Её раздражало, что гвардейцы следуют за ней по пятам, не позволяя самой вступать в сражение. Велев, чтобы оставили её в покое, королева, как назло, тут же поскользнулась на чьей-то крови, разлитой на палубе одного из османских кораблей, на котором они оказались, и упала. На удивление, никто не помог ей подняться и, оглядевшись, Эдже поняла, почему. Османы заметили их и, взобравшись на корабль, обнажили мечи. Гвардейцы тут же сгрудились вокруг неё в намерении защищать.

Мрачно усмехнувшись, Эдже обнажила свои двуручные мечи и первой, ринувшись вперёд, обезглавила одного из османов. Тут же начался бой и, ловко размахивая мечами, она успела убить четырёх янычар, как неожиданно её выпад блокировали, хотя прежде достойного сопротивления она не встречала.

Изумлённо вскинув взгляд, королева оглядела мужчину, отступившего от неё и опустившего меч. Он был очень высоким, с крепким телосложением, его смуглое лицо с тёмными глазами было обрамлено чёрными волосами. К её растерянности, он остро напомнил Артаферна, но она заставила себя сосредоточиться и отбросила мысли о нём. Осознав, что он отказался сражаться с ней, видимо, полагая, что силы неравны, Эдже, оскорблённая этим, снова атаковала его, едва не отрезав ухо.

Гневно поглядев на неё, мужчина, наконец, сделал ответный выпад, и завязался бой, в котором, Эдже, наконец, обрела равного ей по силам, если не превосходящего, противника. Некоторое время они, словно в танце, с одинаковой ловкостью отражали атаки друг друга, но вдруг лезвие его меча полоснуло Эдже по предплечью и, вскрикнув от боли, она отступила. Взглянув на рану, из которой лилась кровь, стекая по локтю к запястью, королева убийственно медленно перевела взгляд на противника: он мрачно смотрел на неё, тяжело дыша.

Мысленно отгородившись от боли, Эдже решительно вскинула мечи. Она победит или умрёт. По-другому и быть не может. Видимо, её отчаянная решимость изумила и в то же время насмешила мужчину, и он, снисходительно усмехнувшись, тоже вскинул меч и тут же, немедля, атаковал.

Они схлестнулись с новой силой, и краем глаза Эдже заметила, что вокруг них нет никого: только трупы, распростёртые на палубе корабля. Раненая рука значительно уменьшила её ловкость, и меч из неё был выбит. Покрепче перехватив рукоять второго меча двумя руками, Эдже теперь уже не атаковала, а оборонялась, но чувствовала, что её силы на исходе. Быть может, спустя мгновение она умрёт. Она не хотела думать, что будет с Генуей, с Артаферном, с её подданными, чем закончится это сражение. Только победа, а если она потерпит поражение, то лишь со своей смертью.

Вновь поскользнувшись на крови, Эдже упала на колено, и тут же к её шее прижалось лезвие меча. Усмехнувшись, она снизу-вверх посмотрела на мужчину, всё с той же мрачностью смотревшего на неё в ответ. Он не торопился убивать её.

— Чего же ты ждёшь? — на турецком языке насмешливо спросила Эдже с рваным после боя дыханием. — Если я проиграла, то должна умереть.

Вдруг послышались множественные шаги и, слегка повернув голову, она увидела, как к ним приблизилось около десяти янычар. Ей точно не справиться с ними.

Закрыв глаза, королева приготовилась достойно принять смерть, как она и мечтала, в сражении. Неожиданно лезвие, прежде режущее её нежную кожу на шее, исчезло. В недоумении распахнув веки, Эдже увидела протянутую руку. Некоторое время она непонимающе смотрела на неё, а после подняла взгляд к лицу противника.

— Не сегодня, — произнёс он и, не дождавшись реакции, сам схватил её за здоровую руку и потянул наверх. — Не трогать, — велел он, поглядев на янычар, окруживших их.

Поднявшись с его помощью, Эдже поморщилась от боли в колене, на которое упала. Стоять на этой ноге было больно и, оперевшись на меч, как на трость, она наклонилась, чтобы посмотреть на колено и определить степень его повреждения.

Крепкая смуглая рука отпихнула её руку и осторожно ощупала колено, которое тут же вспыхнуло резкой болью. Настороженно посмотрев на севшего перед ней на корточки мужчину, который некоторое время назад едва не убил её, а теперь вдруг по необъяснимым причинам стал заботиться о ней, Эдже нахмурилась.

— Что ты делаешь?

Не ответив, он распрямился и, бесцеремонно вырвав из её руки меч и тем самым лишив опоры, передал его одному из янычар и подхватил её на руки.

— Верните мой меч! — возмутилась Эдже, взвившись в его руках. Мужчина невозмутимо нёс её куда-то, крепко держа. — Что происходит?! Куда ты меня понёс? К твоему сведению, я — Эдже Дориа, кор…

— Тихо, — процедил её теперь уже спаситель, войдя в каюту корабля, на котором они сражались. Посадив её прямо на какой-то стол, он запер дверь каюты. — Вы проиграли. Хотите выжить? Придётся переждать здесь, иначе мне вас не защитить.

— Зачем тебе защищать меня?

— Не в моих правилах убивать слабых.

— Слабых?! — в горячем негодовании вскрикнула Эдже и, спрыгнув со стола, тут же застонала от боли в колене.

Закатив тёмные глаза, мужчина посадил её обратно на стол.

— Когда всё закончится, помогу добраться до ваших людей, но большего не ждите. Я и так рискую, прикрывая вас.

— И к чему всё это, позволь узнать? — в непонимании спросила Эдже.

— Вы мне кое-кого напомнили, — неохотно ответил он. — К тому же, я просто пожалел вас.

— Мне не нужна жалость, — процедила Эдже. — И прятаться я не должна! Моё место рядом с моими воинами, пусть даже сражение проиграно. Я королева, и должна…

— Я долго буду это слушать? — устало спросил мужчина. — Если хотите, можете идти, я вас держать не стану. Жаждете смерти? Вас убьют, как только выйдете наружу.

Мрачно нахмурившись, Эдже промолчала и отвернулась, пытаясь осознать произошедшее с ней. Подумать только, пожалел! Она терпеть не могла жалость по отношению к себе, а особенно от врага посреди сражения. Унижения, подобного этому, она ещё не испытывала.

— Как твоё имя? — спустя некоторое время спросила она, когда молчание стало в тягость.

— Серхат Бей.

— Неплохо управляешься с мечом.

— И вы. Особенно для женщины.

Снова оскорбившись, Эдже одарила его озлобленным и высокомерным взглядом, из-за чего Серхат Бей рассмеялся.

— Признаться, я представлял вас иначе.

— Разочарован? — горько усмехнулась королева.

— Скорее, очарован. За этими крошечными доспехами скрывается женщина, которая, не боясь смерти, пошла в сражение наравне со своими воинами и, проиграв бой, просила убить её. Забыв о том, что она — королева, о всех своих богатствах, подданных. Вы мните себя равной мужчинам, но несмотря на все старания быть похожей на них или равной им, всё равно ведёте себя как женщина.

— И вовсе они не крошечные, — уже скорее в шутку возмутилась Эдже, коснувшись доспехов, которые и вправду были сделаны по её достаточно миниатюрной фигуре.

Серхат Бей вновь рассмеялся. Спустя время, уже с приближением вечера, когда он счёл, что стало безопасно, мужчина опять же на руках вынес её из каюты, посадил в лодку, привязанную канатами к кораблю, тоже сел в неё и перерезал канаты. Лодка с силой ударилась о морские волны, и Эдже схватилась за её края, чтобы не выпасть. Сражение закончилось, османы ушли, выжившие генуэзцы спаслись бегством. Море в месте сражения было испещрено множеством разрушенных или медленно тонущих кораблей, полных трупов и крови.

Указав примерное направление, где находились остатки её флота в количестве десяти кораблей, оставленных в качестве одного из вариантов отступления для неё самой и её воинов, Эдже мрачно созерцала проплывающие мимо разрушенные корабли, щепки и трупы. Небо темнело, а Серхат Бей всё продолжал грести словно ничуть не уставая. Наконец, показались огоньки её кораблей, стоявших на якоре в нейтральных водах.

Генуэзцы, заметив лодку, переполошились, но, признав свою королеву, бросились помогать ей взобраться на корабль. Оказавшись на его палубе, Эдже отмахнулась от адмирала Капрано и гвардейцев. Подойдя к борту корабля, она взглянула вниз, на лодку, уже отплывающую обратно в сторону османского флота.