Прислуга попряталась. Битва закончилась полным разгромом. Была в ней какая-то ненатуральность, как в движениях хамелеона.

Хозяин почтительно повел нас в отдельную комнату. Столичный мэр сам быстро сменил скатерть и водрузил перед нами графин с рубиновым вином.

Миф, а это был именно он, разрумянился. Глаза у него вспыхивали радостью. Миф был среднего роста, широкоплеч, двигался пластично, по охотничьей привычке бесшумно.

— Порядочных людей сразу видно, — сказал хозяин. — А эти — настоящие разбойники. Хорошо, что они убрались. Поэты — они и есть разбойники. А что я могу сделать? Они сейчас повсюду. Такое время. В столице тоже небось несладко приходится.

Он явно принимал нас за знатных спортсменов.

— Мы поможем вам, — сказал я. Мне ничего не стоило поддержать его догадку. — Ведь это непорядок, если одинокий борец не может спокойно переночевать на стадионе. Не так ли, Миф?

Юноша даже привстал. Он горячо сжал мою руку.

Хозяин, подкручивающий лампу спиной к нам, сказал:

— Их здесь хватает, на клумбах. Целая шайка. А главарь — ботаник. Настоящий головорез. Лысый, силища — ужас!

— Как его звать? — спросил я.

— Не помню, — сказал хозяин и, покосившись, добавил: — Имя заковыристое.

— Здорово ты помог мне, — сказал я Мифу.

— Да что ты! — сказал Миф.

Хозяин предоставил нам комнату. При виде кроватей Миф немедленно разделся, обнажив мускулистый торс.

Я решил спать одетым.

— Желаю вам спокойной ночи! — сказал хозяин. Свеча в руке освещала его заплывшие глазки и нос, затерявшийся меж толстых отвисших щек.

Я плотно вогнал засов в гнездо.

— Ты не устал?

Я вздрогнул от неожиданности. Миф лежал на спине, заложив руки за голову.

— Немного, — сказал я.

Я перешел к окнам, осматривая их. Елейная физиономия хозяина не внушала мне никакого доверия. Ветви деревьев тыкались в стекла, сгибаясь при этом.

— Тогда ложись, — дружелюбно сказал Миф.

— Да, — сказал я. Я не представлял себе, о чем с ним говорить, оставаясь вдвоем, не на охоте. Он же не тяготился этим.

Загасив лампу, я улёгся поверх одеяла. Было слышно, как переговаривается, укладываясь спать, прислуга. Я хотел, чтобы поскорее наступило утро. В окно мерно, как костяшками, постукивали ветки деревьев. Миф спал, глубоко дыша.

Нас разбудил шум. Тяжелые сапоги прогрохотали по коридору, потом в дверь забарабанили. Громовые удары были так сильны, что оставалось удивляться крепости двери.

За окнами была темень. Дверь, казалось, слетит с петель. Невольно вспомнилось про силу главаря разбойников. Весь дом пришел в беспокойство.

Мы выбрались через окно и побежали. Послышался свист, на который нельзя было не обернуться. На толстом суку под самой крышей корчмы завис ухарь Лагуна. На нем были напялены пестрые тряпки.

Он энергично погрозил кулаком нам вдогонку.

Мы углубились в парк. Темно было — хоть глаз выколи. Мы полетели вниз, оказавшись на дне ямы. Я отряхнулся от сыпавшихся комьев земли. В яму свесилась лохматая голова разбойника с факелом в руке.

Нас подняли на поверхность. Мы не сопротивлялись. Раз попались. Нас усадили на повозку, и начался долгий путь. Покорившись судьбе, я задремал. Миф тоже не проявлял признаков беспокойства. Он безучастно, как и положено в такой ситуации, смотрел на дорогу, мелькавшую под колесами повозки. Лица нас окружали угрюмые, все верхом.

Мы забрались в самую чащу. На поляне, в цветнике, у большого костра на мягком диване с грозным видом возлежал главарь шайки бездомных безработных поэтов — ботаник Лагуна, изогнувшись и сведя брови.

— Вот вы какие, гуси. — Он говорил тихо, вкрадчиво, что не соответствовало яростным взглядам, которые он метал в разные стороны. — Скрыться рассчитывали?

— Нам не от кого прятаться, — сказал Миф.

— А ты, собственно, кто? — осведомился Лагуна. — Что-то я тебя не узнаю.

— Я-то? — Миф пожал плечами. — Ну, брокер.

— Брокер… — сказал Лагуна, оглядываясь на других разбойников. Я заметил среди них и тех, что были в корчме. Тон Лагуны не предвещал ничего хорошего. — Наломал дров, и в кусты?

— Мне нечего бояться, — с достоинством сказал Миф.

— Да? — сказал Лагуна. — Ну… это все равно. — Он повысил голос, как при беседе с иностранцами. — Исключений из правила делать не станем. Сбросим в пропасть, и весь разговор. Да, ребята?

Разбойники одобрительно зашумели. Лагуна хлопнул в ладони, зевая, словно дальнейшее его не интересует.

Я с тревогой наблюдал за быстрыми приготовлениями. Поэты, видно, были скоры на расправу. Мифа подвели к оврагу.

Лагуна старательно делал вид, что ему все равно. Миф посмотрел на меня и улыбнулся. Он просто не понимает, что его сейчас не будет. В модели надо всех предупреждать. Заранее. Лагуна соображал.

— Я дам вам шанс, — сказал он.

— Что мы должны сделать? — подал я голос.

— Вы должны будете… похитить звезду. В обмен на это я дарую вам праздник. Каково?

Лагуна подмигнул своей свите. Та размышляла. Потом разбойники нестройно загалдели, так же одобряя замысел атамана. Лагуна в первый раз украдкой посмотрел на меня. Я медленно опустил веки. Мифа поставили рядом со мной.

— Как, договорились? — сказал Лагуна. — Праздник! — Он потряс пятерней, как бы акцентируя, какая это ценность.

— Да, — кивнул я.

— А ты что? — сказал Лагуна Мифу. — Этот-то ладно, — с каким-то обидным пренебрежением сказал Лагуна.

Миф остановил свой взгляд на мне. Да он совсем не так прост, как кажется, подумал я. О его чувствах можно было только догадываться.

— Соглашайся, — тихо сказал я ему. — Скинут же, как мячики.

Миф неохотно кивнул. Видно было, что ему очень не хотелось этого делать.

— Вы даете слово? — не отставал Лагуна.

Мы давали слово.

— Надеюсь, вы понимаете, что это значит.

С этими словами Лагуна, как некоронованный король, сошел со своего дивана. Он пытливо всмотрелся в наши лица, а потом вдруг, словно отбросив все сомнения, заулыбался и обнял нас.

Отношение к нам поменялось. Из пленников мы превратились в гостей. Нас пригласили к общей трапезе.

На рассвете нас выпроводили из леса. Ночь мы провели вместе с бардами, у большого костра.

Над идеально ровным лугом с ярко-зеленой травой стлался туман, из которого доносились звуки свирели.

Туман рассеялся.

В высоком небе повисли последние утренние звёзды.

Я неожиданно расхохотался и хлопнул Мифа по плечу.

— Ловко мы их провели, а?

Миф неуверенно улыбнулся.

— Не представляю себе, как мы это сделаем.

Я уставился на него.

— Что ты собрался делать?

— Да со звездой. Я даже не знаком с ней.

— Вот чудак! — сказал я. — Никого похищать не надо. Мы спасены, а это главное.

— Но мы дали слово.

Я даже приостановился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не могу нарушить слово.

— Ладно, ладно. — Я недоверчиво улыбнулся. — Да и совсем необязательно его нарушать. Я тоже дал слово. Но посуди сам — кому? Интеллигенту, человеку без чести и совести. Он бы, по-твоему, сдержал его?

— Аморальный тип, — определил уличного Лагуну Миф. — Но это не имеет значения. Речь не о нем, а о нас.

— Приятно слышать, что ты еще не разделил нас, — с легким раздражением сказал я.

— Что ты, — сказал Миф. — Я вовсе не думал об этом. Но он не воспользовался случаем. Это, — оценил брокер, — благородно.

Просто бродяга обожает широкие жесты, подумал я.

— И я не знаю, — продолжал Миф, — как быть. Лучше бы нас сбросили в пропасть.

— Считаешь? — с иронией сказал я.

— Страшно, конечно. Честно, мне было страшно. Зато не надо выбирать. Похитить звезду я не могу.

— Почему?

— Я не смогу оказать давление на женщину.

— Может, она сварлива и безобразна. Такая фурия, что…

— Нет, — сказал Миф, как отрезал.

Я подумал.

— Может, ее не придется похищать. Придумаем повод. Без всякого давления.

— Как? — спросил Миф.