Что же, она готова подождать, подумала Ассель. Пусть сейчас он думает о Дафне, но рядом с ним-то она. Осталось недолго, и они вместе уедут в Манису, где уже не будет никакой Дафны. Шехзаде её забудет и, когда он оглянется вокруг, рядом будет она, Ассель, и тогда он полюбит её. Мечтая о тех днях, девушка закрыла глаза и словно бы сквозь сон придвинулась к шехзаде и положила голову ему на грудь, в которой гулко и размеренно билось его сердце. Тот сначала напрягся, но спустя мгновение расслабился и неуверенно положил руку поверх её плеч, отчего Ассель улыбнулась.

Топкапы. Покои Эмине Султан.

Элмаз только поздним вечером решилась наведаться к сестре и была изумлена, увидев, что та сидит на тахте вместе с Османом и Сулейманом, разместившимися по обе стороны от неё, которые с любопытством разглядывали Айнур, что она держала на руках.

— Элмаз, смотри! — с улыбкой повернулся к ней Сулейман и вновь обратил взор к сестре. — Она такая маленькая! Как игрушечная.

Эмине Султан тепло улыбнулась, а Айнур любопытно поглядывала то на неё, на знакомое и родное лицо, то на братьев, которых видела впервые.

— Да, она очень милая, — подойдя к ним, выдавила улыбку Элмаз. Сестра тут же вскинула на неё подозрительный взгляд. От неё, видимо, не укрылось то, какой подавленной она выглядела, хотя и пыталась это скрыть.

— Ладно, мальчики, идите к себе, — мягко проговорила султанша. — Уже поздно, и вам пора спать.

— Валиде… — недовольно протянул Сулейман, который слишком уж истосковался по матери и не желал уходить так скоро. — Можно мы ещё немного побудем с вами и с Айнур?

— Тебе сказали, что уже поздно, — отрезал Осман, поднявшись с тахты и раздражённо поглядев на брата. — Айнур нужно спать, да и мама устала.

— Приходите завтра, когда пожелаете, мои шехзаде, — поспешила вмешаться Эмине Султан, пока не вспыхнула очередная ссора. — Доброй ночи.

— Доброй ночи, — сдержанно отозвался Осман и, наклонившись, поцеловал руку матери.

— Доброй ночи, мама, — намного мягче проговорил Сулейман, тоже целуя её руку.

Шехзаде ушли и, как только двери за ними закрылись, Эмине Султан перестала улыбаться и внимательно вгляделась в лицо сестры, явно подавленной.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — напряжённо переспросила Элмаз.

Эмине Султан ухмыльнулась, словно говоря «меня не проведешь». Спешно пытаясь что-нибудь выдумать, Элмаз выпалила первое, что пришло в голову:

— Повздорила с одной калфой, да ещё на глазах всего гарема.

Видимо, поверив, султанша вздохнула, поднявшись, подошла к колыбели и осторожно положила в неё засыпающую Айнур. Распрямившись, она направилась к своему ложу и, устало опустившись на него, мрачно поглядела на подошедшую к ней сестру.

— Что, Эмине? Переживаешь из-за ссоры с повелителем?

— Да. Ты же понимаешь, что он так и будет верить в мою виновность в убийстве и продолжать злиться и отвергать меня, а пока меня не будет рядом с ним, моё место займёт та рабыня. Я не могу смотреть на это и ничего не делать!

— Но что же тут поделаешь? — непонимающе и растерянно воскликнула Элмаз, но, увидев, как злобно усмехнулась сестра, осторожно спросила: — Ты… что-то задумала?

— Как оправдаться перед повелителем я придумаю, а вот от Хафсы нужно избавляться и избавляться немедленно, ведь именно она и посылает эту Бельгин в покои султана. Все мои беды идут от неё. А если Хафсы не будет, подумай, кто встанет во главе гарема? Филиз уже нет, она вот-вот уедет в Манису с сыном. Остаюсь только я. Избавившись от Хафсы, я не только верну повелителя и обеспечу себе спокойную жизнь, но и обрету власть. Только представь, Элмаз, я буду управлять гаремом!

В смятении смотря на неё, Элмаз не знала, что сказать. Конечно, всё это звучало весьма и весьма красиво, но сестра, похоже, не учла одного факта: от Хафсы Султан не так уж легко избавиться.

— И ты уже знаешь, как от неё избавиться? Эмине, прошу, подумай! Хафса не тот человек, который…

— Знаю, — перебила её Эмине Султан, и в её зелёных глазах заплясало пламя злонамеренности. — Одним ударом я не смогу её уничтожить, ты права. Тогда мне остается одно: делать это медленно и мучительно, наблюдая за её страданиями.

Теперь уже не на шутку испугавшись, Элмаз почувствовала, как тревожно забилось сердце в её груди.

— Хафса отравила меня, беременную, желая убить и меня, и Айнур, думая, что она родится ещё одним шехзаде. Я чудом выжила. И, сколько бы времени не прошло, я этого никогда не забуду. И отомщу.

— Эмине, это сделала Филиз Султан, — устало проговорила Элмаз. — Она сама во всём призналась и за это была даже сослана.

— Нет, это сделала Хафса, а Филиз выставила виноватой, — упрямо отрезала Эмине Султан. — Кто знает, чем она Филиз шантажировала, чтобы та сделала признание?

— Ты веришь в то, во что тебе хочется верить.

— Филиз могла отравить меня в любой момент на протяжении всех этих лет, что мы жили под одним куполом, но почему, скажи мне, она вдруг решила сделать это сейчас? Ничего она не делала! Ей бы смелости не хватило. И вот, казалось бы, совпадение — Хафса перебирается в Топкапы, и я тут же становлюсь жертвой отравления.

— Ты же не собираешься снова её травить? — решив не спорить, перевела тему Элмаз. — В прошлый раз нам это не удалось. Я уверена, после того, как ты в открытую угрожала ей уничтожить её, Хафса Султан приняла все меры безопасности. В её покои, я слышала, вхож только Идрис-ага, а всю еду и питье проверяют на наличие яда.

— Мне и делать ничего не придётся, — ухмыльнулась Эмине Султан. — В эти дни я не сидела без дела, как казалось. Я заключила кое с кем сделку.

— С кем же? — озадаченно спросила Элмаз.

— С лекаршей во дворце Хафсы Султан, которая, по её же словам, будет принимать у своей госпожи скорые роды. Я была в лазарете, поскольку тебя, как всегда, не было, а так как никому другому я не доверяю, мне пришлось самой идти за лекарством от головной боли. На нервной почве у меня разболелась голова. И вот, захожу я в лазарет, а там Дильнар-хатун мило болтает с какой-то женщиной, которая спрашивала у неё совета относительно того, как принимать роды. Они, заметив меня, раскланялись, ну я и спросила как бы невзначай, о чьих родах идёт речь. Та лекарша сказала, что она служит во дворце Хафсы Султан и речь шла о её родах. Тогда-то я сразу всё и придумала. Велела служанке подождать в коридоре и передать лекарше, что хочу видеть её в своих покоях. Ну а там уже и рассказывать нечего. Я предложила ей целый мешок золота и бегство на родину, чтобы она после не проболталась о нашем деле.

— О вашем деле? — дрожащим голосом уточнила Элмаз и неверяще распахнула глаза. — Она что… при родах убьёт Хафсу Султан?

— Нет, Хафса должна жить, — мрачно проговорила Эмине Султан. — Жить и страдать от потери столь долгожданного ребёнка.

Элмаз лишилась дара говорить от услышанного на несколько секунд и, ошеломлённо смотря на сестру, покачала русоволосой головой.

— Не верю, что ты пойдёшь на это… Эмине, это же ни в чём неповинный ребёнок! Ты убьешь его?

— Хафса нас с Айнур не пожалела, — отрезала та. — К тому же, я пообещала ей, что жалости от меня она не увидит. Она сама никого не жалела, Элмаз. Пришёл её черед узнать, каковы на вкус страдания и сама смерть!

Ещё вчера Элмаз тут же побежала бы к Идрису-аге, чтобы обо всём его предупредить и тем самым спасти жизнь ребёнку Хафсы Султан и, возможно, ей самой, ведь никто не знает, чем могут обернуться роды. Но не сегодня. Возможно, сестра права. Хафса Султан никого не жалеет. Она расчётливо использует людей и даёт им обещания, соблазняя ими на предательства и убийства, а потом отказывается от своих слов, так ещё и грозит смертью за хранение молчания. Элмаз, так жестоко лишённая всех дарованных надежд, не станет никого предупреждать. Пусть будет то, что будет.

Дворец Хафсы Султан.

Наконец, и её муж вернулся из военного похода. Он задержался, по пути в столицу навестив престарелых отца и мать, а в этот вечер был уже рядом с ней, держа в своих крепких объятиях. Окрылённая счастьем Хафса Султан лежала в постели с мужем, чувствуя его руку, поглаживающую её живот.