— Послушай, Лис, я думаю…

— Нуране, — оборвала ее та и, повернувшись к подруге, уже мягче добавила: — Теперь это мое имя.

— Как скажешь, — смиренно отозвалась Анна и продолжила свою мысль: — Тебе нужно быть осторожной! Потеряв власть, Бахарназ Султан уже не сможет снова лишить тебя статуса фаворитки, значит, она пожелает избавиться от тебя по-другому.

— Ей не до меня сейчас. Она думает лишь о том, как вернуть власть. Хорошо, что шехзаде перед отъездом на охоту передал гарем обратно в руки Карахан Султан. Видимо, Махмуд понял, что из Бахарназ управляющая не вышла. От Карахан Султан тоже не стоит ждать доброты и милости, но она хотя бы действительно управляет гаремом, а не использует власть в своих корыстных целях, как делала Бахарназ. Обретя власть, Карахан Султан сразу же велела привести дворец в порядок. Похоже, Бахарназ ни о чем другом и не думала, кроме как о ночах в покоях шехзаде и о том, как избавиться от его фавориток. Не так уж она и умна, как все считают…

Анна вздохнула — ей в который раз не удалось до нее достучаться. Зря подруга недооценивала Бахарназ Султан. Анна почему-то тревожилась, хотя не могла толком объяснить причину своего дурного предчувствия. Весь день они провели вместе в комнате Нуране, потому как в ташлыке ту встречали враждебно. К вечеру, когда уже пришло время готовиться ко сну, Анна простилась с подругой и вернулась в ташлык. Нуране успела только снять свои украшения — длинные серебряные серьги и бирюзовый медальон, подаренный Махмудом Реисом — как двери распахнулись, и в ее комнату вошла неизвестная ей девушка.

— Кто ты такая? — настороженно спросила Нуране, обернувшись на нее.

— Я — служанка Карахан Султан, — проговорила та. — Султанша желает видеть тебя.

— В такой час? — удивилась фаворитка и, помедлив, убрала украшения в шкатулку, а ту спрятала в настенный шкаф над своей кроватью. — Ну раз султанша так велела… Ты не знаешь, что ей могло от меня понадобиться?

— Не могу знать, — был ответ служанки.

Последовав за ней, Нуране вышла из своей комнаты, беспокойно обдумывая происходящее. Наверно, Карахан Султан отчитает ее за выходку на празднике и снова скажет, что не считает ее достойной своего сына, поскольку она не отличается особой красотой и изяществом. Накажет ли она ее? Фелисия с содроганием вспомнила свое заточение в темнице. Нет, этого она еще раз не вынесет. Анна боялась, что ее выгонят из гарема за дерзкое поведение. А если это произойдет сейчас? Что она будет делать? Шехзаде Махмуда не было во дворце. Он уехал на охоту, так что искать защиты ей было не у кого.

Спустившись по лестнице в ташлык, они со служанкой уже почти дошли до дверей, как им навстречу вышел Радмир-ага и, поглядев на них, напрягся. Нуране мысленно воспроизвела вопрос, который в следующий миг задал евнух.

— В чем дело?

— Карахан Султан пожелала меня видеть, — объяснила Нуране, потому как служанка молчала и отчего-то занервничала.

— Неужели? — с сомнением воскликнул Радмир-ага и перевел взор на служанку. — Султанша еще не отошла ко сну в такое время, Эсмишах-хатун?

— Нет, ага. Если позволите, мы пойдем. Не стоит заставлять госпожу ждать.

Тот позволительно кивнул, однако проводил ушедших девушек задумчивым взглядом, в котором была и толика подозрения. Но обдумать это ему не удалось, поскольку его отвлекла калфа, обратившись к нему с вопросом.

Они миновали уже несколько пустынных коридоров, темных с наступлением ночи и освещенных лишь скудным свечением факелов, когда Нуране почуяла неладное. Она примерно представляла, где находятся покои Карахан Султан, так как это были самые большие и роскошные (по меркам дворца) покои и потому наиболее известные в гареме. И находились они в другой стороне дворца. Остановившись посреди коридора, погруженного в полумрак, Нуране напряженно смотрела на Эсмишах-хатун, которая, перестав слышать ее шаги за спиной, тоже остановилась и обернулась.

— Что такое, хатун? Идем же, госпожа ждет.

— Ты лжешь, — отрезала Нуране, заметив, как от ее слов напряглась служанка. — Куда ты меня ведешь?

— Я же говорила, султанша пожелала видеть тебя, — увещевательным тоном отозвалась Эсмишах-хатун и сделала один осторожный шаг вперед, сокращая расстояние между ними. — К ней и веду.

— Покои Карахан Султан в другой стороне, — и не думая сдвинуться с места, процедила Нуране.

— Разве я сказала, что веду тебя к Карахан Султан? — видимо, не пожелав более притворяться, злобно усмехнулась служанка и в два шага оказалась совсем рядом. Нуране отшатнулась и стала медленно пятиться.— Я служу ей, но видеть тебя хотела другая султанша.

Еще мгновение Нуране пятилась, а затем, резко развернувшись, ринулась бежать, слыша, как Эсмишах бросилась ей вслед. Из-за темноты Нуране плохо видела и, не заметив поворота, врезалась в стену, сильно ударившись головой и плечом. Простонав, она схватилась за ушибленное плечо и попыталась возобновить бег, но от удара в ее голове все смешалось и загудело, отчего она потеряла ориентацию. Вдруг чужие руки крепко схватили ее, и крик испуганной Нуране был заглушен ладонью, зажавшей ей рот. Яростно сопротивляясь, фаворитка почти что высвободилась, как ощутила, что еще одни руки схватили ее, и теперь кто-то вместе с Эсмишах поволок ее в неизвестном направлении — в темноте она лишь различила женский силуэт и не знала, кто пришел на помощь служанке.

Млея от ужаса, Нуране услышала скрип открывающихся дверей, и через мгновение ее силой втолкнули в небольшую квадратную комнату, которая была много ярче освещена по сравнению с коридором, но была пуста, не считая каких-то деревянных ящиков и мешков, полных неизвестно чего. Возможно, кладовая? Упав на колени на каменном полу, Нуране со слезами страха, застывшими в глазах, подняла голову и замерла, увидев возвышающуюся над ней Бахарназ Султан, на красивом лице которой была ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Раздался глухой звук закрывшегося засова, и, обернувшись, Нуране не увидела Эсмишах-хатун, как ожидала. Вместо нее была служанка госпожи Альмира-хатун — видимо, она и помогла затащить ее сюда — которая со злорадством во взгляде достала из рукава… кинжал, что угрожающе сверкнул металлическим блеском. Нуране вся похолодела от сковавшего ее ужаса и натужно сглотнула.

— Так-так… Посмотрите, кто это, — растягивая слова, словно получая удовольствие от происходящего, насмешливо произнесла Бахарназ Султан. Услышав ее голос, Нуране снова обратила к ней лицо, и по нему уже струились слезы, которые она не могла остановить. — Невзрачная, но отважная серая мышка Хасиба-хатун, которая не пожелала сдаваться в борьбе за внимание шехзаде и дерзнула бросить мне вызов при всем гареме. Неужели ты думала, что я оставлю без внимания твою выходку? Думаешь, тебе повезло, раз ты снова стала фавориткой? — она тихо рассмеялась, но в смехе этом не было веселья — он был издевательским и в то же время жутким. — Этим ты подписала себе смертный приговор, и только.

— Что вы… — надрывно дыша от владеющей ею паники, воскликнула Нуране и осеклась, когда острое и холодное лезвие впилось в ее нежную кожу на шее.

Альмира-хатун, видимо, приставила его, второй рукой грубо схватив ее за волосы, тем самым удерживая на месте.

— Одно мое слово — и тебе перережут горло, — тем временем также зловеще продолжала Бахарназ Султан. — Может быть, если ты станешь слезно молить меня о пощаде, я смилуюсь и оставлю тебе жизнь, но с условием, что ты навсегда покинешь гарем. Не беспокойся, я это вмиг устрою. Станешь прислугой в каком-нибудь знатном доме. Так что?

Сердце неистово билось в груди, и Нуране, ощущая, как лезвие приставленного к ее горлу кинжала режет кожу, решила, что если ей и придется умереть здесь и сейчас, то она сделает это без унижения. Обещание Бахарназ Султан сохранить ей жизнь было пустым — она убьет ее в любом случае, но прежде жаждет насладиться ее ужасом и унижением. Осознав это, девушка заставила себя не думать о смерти и своем страхе и, собравшись с силами, надменно процедила: