─ Элиф, а может?..

─ Что? ─ не дождавшись окончания вопроса, недоумевающе взглянула на неё та и, замерев, на мгновение задумалась, когда поняла, что подруга имела в виду, но вдруг захохотала. ─ О, сомневаюсь, что это беременность. Скорее зимой зазеленеет листва на деревьях, чем это случится! Я так редко бываю в покоях шехзаде, что возможность забеременеть маловероятна.

─ Но она есть, ─ возразила Гюльнур Султан. ─ Вызовем лекаршу и узнаем, права ли я в своём предположении. И заодно она осмотрит Мехмета. Ты не против?

─ Пусть приходит, ─ пожала плечами Элиф-хатун. ─ А если я и вправду беременна? Бахарназ от этой новости, верно, рассудка лишится, ─ и она снова засмеялась, представив выражение её лица.

Комната на этаже фавориток.

Фелисия этим утром излила столько слёз, сколько, наверно, не выплакала за все свои семнадцать лет. Она только-только успокоилась, опустошённая и сломленная, когда двери со скрипом отворились. Она думала, что вернулась Атике-хатун, которая вновь начнёт издеваться над ней, но это оказался Радмир-ага. Хмуро взглянув на неё, он остановился посреди комнаты и заложил руки за спину.

─ В чём дело? Откуда слёзы? Ты не рада своему новому положению?

─ Рада, ─ осипшим после долгих рыданий голосом ответила Фелисия и неловко поднялась с кровати.

─ Господин прислал тебе подарки, ─ с сухой улыбкой объявил Радмир-ага и, обернувшись, повелительно махнул рукой, после чего евнухи занесли в комнату небольшой деревянный сундук.

─ Подарки? ─ растерянно переспросила девушка. Значит, не всё так плохо, как она себе вообразила? Стал бы шехзаде Махмуд присылать ей подарки, если бы она ему не смогла понравиться и если бы он не намеревался звать её к себе ещё? Наверно, нет.

─ Посмотри, как затрепетала, ─ снисходительно усмехнулся Радмир-ага, наблюдая за тем, как фаворитка подбежала к сундуку и распахнула его. В сундуке оказалось несколько простых платьев пастельных тонов, серебряная подвеска и длинные серебряные серьги. ─ Как и любая из фавориток, с обретением нового статуса в гареме ты получила подарки. Так здесь заведено.

Искра надежды, вспыхнувшая в сердце Фелисии, угасла. Значит, это всего лишь традиция, а не приказ шехзаде Махмуда. Неужели Атике-хатун права? Она совершенно ему не понравилась. Теперь её ждёт пустая и бессмысленная жизнь в качестве забытой фаворитки, и до преклонных лет она будет чахнуть в гареме, никому не нужная и всеми презираемая.

Ей было нелегко это признать, но Фелисия чувствовала, что после ночи, проведённой с шехзаде Махмудом, её тянуло к нему. Несмотря на то унижение, что она испытывала от положения наложницы, ей отчего-то так хотелось вновь ощутить объятия сильных рук и поцелуи жёстких губ. От мысли, что этого больше никогда не будет в её жизни, и она будет вынуждена наблюдать за тем, как другие женщины бывают с господином, в отличие от неё, рождало в ней тоску. К своему страху, ей хотелось назло Атике-хатун и всем этим наложницам, озлобленно смотрящим на неё сегодня в ташлыке, стать всем для шехзаде. Чтобы в его взгляде не было равнодушия, которым он щедро одарил её этим утром. Ей захотелось любви, ласки и внимания, как и любой женщине, когда-либо жившей в этом мире.

─ Спускайся в ташлык, ─ велел Радмир-ага. ─ Все уже завтракают. После я отведу тебя к Карахан Султан. Она пожелала увидеть тебя. И побыстрее! Не заставляй госпожу ждать.

Вынужденная подчиниться ему, Фелисия неохотно последовала за Радмиром-агой в ташлык, где, как она и ожидала, к ней вновь обратились полные злобы и зависти взгляды. Было бы чему завидовать…

Оглядевшись в поисках подруг, Фелисия заметила приглашающе махнувшую ей рукой Анну. Облегчённо улыбнувшись, она поспешила к столику, за которым сидели Анна, Беатрис, Ромильда и Энрика. Сев на подушку, Фелисия напряглась, заметив, что Беатрис, тут же отодвинув от себя тарелку, вышла из-за стола, даже не взглянув на неё. Ромильда, всё же мимолётно коснувшись её обвинительным взглядом, последовала за подругой. Энрика смущённо потупилась, без аппетита возя ложкой по тарелке. Непонимающе взглянув на Анну, Фелисия встретила её сочувственный взгляд.

─ Что такое?

─ Не обращай внимания, ─ ответила Анна. ─ Беатрис злится, что шехзаде не принял её и вместо неё позвал тебя. Ромильда, конечно, на её стороне.

Ещё один удар за это утро. Филисия чувствовала себя так, словно её раз за разом ранят кинжалом. Слишком много боли и унижения за один день. Потеряв аппетит, она только выпила воды и, попрощавшись с Анной и Энрикой, подошла к Радмиру-аге.

─ Ты же ничего не съела, хатун.

─ Не хочется…

─ Ты себя видела? Кожа да кости… Ладно, идём.

Они покинули ташлык и, миновав несколько коридоров, оказались перед дверьми. Волнуясь, Фелисия вошла в покои и, поймав на себе многозначительный взгляд Радмира-аги, пропустившего её вперед себя, поклонилась перед сидящей на тахте Карахан Султан. Подле неё стояла Фатьма-калфа.

─ Подойди, ─ властно произнесла султанша и, когда Фелисия покорно приблизилась, пробежалась по ней критичным взглядом. ─ Да, Фатьма, ты оказалась права. Ни красоты, ни изящества. Странно, что мой лев обратил на неё внимание… Однако, я не удивлена, что она не смогла заинтересовать его. Ему не нравятся тощие. Даже взгляду не за что зацепиться… Хотя нет, крупноватые зубы привлекают излишнее внимание. Ну-ка улыбнись, хатун.

И вот он, ещё один удар. Чувствуя свою ничтожность от того, как высмеивают её внешность и говорят о ней так, словно она не человек, а вещь, Фелисия из последних сил держалась, чтобы не сорваться и снова не зарыдать. Она через силу улыбнулась, оскалив зубы, и содрогнулась, увидев неодобрение в глазах Карахан Султан. Ей было тоскливо и одиноко, а боль от унижения чувствовалась особенно остро, отчего в её груди поселилась тупая боль. Девушка даже при жизни в трюме пиратского корабля и после смерти Берка не чувствовала себя такой сломленной.

Когда столь красивая женщина говорит об отсутствии красоты в ком-либо, удар от её слов становится в разы сильнее, учитывая её безупречно красивое лицо с изящными чертами, золотые волосы и яркие зелёные глаза. Даже в простом синем платье без драгоценностей она приковывала к себе взгляд, её хотелось разглядывать, и неосознанно в сердце рождалась зависть к такой красоте и такой изящности.

─ Твоё имя?

─ Фелисия, ─ дрожащим голосом ответила девушка, опустив взгляд.

─ Кажется, ты венецианка. И что означает твоё имя знаешь?

─ Удачливая, ─ не удержалась от горькой улыбки Фелисия.

─ Похоже, удача отвернулась от тебя ещё до твоего рождения, раз судьба привела тебя к рабству. Твои родители не угадали с именем. Что же, у тебя есть шанс начать новую жизнь в новом мире и с новым именем, отражающим твою истинную сущность. К тому же, фаворитке не пристало быть неверной. Радмир-ага посвятит тебя в мусульманство и расскажет о нашей вере, а я дарую тебе новое имя.

Карахан Султан помолчала, задумчиво смотря на стоящую перед ней фаворитку.

─ Фатьма-калфа упомянула, что ты родом из знатной венецианской семьи, верно?

─ Да, султанша, из семьи Силвеони.

─ Отныне твоё имя Хасиба, что означает «благородная или знатная», ─ с тонкой улыбкой проговорила султанша.

─ Хасиба? ─ недоумевающе переспросила Фелисия и вздрогнула от того, как неприятно для слуха прозвучало её новое имя. Ужаснее имени она не знала.

─ В чём дело? ─ раздался уже привычный вопрос из уст Радмира-аги. ─ Ты не рада имени, которое тебе даровала султанша?

Зная, что неповиновение карается жестокими наказаниями, Фелисия покорно склонила голову.

─ Рада. Благодарю вас, госпожа.

─ Возвращайся в гарем, Хасиба-хатун, ─ степенно кивнула русоволосой головой Карахан Султан и, проводив взглядом ушедшую девушку, повернулась к Радмиру-аге. ─ Есть новости из военного лагеря?

─ Принятые меры немного замедлили распространение лихорадки среди воинов, но ночью умерло ещё трое. Нужно время.

─ Всевышний, защити нас от этой напасти, ─ взмолилась султанша. ─ Нужно поговорить об этом с моим львом.