Комментарий к Глава 29. Тайные замыслы
Буду благодарна, если отметите замеченные вами ошибки и опечатки, а также очень надеюсь на ваши отзывы.
========== Глава 30. Неизбежность ==========
Спустя месяц…
Топкапы. Покои Эсмы Султан.
Бесконечные дни утомительных свадебных подготовок закончились, и в это утро, стоя у зеркала в прекрасном алом облачении в окружении швей, которые делали последние штрихи, Эсма Султан пустым взглядом смотрела на свое отражение. На ее лице не было ни радости, ни печали — оно было словно мертвым и лишенным всяких эмоций, как у каменного изваяния. Ее сердце тоже затвердело, подобно камню, охладело и отяжелело от затаенных в нем подавленных чувств и желаний. Она покорилась судьбе и готова была вступить в новую жизнь, выбранную, увы, не ею.
Сегодня должна была состояться ее ночь хны, и как любящая подруга Михримах Султан была рядом с Эсмой Султан, наоборот, лучась радостью и предвкушая грядущие празднества. В ее жизни, наконец, все наладилось. В отношениях с мужем пусть и не было желанной любви, но они жили в мире и покое, ожидая появления на свет своего ребенка. Она запретила себе думать о чувствах Искандера-паши к Эмине Султан и решила забыть свое знание о них. Мысли об этом только причиняют ей боль. Ведь Искандер-паша женат на ней, да и он, будучи человеком высоких моральных принципов, никогда не оскорбит ее своим пренебрежением или невниманием, а уж тем более не рискнет пойти на супружескую измену, даже будь она возможной. Эта его страсть к Эмине Султан с течением времени сама по себе сойдет на нет, являющаяся запретной, опасной и безответной.
Восседая на тахте, Михримах Султан с улыбкой наблюдала за последней примеркой, делая вид, что не замечает состояния подруги, дабы не мучить ее разговорами о Серхате Бее, ее чувствах и долге, которые каждый раз заканчивались слезами.
— Тебе так идет алый цвет, Эсма, — воскликнула она, упоенно вздохнув. — Твои темные волосы и карие глаза прекрасно сочетаются с ним. Смотрю на тебя и вспоминаю свою ночь хны. Подумать только, я так переживала! А сейчас мне кажутся глупыми те страхи, что я испытывала. Настанет время, и ты, подобно мне, будешь так же снисходительно улыбаться, вспоминая о своей свадьбе.
— Сомневаюсь, что это время настанет, — сухо ответила Эсма Султан, и в ее глазах промелькнула печаль, которую она так тщательно скрывала.
Омрачившись, Михримах Султан перестала улыбаться и, поднявшись, велела швеям, что закончили работу, удалиться. Те, поклонившись, последовали ее приказу, и когда двери за ними закрылись, султанша подошла к подруге и положила ладонь на ее плечо, без слов выражая сочувствие и понимание.
— Не терзай себя, Эсма. Я знаю, что говорила это уже тысячу раз, но все наладится. Я же тебе рассказывала, что Давуд-паша — достойный мужчина, который, к тому же, не так уж плох собой, умен и благороден. Искандер-паша несколько раз приглашал его к нам во дворец на ужин, и я имела счастье с ним познакомиться. Уверяю тебя, твоя печаль вскоре обратится в счастье, а если не в счастье, то хотя бы в покой. Тебе повезло, что судьба послала тебе такого мужа. И я надеюсь, что… он поможет тебе забыть то, о чем тебе больше не следует печалиться.
— Думаешь, я когда-нибудь его забуду? — безрадостно отозвалась Эсма Султан и с такой невыразимой болью посмотрела на подругу, что та растерялась. — Я и сама рада бы забыть, да не выходит… Но я больше не стану лить слезы. Ты права. Об этом более не следует печалиться. Попытаюсь обрести счастье без него в новой жизни.
— Правильно, — с одобрением кивнула светловолосой головой Михримах Султан. — И ты обретешь счастье, я уверена. Кстати, Филиз Султан, я слышала, должна вот-вот приехать из Старого дворца. Вы так давно не виделись… Ты, верно, истосковалась по ней?
— Да, конечно, и я не представляю, как расстанусь с матушкой навсегда, когда ей придется после празднеств уехать с Мурадом в Манису. Останусь совсем одна…
— Не одна. У тебя есть я, да и, в конце концов, повелитель всегда здесь, в Топкапы. К тому же, завтра в твоей жизни появится новый человек, который не менее важен, чем родители. Твой муж.
Эсма Султан сочла за лучшее промолчать, так как понимала, что вряд ли в будущем муже она найдет утешение от разлуки с матерью и братом. Да, у нее останутся отец и подруга, но у обоих свои жизни и, если быть откровенной, свои семьи. Отец, похоже, забыл Эмине Султан и теперь увлекся новыми наложницами, что, конечно, повлечет за собой рождение у него новых детей, да и на нем лежит груз ответственности за все государство. У Михримах тоже вскоре родится ребенок, и тогда она будет полностью увлечена им и любимым мужем. Ей не останется места в их жизнях и, похоже, султанше придется влачить свое дальнейшее существование пусть и в окружении близких, но, несмотря на это, в одиночестве. Эсма Султан соврала: она уже не хотела быть счастливой и даже не думала попытаться обрести счастье. От печали ей казалось, что все ее последующие годы жизни она проведет безрадостно и одиноко. Ей не хотелось излечиться от чувств к Серхату Бею — она хотела сохранить эту пусть и мучительную любовь в своем сердце. Что у нее останется в будущем, кроме нее? Ничего.
Топкапы. Гарем.
Ступая по до боли знакомым коридорам, Филиз Султан с трудом сдерживала слезы, что блестели в ее темно-серых глазах. Когда-то этот дворец был ее обителью и родным очагом, а теперь она возвращалась в его лоно в последний раз, готовясь навсегда проститься и с Топкапы, и с той жизнью, что прожила в его стенах. С куда большим трепетом она вспоминала дворец в Амасье, который помнил ее самые счастливые годы, но и Топкапы был ей дорог тем, что видел ее страдания и слышал ее рыдания ночами, которые она проводила одна в холодной постели в муках из-за потерянной любви.
Она остановилась и помедлила перед выходом из коридора, что вел к ташлыку, и глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Гарем должен запомнить ее как уверенную и сильную, оставшуюся таковой несмотря на ссылку и лишения, султаншу. Они должны видеть мать будущего падишаха, которая с гордостью отправляется с ним в санджак и с достоинством прощается с Топкапы и прошлой жизнью.
— Султанша, вы в порядке? — с беспокойством спросила Айше-хатун, подойдя к ней.
— Да, Айше, — выдохнула Филиз Султан и, собравшись с силами, она расправила плечи и натянула на лицо спокойную улыбку, после чего степенно вышла из коридора и с гордо поднятой темноволосой головой подошла к распахнутым дверям ташлыка.
Все взгляды, конечно же, обратились к ней, и тут же по ташлыку пробежалась волна перешептываний. Заметив султаншу, Идрис-ага поспешно подошел к ней и поклонился.
— Филиз Султан Хазретлери, добро пожаловать! Мы ждали вашего появления. Покои для вас уже готовы. Позволите, я провожу вас?
— Благодарю, Идрис-ага, — все с той же улыбкой отозвалась султанша и, продолжая играть свою роль, с неискренним интересом огляделась. — Тут совсем ничего не изменилось… Как дела в гареме? Надеюсь, все хорошо? Все подготовлено должным образом к свадьбе?
— Вам не о чем беспокоиться, султанша. Хафса Султан лично занималась подготовками, так что все устроено как нельзя лучше. Хвала Аллаху, вы посвежели и выглядите отдохнувшей. Покой Старого дворца пошел вам на пользу.
— Да, верно, — солгала Филиз Султан и поспешила добавить: — Я хочу поскорее увидеться со своими детьми. Мой шехзаде Мурад у себя?
— Шехзаде, как всегда, на прогулке с Нилюфер Султан, а Эсма Султан в своих покоях, — доложил Идрис-ага.
— В таком случае я навещу дочь. Передайте шехзаде, когда он вернется, что я здесь и желаю увидеться с ним.
— Как вам будет угодно.
С достоинством кивнув, Филиз Султан вместе со своей служанкой направилась в покои дочери, и стоило ей свернуть в коридор, как улыбка слетела с ее лица, и оно приобрело искреннее выражение печали и тоскливости. Сердце ее полнилось болью, но султанша за прожитые несчастливые годы уже привыкла жить с нею, и подобное состояние казалось ей привычным. Остановившись у дверей покоев дочери, Филиз Султан снова заставила себя улыбнуться, чтобы не омрачать ее в такой день, и кивнула служанкам, чтобы те распахнули двери. Войдя в покои, султанша улыбалась уже искренне, видя, как дочь, прежде сидевшая на тахте вместе с подругой Михримах Султан, подскочила на ноги и поспешно направилась к ней с радостным лицом.
