину, которая держалась со спокойным достоинством, Эдже только кивнула, и Филиз Султан ответила ей тем же. Очевидно, судьба ее была незавидной. Она была первой из жен, но, видимо, оказалась позабыта.

— А это — сестра нашего повелителя Нилюфер Султан.

Когда их взгляды пересеклись, Эдже снова не сдержала улыбки, и Нилюфер Султан, смотревшая на нее с откровенным интересом, тоже неожиданно улыбнулась, что преобразило ее резкие черты.

— А вы третья супруга султана? — повернувшись к Хафсе Султан, уточнила Эдже, не понимая, кем та является.

Хафса Султан рассмеялась, но неестественно, будто делала это, не имея ни малейшего желания смеяться.

— Что вы, помилуй Аллах? Я — дочь Хюмашах Султан, если вы ее помните, и повелитель ценит меня, как близкого друга и своего советника.

— А держитесь подобно Валиде Султан, — отучившись от необходимости обдумывать свои слова за годы пребывания в положении королевы, которой никто не смеет и слова против сказать, ухмыльнулась Эдже. — Не будучи женой султана и даже не являясь его близкой родственницей, вы смогли добиться такой власти… Это дорогого стоит.

— Да уж, этого не отнять, — язвительно заметила Эмине Султан, которая явно находилась во враждебных отношениях с султаншей и искала повод задеть ее. — Хафса Султан дорого заплатила за обладание властью, а именно жизнями невинных.

Эдже продолжила усмехаться, позабавленная происходящим, а обе женщины обратили друг к другу полыхающие от ненависти взоры в установившемся всеобщем неловком молчании. Филиз Султан и Эсма Султан обменялись взглядами, озадаченные резким ухудшением отношений султанш, но Эсма Султан тут же отвернулась. Она пребывала в смятении, не зная, надеяться ли ей на то, что Серхат прибыл вместе с генуэзской королевой, на службу к которой перешел, или же его уже нет в живых? Судьба, верно, все еще не насладилась ее страданиями, и потому в день ее свадьбы, когда у нее уже нет пути для отступления, она решила вернуть ей любимого, теперь уже и вовсе недостижимого, или же принести весть о его смерти. Оба известия одинаково подействуют на нее — она будет сломлена. Уже сейчас тоска в ее сердце столь разрослась, что ей хотелось взвыть как зверю или разразиться громкими рыданиями, которые она в последнее время так старательно в себе подавляла.

— Известно, после минувшего военного похода к вам на службу перешел один из приближенных повелителя Серхат Бей, — избавив ее от мук неизвестности, заговорила Нилюфер Султан с невозмутимым видом, словно говорила о погоде. — Надо полагать, он прибыл с вами?

— Да, он так же здесь, — ответила ей Эдже и загадочно улыбнулась. От нее не укрылись промелькнувшие радость и облегчение в ее взгляде. Значило ли это, что чувства Серхата вопреки его уверенности были взаимными? Нилюфер Султан уж точно не была равнодушной, но испытывала ли она к нему дружескую привязанность или же это было нечто большее? По ее поведению трудно было судить.