Глубоко вдохнув, Бельгин решительно кивнула, хотя всё, что она чувствовала ─ это волнение, страх и смятение, но уж точно не готовность.
─ Тогда идём. Но прежде накинь-ка вот это поверх головы, ─ он протянул ей длинный тёмно-фиолетовый платок, который не был прозрачным. Сквозь него вряд ли можно будет что-то разглядеть. ─ Это для твоей безопасности. Ты же знаешь, Эмине Султан готова уничтожить любую, кто станет для неё угрозой.
Нахмурившись, Бельгин послушно набросила платок на голову, и он скрыл её до самых бедёр.
─ Держись за меня, чтобы не споткнуться.
Судорожно сжимая рукав Идриса-аги, Бельгин шла вместе с ним и двумя другими евнухами, с трудом разбирая дорогу сквозь плотную ткань платка. Она не заметила, чтобы они проходили через ташлык. Значит, ещё одна мера предосторожности. Они вышли из какого-то тёмного коридора прямо на золотой путь ─ двери султанских покоев были за поворотом.
Бельгин хотела было направиться к ним, но Идрис-ага остановился, оглянувшись на ещё одного евнуха, шедшего к ним с другого конца золотого пути.
─ Ну, что? ─ напряжённо спросил Идрис-ага.
─ В прачечной, ─ коротко ответил подошедший евнух.
─ Сделали всё, как я велел?
─ Да, ага.
─ Иди и смотри, чтобы в прачечную до утра никто не заглядывал.
Кивнув, евнух ушёл. Бельгин проводила его настороженным взглядом.
─ А что в прачечной? ─ спросила она, когда они с Идрисом-агой подходили к дверям покоев султана.
─ Не твоё дело, ─ отрезал тот и, увидев вышедшего им навстречу Ферхата-агу, поклонился. ─ Хранитель покоев. По приказу Хафсы Султан я привёл наложницу для нашего господина. Узнай, примет ли он её.
Ферхат-ага молча вошёл в покои султана. Бельгин в волнении покосилась на Идриса-агу.
─ А если не примет?
─ Не этой ночью, так следующей, ─ хмыкнул евнух. ─ Будь спокойна. Ты вся бледная и дрожишь от страха. Вспомни, чему тебя учили. Иначе повелителю ты вряд ли приглянёшься. Подумает, привели ему хворую.
Снова глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Бельгин напряглась, когда Ферхат-ага вышел в коридор.
─ Повелитель ожидает наложницу.
Облегчённо заулыбавшись, Бельгин напоследок взглянула на Идриса-агу. Он серьёзно кивнул ей в знак поддержки и подтолкнул в спину к дверям, в которые девушка медленно вошла, всё ещё дрожа от волнения и страха.
Комментарий к Глава 18. Обитель страданий
Буду благодарна, если отметите замеченные вами ошибки и опечатки, а также очень надеюсь на ваши отзывы.
========== Глава 19. Разум и чувства ==========
Топкапы. Султанские покои.
Переступив порог, Бельгин поклонилась, слыша, как за её спиной закрылись двери. Платок из плотной фиолетовой материи всё ещё скрывал её до бёдер и, смотря себе под ноги, скорее чтобы не упасть, чем в показной покорности, которая от неё требовалась, сделала несколько шагов вперёд. Сердце в её груди билось быстро и гулко от волнения, когда она опускалась на колени перед повелителем и целовала подол его одеяния.
─ Поднимись, ─ раздался глубокий мужской голос, наполненный спокойной властностью.
Сглотнув, Бельгин покорно распрямилась и ощутила, как чужая рука сняла с неё платок. Наконец, её взору открылись просторные и роскошные покои султана, как и он сам, стоящий прямо перед ней. Девушка представляла его старше и менее привлекательным, и была изумлена тем, что увидела. Бельгин была невысокого роста и оказалась султану ─ мужчине рослому, широкоплечему и с внушительным телосложением ─ по плечо, если не ниже. Тёмные волосы, карие глаза, лицо смуглое и приятное. На вид ему было чуть больше тридцати лет, и от него исходили внутренняя сила и уверенность, свойственные уже зрелым мужчинам.
Его глаза смотрели прямо на неё ─ не оценивающе, чего она ожидала, а тем взглядом, от которого её щёки загорелись румянцем. Так мужчина смотрит только на женщину ─ обжигающе и пронзительно, словно пытаясь разгадать, что же она собой представляет и интересно ли это ему.
Запоздало Бельгин вспомнила, что ей нельзя смотреть в глаза господину по словам калф, её обучавших, но как-то раз Идрис-ага наставлял её, что поддерживать зрительный контакт с мужчиной, наоборот, необходимо, если хочешь завладеть его вниманием. Поэтому она не отвела взгляд, хотя от смущения готова была сбежать тотчас же.
─ Как тебя зовут? ─ наконец, нарушил затянувшееся молчание султан.
Не разрывая зрительный контакт, девушка снова вспомнила наставления Идриса-аги и попыталась наполнить свой взгляд не смущением и страхом, а горячим обожанием, немного прикрыв веки, чтобы взгляд получился как бы из-под ресниц, томным.
─ Моё имя Бельгин, господин, ─ произнесла она, теперь позволив себе улыбнуться своей немного наивной мягкой улыбкой.
Она волновалась, потому что знала, что от исхода этой ночи зависит её судьба: если она оправдает надежды Хафсы Султан, её ждёт возможный успех, а если нет ─ госпожа избавится от неё, что означает смерть. Ради спасения собственной жизни Бельгин подавила в себе страх и сосредоточилась на своей мимике, жестах и голосе, только бы они были очаровательны и приятны, как её учили. Впрочем, всё оказалось намного легче, чем она себе представляла, ведь повелитель был вполне молодым и привлекательным мужчиной, от взгляда которого у неё в груди и животе что-то приятно тлело.
Бельгин ожидала, что сначала султан о чём-нибудь поспрашивает её, например, о её происхождении и местах, где она родилась, чтобы завязался разговор, о необходимости которого говорил Идрис-ага, но он крепко схватил её за руку и потянул за собой в сторону широкого расправленного ложа, от взгляда на которое у девушки всё внутри сжалось от страха.
Повелитель толкнул её на ложе и, испуганно взвизгнув, Бельгин упала на него на спину и тут же приподнялась на локтях, настороженно посмотрев на мужчину. Он нетерпеливо сбросил с её ног обувь и, разувшись сам, ухватился за ткань своей свободной льняной рубашки на спине и стянул её, отбросив куда-то в сторону. Сознавая, что и ей, наверно, пора раздеваться, Бельгин дрожащими пальцами взялась было за пуговицы своего сиреневого шелкового платья, которое немного задралось, оголив её худенькие ноги, но вдруг услышала властный голос:
─ Я сам.
Растерянно моргнув, Бельгин покорно убрала руки. Позабыв обо всех уроках и наставлениях, она уже не пыталась быть очаровательной соблазнительницей и дрожала от страха, когда султан одно колено поставил на ложе рядом с её бедром, пугающе склонился над ней и стал расстёгивать пуговицы её платья.
После, когда они лежали рядом, раскинувшись на простынях, Бельгин боялась нарушить молчание и разглядывала тёмные в ночи высокие своды потолка, расписанные восточными узорами. Повелитель лежал на спине, закинув руки за голову, и дышал тихо и медленно, отчего девушка подумала, что он заснул. Зная, что её ждут в коридоре и получив приказ от Идриса-аги покинуть покои, как только всё случится, чтобы не докучать султану, Бельгин, стараясь не шуметь, медленно села, поморщилась от неприятных ощущений и попыталась подползти к краю ложа, чтобы слезть с него, но испуганно вздрогнула от всё того же властного голоса:
─ Куда ты?
Обернувшись, Бельгин поймала на себе внимательный взгляд совершенно бодрого повелителя.
─ Мне сказали… Уйти, как только… ─ смущённо лепетала она, зная, что всё портит своей неуверенностью и робостью. Какая из неё соблазнительница? Наверно, Хафса Султан ошиблась, выбрав её. Нефизе и то лучше подошла бы на роль наложницы, которая смогла бы влюбить в себя господина и потеснить Эмине Султан.
─ Уйдёшь, когда я скажу, ─ проговорил султан и похлопал ладонью по месту, где ещё недавно лежала Бельгин. ─ Ложись.
Удерживая покрывало у груди, чтобы скрыть наготу, Бельгин неуклюже подползла обратно к султану и легла рядом с ним, не зная, куда деть взгляд.
─ Расскажи о себе, ─ в отличие от неё совершенно непринуждённо воскликнул он. ─ Откуда ты родом?
Сначала смущённо, а после, открывшись с осознанием того, что господин слушает её с заинтересованной ленивой улыбкой, Бельгин рассказала о своём прошлом, о Болгарии и о своей семье, с которой её разлучили. По мере рассказа султан иногда задавал вопросы, хмурился в печальных моментах и снисходительно усмехался в весёлых. Бельгин расслабилась, ощутив себя странно комфортно: страх сделать и сказать что-то не то исчез. Она увидела в султане не всесильного господина, от воли которого зависит её судьба, а человека и мужчину, который казался ей взрослым, сильным, более мудрым, и Бельгин, в душе, да и по сути будучи ещё ребёнком, неосознанно чувствовала детское восхищение, безоговорочное признание его превосходства, но не унижающее её, а позволяющее чувствовать себя в безопасности, словно под крылом надёжного покровителя.
