От этих слов Филиз Султан ещё больше помрачнела и побледнела, но Эсма Султан по-своему расценила подобную реакцию.

— Простите за бестактность, — смущённо пролепетала она. — Я не должна обсуждать с вами это.

Возникшую неловкость прервал приход Валиде Султан, о котором громогласно известил евнух.

Эсма Султан встала и поклонилась, как и Филиз Султан, смущённая из-за своего внешнего вида.

Дэфне Султан вошла в покои, опираясь на руку одной из своих служанок. Её серые глаза коснулись сначала внучки, потеплев при этом от нежности, а после невестки, и тут же помрачнели.

— Эсма, и ты здесь, — произнесла Валиде Султан, снова посмотрев на внучку. — Хорошо. Сегодня из Старого дворца приезжает Эсен Султан со своими дочерьми. Я бы хотела, чтобы, когда они приедут, ты помогла девочкам освоиться. Показала им дворец. Рассказала о нашей жизни. Чтобы им было комфортно.

— Как вам угодно, — послушно кивнула темноволосой головой Эсма Султан. — С вашего позволения. У меня занятия вот-вот начнутся.

— Ступай.

Поклонившись матери, а после бабушке, Эсма Султан покинула покои. Как только двери за ней закрылись, Валиде Султан многозначительно посмотрела сначала на свою служанку, а после на Айше-хатун, и они, поняв молчаливый приказ, вышли.

— Филиз, — мягко произнесла Дэфне Султан, подойдя к невестке. Она неодобрительно хмурилась. — Так и знала, что увижу тебя в таком состоянии.

— Простите, — виновато отозвалась та, всё ещё чувствуя себя неловко в одном ночном одеянии.

— Не за что тебе просить прощения. Лучше прекрати мучить саму себя. Приведи себя в порядок. Улыбнись.

Филиз Султан горестно вздохнула и отрицательно покачала головой, а после подошла к зеркалу и кисло улыбнулась своему отражению.

— Зачем? — спросила она, повернувшись к смотрящей на неё Валиде Султан. — Даже если я надену самое красивое платье и самые роскошные драгоценности ничего не изменится. Он меня не замечает.

— Верно, — кивнула светловолосой головой Дэфне Султан, и, увидев, как помрачнела невестка, поспешила добавить: — Ничего не изменится, пока ты будешь вести себя так. Запираться в покоях, лежать в постели и горевать.

— А что мне делать, султанша? — истерично вскрикнула Филиз Султан. — Как Эмине рядиться в вызывающие пёстрые платья? Нарушать правила и устои гарема?

— Во-первых, успокоиться, — спокойно ответила та. — Во-вторых, привести себя в порядок. Никто не говорит, что ты должна вести себя как Эмине, чтобы что-то изменить. Будь собой.

— Я была собой. И к чему меня это привело?

— Ты — Хасеки Султан. Мать старшего престолонаследника. Уважаемая султанша, причём, не только в гареме, но и за его пределами. Нуждающиеся, которые находят помощь в твоём благотворительном фонде, молятся за тебя. Тысячи людей. Вот, к чему тебя это привело.

— Вы действительно не понимаете? — горько усмехнулась Филиз Султан. — Мне всё это не нужно. Ни титулы, ни власть, ни уважение, ни чужие молитвы. Всё, что имеет для ценность, семья. Баязид и дети. А я их потеряла.

Валиде Султан с сожалением поджала губы и хотела что-то сказать, но невестка не дала ей этого сделать.

— Я знаю, что вы хотите сказать. “Это не так”.

— Филиз…

— Баязида я потеряла, едва Эмине появилась в гареме. Эсма… она моя дочь, но я чувствую, как она далека от меня. Что уж говорить о Мураде. Он не подпускает меня к себе. Он любит отца и во всём ему подражает, чтит вас, оберегает сестру от её очередных глупостей, а со мной… Он вежлив, как и полагается в общении с матерью. Я не знаю его. Его желаний. Мыслей.

Подойдя к кровати, Филиз Султан опустилась на неё и, прикрыв руками лицо, тихо заплакала.

Вздохнув, Дэфне Султан медленно подошла к ней, с трудом опустилась рядом и положила руку на вздрагивающее плечо женщины.

— Возможно, всё обстоит так, как ты говоришь. Но ведь ты в силах это изменить. Возьми себя в руки. Знаешь, почему, несмотря на своё поведение, Эмине добилась всего? Она в себе уверена. И она готова на всё, чтобы добиться желаемого. Вот, чего тебе не хватает. И ещё улыбки.

Убрав руки от лица, Филиз Султан повернула покрасневшее заплаканное лицо к ней и благодарно улыбнулась одними уголками губ.

— Вы думаете, я ещё могу всё изменить?

— Да. Будь собой. Не той женщиной, которой ты являешься сейчас. Это не ты. Истинная Филиз Султан, которую я знаю долгие годы, несмотря на трудности, всегда твёрдо стояла на ногах. Она всегда была полна добра, любви и тепла. И вместо слёз она улыбалась.

От этих слов Филиз Султан улыбнулась уже открыто. Как прежде. Мягко и тепло, отчего её лицо тут же преобразилось.

— Вот так, — одобрительно кивнула светловолосой головой Валиде Султан. — А теперь ты наденешь своё самое красивое платье, то ожерелье с жемчугом, которое тебе подарил Баязид, и с этой же улыбкой, а не с упрёками и уж тем более слезами, встретишь его. А ночью придёшь к нему и покажешь, что ты всё ещё та Филиз Султан, которую он любил на протяжении многих лет, не замечая других женщин. Насчёт Эмине можешь не волноваться. В этот раз она тебе не сможет помешать.

Воодушевившись, Филиз Султан благодарно поцеловала руку Валиде Султан, а после позвала Айше-хатун.

Топкапы. Султанские покои.

Тем временем в стенах султанских покоев раздавался открытый весёлый смех.

Трапезничая вместе с султаном Баязидом, Эмине Султан с распущенными золотисто-русыми волосами в одном нижнем платье из зелёного шёлка выглядела естественной, счастливой и полной веселья.

Она поедала столь любимый ею сладкий лукум, и мука осталась на её губах. Повелитель протянул руку и стёр её пальцами, и Эмине Султан снова рассмеялась.

— Как приятно видеть тебя и слышать твой смех, — улыбнулся султан Баязид, наблюдая за ней. — Мне его не хватало.

— Я уже и забыла, каково это — смеяться, будучи в разлуке с тобой.

— Так сильно тосковала?

— Конечно же тосковала, — нежно улыбнулась султанша, уже давным-давно выяснившая для себя, что султан Баязид “любит ушами” и нуждается в постоянном признании того, что он любим и нужен. — Но не только тоска заставила меня забыть как смеяться.

— О чём ты? — прожёвывая пищу, непонимающе нахмурился повелитель.

Эмине Султан опустила ярко-зелёные глаза к своим рукам, сложенным на лежащих на подушке ногах, и горестно вздохнула.

— Ну же, Эмине. Говори.

— Меня здесь никто не любит, — по-детски слегка надув губы, произнесла Эмине Султан. — Валиде, конечно же, поддерживает Филиз Султан. Как и все в гареме.

Вздохнув, султан Баязид отодвинул от себя тарелку и, раздвинув руки в стороны, пригласил её в свои объятия. Эмине Султан с удовольствием прильнула к его широкой груди.

— Не стоит из-за подобных пустяков огорчаться.

— Ты прав, — тут же улыбнулась султанша, и, слегка отодвинувшись, заглянула в тёмно-карие глаза. — Мне достаточно того, что меня любишь ты.

— Конечно, люблю, — с нежным снисхождением отозвался повелитель и коротко поцеловал её в губы. — Как Осман и Сулейман, кстати? Так выросли…

Эмине Султан принялась увлечённо рассказывать о сыновьях, не забывая хвалить их и указывать на их сходство с отцом, но спустя некоторое время раздался стук в двери.

— Войдите, — велел султан Баязид, в ожидании повернувшись лицом к дверям.

В султанские покои вошёл Ферхат-ага, который, опустив взгляд, поклонился.

— Повелитель. Прошу прощения за беспокойство.

— Говори.

— Великий визирь Искандер-паша просит вашей аудиенции.

— Пусть подождёт.

Снова поклонившись, Ферхат-ага вышел. Султан Баязид поднялся с подушки из-за стола и, дождавшись, когда Эмине Султан поднимется ему вслед, подошёл к ней и поцеловал в лоб.

— Возвращайся к себе. Мне пора заняться государственными делами.

Поспешно одевшись, Эмине Султан поклонилась и, напоследок улыбнувшись, вышла в коридор, где едва ли не врезалась в стоящего в ожидании аудиенции Искандера-пашу.

Его голубые глаза изумлённо расширились, когда он увидел, кто перед ним, а после, напрягшись и заметно взволновавшись, он опустил их в пол и склонил черноволосую голову.