Перед входом в отель, выстроившись, как на загородной прогулке, стояли автомобили. Поток солнца заливал блестящие корпуса. Всё было неподвижно, как перед стартом.

Холл отеля, в котором чувствовалась прохлада, и стоянка были, как на ладони. От строгих форм веяло респектабельностью. Глаза у меня сузились. В это время в кафе рядом села Каприз.

— Даже не посмотришь на меня, — сказала она.

Я посмотрел на неё. Она шаловливо улыбалась.

— Что с тобой? — Она обняла меня за шею.

— Ничего.

— Я думала, это не ты. — Каприз выжидающе посмотрела на меня. — Я тебя не узнаю.

Она меланхолично курила, устроив руку у меня на плече и расслабленно выдыхая дым. Потом выпила сок и облизала губы.

Возле отеля появился Лагуна в кричащем чепчике. Я отстранил Каприз.

На большом саквояже беспечно восседал Опыт.

Лагуна взялся за ручку и сказал:

— Э, э! Вставай!

Опыт вцепился в саквояж. Лагуна, выпучившись, теснил Опыта за угол его же ношей, не давая при этом повода привлечь к себе внимания.

Из холла вышла женщина. Волосы были заколоты в тугой узел на затылке.

Что она искала, я сразу понял. Я показал Опыту кулак и пошел, ускоряя шаг, к ней.

— Вы ищете свой багаж?

Удивление на ее лице сменилось нетерпением.

— Да, да!

— Один оптимист схватил его и побежал вон туда.

Я показал в сторону парка.

— Браво! — воскликнула женщина, заломив руки.

На ее зов выскочил здоровенный турист с бакенбардами.

Топоча ногами, он устремился в сторону парка.

Я смотрел, как он носится между деревьями.

— Юноша, вы уверены?

— Можете не сомневаться! — сказал я.

Она ждала своего Браво. Обрадовался, бедняга, свободе. Или взялся за дело основательно, решил прочесать весь парк. Это самый большой парк в городе.

— А, вот и мой носильщик! Хорош сервис.

Рядом стоял пасмурный Опыт с большим синяком под глазом. Ай да Опыт. Достойно отстаивал чужую собственность.

— Как это могло произойти? — спросила женщина очень холодным тоном.

Он пожал плечами.

Я задумался.

— Где вы остановились? Я смогу вам помочь.

Она взглянула на меня с надеждой.

— Вот мой номер.

Я настиг Опыта за углом.

— Где Лагуна?

— Откуда я знаю? — удивился он. — Угостил меня и удрал, прыгая от радости. Ничего, я его встречу. И зачем вам? Там подарок.

— Откуда ты знаешь?

— Она сама сказала.

Малек с независимым видом зашагал рядом.

— Ее пригласил Кредо. Он приносил цветы и ушел готовить яхту.

Лагуну мы нашли в трущобах среди пыльных развалин верхом на саквояже. Он с интересом посмотрел на Опыта и заключил:

— Сам виноват.

Опыт только рукой махнул и сел к Лагуне спиной. Тот, недолго думая, пихнул его. Опыт повалился и снова сел, уже на недосягаемом расстоянии.

Мы с Лагуной притянули саквояж. Опыт просунул голову между нами, посмотреть.

Он оказался прав. Там была кукла.

Мы смотрели на бесполезную игрушку.

— Несъедобно, — ехидно заметил Опыт.

— Не может она так переживать даром, — пробормотал я.

— У всех туристов должен быть неприкосновенный запас, — сказал Лагуна.

— Не разберу я этих женщин, — заявил Опыт.

— Лучше вернуть это добро, как я обещал.

— Ты обещал? — удивился Лагуна. — Когда ты успел?

Я покровительственно похлопал его по плечу. Мы двинулись по трущобам заброшенного строительства целого массива зданий. К ним добавилась и городская свалка.

— Наступают перемены, — сказал Лагуна. — Витамин хочет попасть в архив. Он открывает свое дело. Иначе он уедет в столицу. Как все.

— Здесь мы свободны.

Вокруг возвышались огромные кучи мусора со множеством выброшенных вещей.

На окраине мы увидели людей. Многие годы никто, кроме нас, не посещал эти места. Они всегда имели дурную славу.

Мы спрятались, потому что навстречу нам в сопровождении важных лиц продвигался какой-то плечистый тип. Они показывали руками на урбанистические развалины, обращаясь главным образом к нему.

— Это же Тюфяк, — сказал Лагуна, поправляя занятный чепец. — Я недавно навалял ему. Тоже мне, персона.

— Это управляющий нашего нового мэра, — сказал Опыт. — Всех обскакал. Мэра нет, а управляющий тут как тут. Способный ребенок.

— Понятно, большое будущее.

Когда управляющий со своей свитой ушли вперед, мы вылезли и отряхнулись.

Зачем мы прятались, не знаю. По привычке.

— Дом мэра пустует, — сообщил Опыт. — Старый исчез, а нового нет.

Лагуна вдруг прыгнул на меня, и мы покатились в пыль.

— Воля! — выдохнул Лагуна.

На нашем плоту сидел Витамин. Он играл в кости с какими-то девицами.

— Опять я проиграла, — с улыбкой сказала одна.

— Мечи, — сказал Витамин. Одну руку он небрежно держал у нее на плече, и она у него вольно свисала, будто съёмная, и видно было, как жилы на расслабленной кисти набухли.

Плот выдавался в море, и вода выплескивалась на него. Туристы никогда не приближались к нам.

Витамин отложил кости и размял пальцы рук. Это были руки скульптора.

По лестнице спускались Нектар с моей младшей сестрой Ореол в купальниках.

— Вы сегодня поздно, — заметил я.

— Заглянули в лавку, — пояснила Нектар.

Витамин отрешенно загорал.

Я провел девушек мимо сушащегося на солнце Опыта, который, подняв голову, улыбнулся коротко и дерзко. Девушки удивились, но ничего не сказали.

— Представляете, нас приняли за туристов, — сказала Нектар с усмешкой.

— Каждый старожил должен быть к этому готов, — подал голос Витамин.

— Но почему?

— Это банально. — Витамин открыл глаза и смотрел на воду. — В один момент все одинаковы.

Нектар, казалось, успокоилась.

Опыт, обсохнув, устроился под зонтом с кипой журналов. Витамин с девушками загорали. Девицы были красотки. Лагуна в расстройстве сполз в воду.

Опыт зыркал на Лагуну, и человека постороннего это могло впечатлить.

Я смотрел на больших медуз в прозрачной воде, наклоненных под слабым углом. Припекало. Витамин и девушки лежали, не шевелясь. Скоро они соберутся уходить.

Вдруг слабонервный Опыт взвизгнул — Лагуна окатил его водой. Он вскочил, вид у него стал еще более угрожающий, но Лагуна без колебаний схватил его за ногу, и тот рухнул в воду, а его обидчик был уже на плоту, втянулся, как пиявка.

Опыт сожалел лишь о журналах, которые со свистом настигали его один за другим. Лагуна готов был пуститься в погоню, но я окликнул его, прыгнув на берег.

Море в эти дни было мутноватым. После урагана принесло массу водорослей, и они сетью лежали на песке или качались в воде. Было много медуз. Если не обращать на это внимание, то день был хороший. Вода у берега прозрачно стелилась.

Одна скала была завалившейся, с плоским боком. Волны забрызгивали всю ее крупнопористую поверхность, и через секунду она просыхала.

Первым нырнул я. Лагуна остался в лодке, развалясь. Я медленно, пуская длинные струйки отработанного воздуха, пошел в глубину.

Выступы были облеплены ракушками.

Лодка была так загружена, что всерьез возникало опасение, что мы можем затонуть. Лагуна пребывал в приподнятом настроении. Любая нажива благотворно действовала на разбойника.

Мы всунули лодку между скал, так что под приподнявшееся дно с шумом била вода, и перетащили груз на скалу.

Лагуна, приняв позу первобытного человека, добывающего огонь, стал вскрывать ракушки.

Он со вкусом расположился и всю оставшуюся часть дня обстоятельно распаковывал дары природы. Он часто и с нетерпением поглядывал на пляж, потом не выдержал, торопливо попрощался и ушел.

Закат догорал. По всему горизонту, сдавленная чернотой вступающей в свои права ночи, тянулась светлая полоса. Ее цвет заметно сгущался.

Я достиг излюбленного места редких по абстрактной красоте ракушек.