- Да, - сказал я в свою трубку, - они пытаются сделать вид, что у них есть дружки.

- Грустно, не правда ли? - ответил Тим. Девушки обратили внимание на наши действия и обернулись к нам. - Им не с кем поговорить - кроме как друг с другом, и они делают это по телефону.

Девушки захихикали. Одна из них, довольно низенькая, но смелая блондинка, закончила разговор и подошла к нам. Взяв у Тима мобильник, она рассматривала его в течение секунды, а потом вернула.

- Ты не должен заикаться о мобильниках, пока сам ходишь с таким дерьмом.

- О-о-о, - протянул Тим. - Какая умница.

Она не выдержала и улыбнулась. Уже можно было утверждать, что между ней и Тимом завязался разговор. Выполнив свою функцию болвана при Тиме, я был больше не нужен. Терпеть не могу таких ситуаций.

Потом последовали представления, во время которых я чувствовал себя как маленький братишка, которому сейчас предложат десятку, чтобы сходил в кино. Девушек с мобильниками звали Сьюзи и Викки, и, недолго поговорив с ними, Тим внедрился в их компанию. Из его разговора я расслышал лишь что-то про музыку из «Челюстей».

Мне осталось вести любезную, но тупую беседу с Викки. Она рассказала про свою работу в банке, а я ей - про персональные органайзеры. Тим разговаривал со всеми девушками, но через несколько минут он сфокусировал внимание на одной.

Я не слышал, что он говорил, но они смеялись. У меня что-то сжалось в животе.

- Посмотри, она вся тает, - сказал я Викки.

Она посмотрела в их сторону.

- О, да, она всегда так. Это моя двоюродная сестра. Приехала на выходные из Мэйдстоуна.

Несмотря на тяжелое предчувствие, я все же спросил:

- Как ее зовут?

- Кайли.

«Челюсти» быстро прокрутились к тому моменту, когда дети безмятежно барахтаются в надувных кругах, не зная, что акула прямо под ними. И точно так же, как в этот момент вам хочется крикнуть: «СПАСАЙТЕСЬ, вас сейчас схватит здоровенная акула!», мне захотелось крикнуть Кайли, чтобы она скорее уносила ноги, поскольку сама не представляет, как Тим опасен. Но, конечно, я не прав. Судя по всему, Кайли была совсем не прочь стать следующей жертвой Тима. Что и вернуло меня на землю: Тим действительно взялся за дело. Он действительно начал состязание за Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом. Потрясенный, я понял, что опасность грозит не Кайли, а мне. Опасность проиграть. И я ничего не мог с этим поделать. Мне оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Тим окучивает ее своим обаянием и алкоголем.

Минут через десять я допил свою пинту. Тут появились коллеги Викки, и она стала болтать с ними. Вспомнив избитые фразы про «чужой каравай» и «пятое колесо», я направился к двери и, проходя мимо Тима, сказал:

- Я ухожу. До скорого.

Он прервал последнюю обволакивающую Кайли чарами фразу:

- Да, увидимся.

Мои шаги, не содержавшие и намека на пружинистость, понесли меня в направлении Шафтсбери-авеню. Навстречу под ручку шла какая-то пара. Когда они приблизились, я не удержался и взглянул на женщину. Что заставило меня? Несмотря на рост (где-то пять футов десять дюймов), ни ее внешность, ни фигура, ни возраст (сорок два?) не заслуживали места на подиуме тех тиранических учреждений, что взялись диктовать мужчинам параметры сексуальной привлекательности. Но она была очень, очень сексапильна. Полные бедра, умное лицо - квинтэссенция спокойствия уверенного в себе человека - наполнили мое воображение (в то короткое мгновение, пока она не прошла) мыслями о коттедже в Озерном крае, хлещущем в окно дожде, камине, долгом разговоре, бутылке портвейна и обилии, обилии секса.

Многие женщины ее возраста начинают подумывать о пластической хирургии.

И, пытаясь прибегнуть к этому, совершают роковую ошибку. Косметические хирурги - враги истинной красоты. Они поклоняются своему богу в храме Совершенства, тогда как совершенство - отнюдь не самая обаятельная вещь в мире. Именно поэтому женщины на страницах «Пентхауза» оставляют вас холодными. Каждая морщинка вокруг женских глаз помещена туда опытом, опытом, который она отдаст вам в беседе, в постели, во всем, что вы делаете вместе. Они делают ее более, а не менее привлекательной, показывая, что она жила, узнавала мир, ей есть что сказать вам, и вы задумаетесь, и вам захочется провести с ней время. В ней есть глубина, способность заинтересовать, а это самая сексуальная штука из всех, что я знаю. Эта женщина привлекла меня - в отличие от девушек из паба. Она пробудила во мне размышления о том, что же такое секс, я не думал о Кубке Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом.

Да, я понимаю: все это звучит как болтовня неудачливого соперника. Уверен, что вы решили, будто я просто позавидовал успеху Тима. Ему я этого никогда не скажу. Конечно, я завидовал, и тем не менее все только что сказанное имеет смысл. Уверяю вас.

13 ч. 10 мин.

Он только что позвонил. Предложил провести собрание комитета. Видимо, добился своего, так что пойду.

16 ч. 30 мин.

Когда я пришел к Тиму, на месте Аль Пачино уже висела хартия.

- Джентльмены! - торжественно объявил Тим, стоя в старой футболке и еще более старых трениках. Будь он в них прошлым вечером, Кайли даже не взглянула бы на него, а он даже не пытался бы объяснить, кто он такой. - Это первое заседание комитета Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом. Заседание созвано, чтобы зафиксировать достижение одного из участников. Которое имело место, как водится, в этой самой квартире. Прошлой ночью. И, для закрепления результата, сегодня утром.

С этими словами он обернулся к хартии и, сняв колпачок с черного маркера, медленно, аккуратно, в верхнюю строку графы, озаглавленной «ТИМ», вписал «Кайли». Каждой буквой возвращая меня ровно на неделю назад, когда впервые развернул передо мной хартию. Сначала я ощутил легкий стыд от присутствия на заседании комитета, организовавшего подобное состязание (да и от самого состязания), - ведь я потворствовал заманиванию девушки в постель лишь потому, что ее имя начиналось с подходящей буквы.

Но потом мне вспомнилась Кайли в баре прошлым вечером. Никто не заставлял ее идти к Тиму и спать с ним. Существует масса причин для того, чтобы с кем-то переспать. И у нее, очевидно, были свои, а у Тима свои. И не только буква К в начале ее имени. Я уверен, Кайли в самом деле ему понравилась.

- Неплохо провел ночку, а? - спросил я безразличным тоном, решив не выказывать своего раздражения.

- Поистине восхитительно.

- Когда в «Таймс» появится объявление о помолвке?

Он рассмеялся.

- Я могу обсудить это с ней сегодня вечером. - Что?

- Она и Викки - это ее двоюродная сестра…

- Знаю, знаю, - прервал его я, демонстрируя свою осведомленность.

Полагаю, вы сочтете мое поведение детской выходкой по отношению к Тиму - как привстать на цыпочки, чтобы сравняться с ним по росту.

- Да, - продолжил он, - сегодня вечером они снова будут в городе, а завтра Кайли вернется в Кент. Она сказала, что могла бы мне позвонить, когда они узнают свои планы. Хочешь присоединиться?

Хартия с пятью пустыми строками в моей графе и четырьмя у Тима взывала к моему бойцовскому духу. Лучший способ избавиться от расстройства, кричала она, - распрямиться и продолжать борьбу. Принять вызов. Склонить день в свою пользу. А заодно склонить и девушку, если получится.

- Да, конечно. Где встречаемся?

- Где-нибудь в Сохо? В «Слизняке и салате» на Уордор-стрит?

Мы назначили встречу на восемь.

25 апреля, воскресенье

15 ч. 50 мин.

В «Слизняке и салате» в тот вечер было битком. И это плохо - успеешь состариться, пока тебя обслужат у стойки, когда народ там сидит и стоит в три ряда. Хорошо то, что в этом заведении предлагают соблазн, пробуждая мой половой интерес (или, как выразился Тим со своей обычной деликатностью: «Будь я проклят, тут Бэйбсвилл или что?»).