Его подруга уже все поняла и тоже улыбалась нам.

— Познакомьтесь, — сказал Шедевр. — Роза, самая красивая женщина в мире.

Мы заулыбались и закивали, потому что это было похоже на правду.

— Обманщики! — сказала Роза. — Вы провели меня.

Лагуна надулся, как бы говоря «Ну так… еще бы!», а Шедевр расхохотался.

— Какой ты огромный, Шед! — сказал я. — Ты сам не знаешь, какой ты огромный!

Шедевр снисходительно склонил голову и провел рукой по коротким волосам ежиком.

— А мы с Розой решили прошвырнуться к местам моего детства, — сказал он. — Море здесь, сами знаете, и пляж…

— Значит, скоро уедешь? — с досадой спросил Лагуна.

Шедевр развел огромными руками.

— Что делать, что делать… Я только на отдых.

— Надолго?

Шедевр рассмеялся. Смех был ему к лицу. Как доброе божество.

— Еще денек? Так, Роза?

— Пожалуй, — сказала женщина.

— Что будем делать? — спросил Лагуна, скаля зубы.

Взгляд Шедевра поблуждал и остановился на Розе. На его немой вопрос она лишь едва заметно повела плечами и вперила в него свои красивые немигающие глаза.

— А куда мы бы могли пойти? — спросил Шедевр.

— Ну… — сказал Лагуна, поднимая глаза. — Мы с Пиком предлагаем «Балласт». Так?

— «Балласт»? — сказал Шедевр озадаченно. — А где это?

— Это новый кабак.

Шедевр вновь вопросительно посмотрел на свою подругу. Она поморщилась.

— Давай попозже, — сказала она. — Сейчас здесь так хорошо.

Шедевр нерешительно переступил с ноги на ногу и сказал нам:

— А может, в самом деле, попозже? Или, знаете что, оставайтесь с нами. А? Поныряем.

Мы с Лагуной переглянулись, и я сказал:

— Мы будем вас ждать в «Балласте» вечером, ладно?

— Ладно, — сказал Шедевр, — только, это, найду я этот кабак?

— Почему не найдешь? Вон он, виден. — Лагуна показал вдоль берега, в сторону трущоб.

Там, в дрожащем мареве, действительно можно было разглядеть что-то высокое, темнеющее на фоне песка.

— Ого! — сказал Шедевр, вытягивая богатырскую руку и поднося ладонь к глазам козырьком. — Куда забрался!

— А когда ветер! — сказал Лагуна. — Качает, как в шторм.

У меня дома в саду сидели Досуг с Мимикой.

Они ждали меня и дразнили Сора. Мать сказала им, что не знает, где я, и предложила подождать. Они остались. Сор хватал Досуга за ногу. Они были хорошо знакомы. Мимика смеялась, и Сор, припадая к земле, резко, оглушительно ухал, и кухарка вышла посмотреть, что с ним.

Увидев нас, Сор побежал к нам.

— Привет, — сказал Досуг и пожал каждому из нас руку своей твердой ладонью.

Мимика просто улыбнулась. Лагуна рядом растаял. Он так заулыбался, что мне неудобно стало. Когда человек влюбляется, он глупеет на глазах.

Мы пошли в беседку, и Сор поплелся за нами. Ему хотелось играться.

— Как звезды? — спросил я. — Мигают? Заигрывают?

— Домигались, — сказал Досуг.

— А что?

— Сворачиваемся.

Это было новостью. Мимика грустно закивала головой. Так она была ничего.

— А почему? — спросил Лагуна обиженно.

— Здесь же что-то строить будут, — сказал Досуг. — Вы, наверно, знаете. Вот так.

Он потянулся, заложив переплетенные пальцы за затылок, и зевнул, надувая шею. Он легко, мечтательно улыбался, глядя вверх, на пеструю зелень.

— Не жалеешь? — спросил я.

— Что? — Досуг резко выдохнул и захлопал глазами. — Да как тебе сказать. Раз мы мешаем новым свершениям. Да мы в горы уходим. В разреженные атмосферы. Там наблюдать одно удовольствие. Вот пляж жалко. Это не пляж, а сказка.

— Да… — сказал я.

Мимика молчала. Лагуна тоже молчал.

— Может, вы есть хотите? — вежливо предложил я. — Или пить?

— Нет, нет, — сказала Мимика. — Мы… — она быстро посмотрела на Досуга, — не хотим. Мы ели.

— Да, мы ели, — сказал Досуг.

Я молчал, раздумывая. Все тоже молчали, как воды в рот набрали. Вот ведь люди, подумал я. Что за люди.

— Лагуна, — сказал я, — а может, присоединимся к Корке? Все вместе.

— В такую жару? Нет, не хочется.

Тогда я все сказал. Сор равнодушно скользил взглядом желтых глаз, трогательно шевеля бровями, по лицам гостей. Если бы они выразили желание уйти, я бы не стал удерживать. Досуг словно угадал мои мысли. Он встал.

— Мы пойдем, наверное.

— А вы куда? — спросил Лагуна.

— На станцию, куда еще, — сказал Досуг. — Пока все погрузим. А еще надо собраться.

— Когда же вы уезжаете? — спросил я.

— Когда? — озадаченно сказал Досуг. — Я же говорю, пока не будем готовы к переезду. — Он подумал. — Может, завтра.

— Я зайду к вам. Попрощаться.

— Да что ты! Какой разговор! Еще бы ты не пришел. Приходи обязательно.

На Мимику и Лагуну я не смотрел.

У себя в комнате я не стал включать музыку, чтобы не уснуть, как всегда. Матери не слышно, или отдыхает, или укатила. Она немного обиделась, что я не был дома в тот вечер, когда она устраивала прием. Она дулась некоторое время и сказала, что я еще пожалею.

Я поинтересовался, почему это я пожалею. «Пожалеешь, пожалеешь, — сказала мать. — Тут такие гости были».

Свет клином сошелся на этих гостях. С ними и поговорить не о чем.

Я мысленно перебрал всех знакомых и вздохнул. Там, у скал, под беспощадным солнцем, разбили свой бивак Корка с девушками.

Поеду к ним, решил я. Я замер, предвкушая удовольствие, которое меня ожидало. Поныряю, подумал, я. Я так люблю нырять в эти океанские пропасти. Я потянулся.

За окном послышалось рычание, голос сказал: «Брысь, чучело!», и в проеме раскрытого окна моей комнаты вырос Лагуна. Я оторопел.

— Ты чего это? — спросил он подозрительно, глядя на мое лицо.

— А… так. Я ничего. А ты чего?

Лагуна мрачно смотрел на меня исподлобья.

— У тебя что-то случилось? — спросил я обеспокоенно.

Он молча покачал головой.

— А как же Мимика? — прямо спросил я.

— А! — сказал Лагуна и махнул рукой. — Они там по голову в делах.

— Помог бы, — ехидно сказал я.

— Что мешать, — сказал Лагуна.

— Вот и забудь, — сказал я. — Отметим это.

— А что у тебя есть? — спросил Лагуна.

— Сейчас увидишь… — сказал я загадочно.

Мы пошли в гостиную. В ней царила прохладная полутьма. Даже было зябко.

Я достал из бара набор «Моржа» и извлек из него бутылочку.

— Видал? — сказал я Лагуне.

— О! — сказал он с уважением.

Королевский набор был подарен недавно матери одним джентльменом безукоризненных манер.

Мы вернулись в мою комнату и разлили в фужеры зеленоватую жидкость, ароматную и прозрачную, как водичка.

— Ха! — сказал Лагуна, выдыхая. — То, что надо. А… — он поискал глазами. — Заесть нечем?

— Сейчас будет, — сказал я.

Лагуна взял в руки бутылку, щуря один глаз.

Я сбегал на кухню и приволок окорок.

— Прекрасно, — сказал Лагуна, становясь спокойным и сосредоточенным. — Все взял? Ага. Давай, закусим.

Я вздохнул.

— Слушай, Лагуна, ты есть собрался?

Лагуна воззрился на меня.

— Что здесь есть?

— Ну, как знаешь, — сказал я и стал разрезать окорок на части.

— Все будет в порядке, — заверил меня Лагуна, выставив ладонь.

Мы выпили.

— Мимика уезжает, — сказал Лагуна. — Ты знаешь, да?

— Знаю, — сказал я.

— Уезжает, — повторил Лагуна, уныло глянув на руки.

— Слушай, — сказал я и спросил то, чего обычно не спрашиваю: — Что у тебя с ней?

Лагуна уставился на меня.

— Ты хочешь знать? — спросил он, глядя из-под круглых бровей. — Правда, хочешь?

— Ну да, — сказал я. — Раз спросил.

— Наверно, я влюбился, — заявил Лагуна. — Знаешь, Пик, сижу с ней и так это все, знаешь…

— Только не скучай, — сказал я тоном, который не обидел Лагуну. Он успокоился и сказал:

— Не буду.

— Разберешься, — сказал я.

— Забудем про это, — сказал Лагуна.

Я не понял, про что «про это», но не спрашивал.

Лагуна приналег на окорок. Тот таял на глазах. Я ел немного, и чувствовал, что опьянел. Будто преодолел барьер и стал другим.