─ Михримах, здравствуй, ─ заговорила Эсма Султан, и в её тёмно-карих глазах появилась затаённая тоска по подруге и их дружбе. ─ Давно не виделись. Ты… к Хафсе Султан?

─ Так ты ещё не знаешь? ─ изумилась та и, предвкушая радость подруги, воскликнула: ─ Повелитель сегодня возвращается! Хафса Султан прислала мне весть, в которой просила быть в Топкапы к полудню, чтобы встретить султана.

На лице Эсмы Султан отразилось сначала недоверие, а после облегчение и радость.

─ О, Аллах! Так вот, почему весь дворец переполошился. А я-то недоумевала, что за праздник готовится… Михримах, поверить не могу, что отец и Мурад возвращаются… Уже сегодня! И Серх… ─ лепетала счастливая султанша, но осеклась, едва не выдав себя в присутствии служанок и множества других лишних ушей.

Михримах Султан, с теплом в серых глазах наблюдая за ней, понимающе улыбнулась.

─ Да, они все возвращаются…

Теперь с пониманием улыбнулась Эсма Султан, так как знала, как подруга тосковала по Искандеру-паше. С воспоминанием о нём девушка припомнила и те рисунки, которые открыли запретные чувства паши к Эмине Султан. Она немного омрачилась, но решила об этом не упоминать.

─ Зайдём ко мне? ─ предложила султанша, желая обсудить всё наедине.

─ Только если ненадолго… Я хотела зайти к Хафсе Султан.

Нахмурившись, Эсма Султан тут же перестала улыбаться и словно закрылась.

─ Тогда не заставляй её ждать. К тому же, мне надо подготовиться. Я об этом не подумала. Как-нибудь в другой раз поговорим.

Она обошла расстроившуюся подругу и направилась в свои покои. Обернувшись ей вслед, Михримах Султан горестно вздохнула и, подняв голову, взглянула на двери покоев Валиде Султан.

Дворец Хюррем Султан.

Силуэт стоящей возле окна женщины был озарён ярким светом летнего солнца. Она стояла неподвижно, обхватив себя руками, и во всей её позе ощущалась тревога.

─ Хюррем, ─ раздался женский голос за её спиной, полный усталости. ─ Садись за стол, поешь. Ты так исхудала за этот месяц. Совсем себя извела.

Поджав губы, Хюррем Султан отвернулась от окна и беспокойным взглядом коснулась сестры, восседавшей за столом вместе с дочерью и сыном, и собственных детей, трапезничающих вместе с ними. Время было милостиво к Гевхерхан Султан, и за прошедшие десять лет, что сёстры не виделись, она не сильно изменилась. Только стала ещё больше похожей на их мать, но в ней по-прежнему чувствовались спокойное достоинство и мудрость, свойственные только ей в их семье.

─ Не хочется… ─ сухо ответила Хюррем Султан, без аппетита скользнув взглядом по блюдам на столике.

─ Султанша, так и захворать недолго, ─ произнесла Фюлане Султан. ─ Вы должны поесть. Тем, что голодаете, вы ничего не измените.

─ Я вообще ничего не могу изменить! Мой муж, оставив доверенную ему столицу и трон, что он обещал охранять, поехал в полыхающую от восстаний провинцию чуть ли не на другой конец империи, и от него до сих пор нет вестей. А я вынуждена быть здесь, не имея возможности хоть что-то сделать! И почему никто не обеспокоен тем, что регент престола и визирь пропал?!

С каждым словом её голос становился всё громче и всё больше полнился негодованием, отчего её дети испуганно посмотрели на мать, а Гевхерхан Султан ─ устало.

─ Хюррем, прошу тебя, возьми себя в руки. Тут же дети.

─ Саасхан-калфа, уведи детей в их покои.

Проводив их, уходящих, взглядом, Хюррем Султан в изнеможении опустилась на подушку за столик и вздохнула.

─ Альказ-паша не пропал. Быть может, у него нет возможности отправить весть. В Сивасе крайне серьёзные проблемы.

─ Вот именно, Гевхерхан. А вдруг с ним что-то случилось? Говорила же, что ему нельзя ехать туда! Но он меня не послушал, и теперь только один Аллах ведает, что с ним. Клянусь, ещё несколько дней неизвестности, и я поеду в Сивас. Меня никто не удержит!

Гевхерхан Султан и Фюлане Султан красноречиво переглянулись. Султанзаде Искандер не обращал внимания на негодование тёти, к которому привык за прошедшие две недели жизни в её дворце.

По его мнению, женщины часто заставляли самих себя без причин страдать и мучиться, выдумывая проблемы там, где их нет. Альказ-паша отправился в мятежную провинцию и, вероятно, только недавно оказался на месте, так как Сивас расположен крайне далеко от столицы. И он сомневался, что у него есть возможность отправить хотя бы одно письмо. Дел у него невпроворот, так и отправить весть, скорее всего, затруднительно из-за бесчинств и хаоса, царящих в Сивасе, да и по всей Анатолии. Поэтому он не вмешивался, как всегда, оставаясь при своём мнении, но не пытаясь кому-то навязать его.

─ Вы, кажется, говорили, что подозреваете Хафсу Султан в том, что она знает куда больше о ситуации в Сивасе, чем стремится показать, ─ проговорила Фюлане Султан. ─ Думаю, вы правы, султанша. Что-то здесь не так… Необходимо попытаться разузнать что-то о том, что происходит в Сивасе. По всему, это мы можем узнать только от Хафсы Султан.

─ Фюлане, не вмешивайся в это, ─ предупреждающе воскликнула Гевхерхан Султан, но она знала, что это не возымеет воздействия. Дочь была действительно похожа на свою бабушку в силе характера и уверенности в себе.

─ Нельзя сидеть, сложа руки, ─ твёрдо ответила та. ─ Султанша, если пожелаете, отправимся в Топкапы и поговорим с Хафсой Султан, ─ повернувшись к Хюррем Султан, добавила она.

─ Спасибо, Фюлане, ─ ответила та, тепло посмотрев на неё. ─ Твоя помощь мне понадобится. Хафса Султан не так проста, её трудно заставить сделать то, чего она не желает делать, а именно говорить правду. Но я чувствую, что она причастна!

─ Искандер, ты-то согласен со мной? ─ спросила Гевхерхан Султан, взглянув на сына. ─ Рано нам тревожиться.

─ Согласен, валиде. Но Фюлане же спокойно не сидится, ─ усмехнулся он, красноречиво взглянув на сестру, которая ответила ему недовольным взглядом. ─ Ей просто жизненно необходимо быть в эпицентре интриг и скандалов.

─ Тебе не пора в Топкапы? ─ хмыкнула Фюлане Султан. ─ Валиде привезла тебя сюда, чтобы ты сделал карьеру в столице. Так иди и делай, Искандер-ага, а то лошади в стойлах заждались.

─ Не нарывайся, ─ с шутливой угрозой отозвался тот и, поднявшись из-за столика, на прощание поцеловал руку матери. ─ До вечера.

─ Удачи, сынок, ─ с любовью улыбнулась Гевхерхан Султан.

─ Уж она-то ему понадобится в конюшне в навозе возиться, ─ Фюлане Султан усмехнулась, услышав, как уходящий брат вздохнул, не снизойдя до ответа.

Топкапы. Покои Филиз Султан.

Прежде Филиз Султан с нетерпением и радостным предвкушением ждала возвращения мужа, а в этот раз всё её существо полнилось страхом. Узнав от дочери о том, что повелитель возвращается сегодня, султанша ощутила, как липкий страх обволакивает её и душит. Хафса Султан обещала, что поведает повелителю о том, что она отравила беременную Эмине Султан, и в её обещании сомневаться не приходилось.

Филиз Султан казалось, что она стоит на краю пропасти и пребывает в неизвестности относительно того, упадёт ли она в неё или же чудесным образом спасётся от падения. Она знала натуру мужа: он был скор на гнев, и также скоро остывал. К несчастью, решения он принимал также скоропалительно, так что ко времени, когда он остынет от гнева, может статься, что ничего уже нельзя будет изменить. Казни, конечно, Филиз Султан не ждала, но вот окончательного разрыва отношений или ссылки опасалась.

Всё утро она лихорадочно соображала, что может сделать для того, чтобы спасти себя или как-то оправдать. Но, как назло, ничего не шло в голову. Обвинить саму Хафсу Султан в отравлении, ответственность за которое она будто бы переложила на неё, Филиз Султан не рискнёт. Повелитель скорее поверит Хафсе Султан, чем ей, да и та, как неосознанно чувствовала Филиз Султан, умнее, и могла это предусмотреть или же сумеет оправдаться.

Решив, что пытаться что-то сделать уже поздно, Филиз Султан смирилась с участью, что её ждёт. Будь, что будет. Ей не терпелось, наконец, избавиться от этого давящего чувства неизвестности и постоянного страха перед тем, что её преступление станет достоянием общественности. Пусть уже всё откроется, и она обретёт свободу, правда неизвестно, какой ценой.