В начале четвертого я сидел у Тима на диване с кружкой кофе в руке, а хозяин стоял передо мной, готовый начать процесс.
- Джентльмены! - торжественно объявил он. - Мы собрались здесь в честь учреждения Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом. - Тим сделал паузу, давая возможность присутствующим (то есть мне и ему) оценить всю важность текущего момента, затем он нагнулся и вытащил из тумбы под телевизором большой сложенный лист бумаги.
Абсолютно серьезно, сохраняя на лице выражение Спикера-парламента-во-время-интервью-о-крушении-поезда, он развернул лист и прикрепил его к стене - место специально для данного случая уступил Аль Пачино (точнее его герой из фильма «Человек со шрамом»).
Лист шириной почти в восемнадцать дюймов и добрых три с половиной фута длиной был разделен на две графы, озаглавленные «Тим» и «Роб». Вдоль левой графы, сверху вниз шли буквы К, Л, А, Р, А. Внизу оставалось пустое пространство с заголовком «Правила». Изложенные с циничной откровенностью детали плана казались угрожающими. Тем более что они в самом деле были ужасающими. Красные предупредительные огни засверкали в сознании еще ярче. Никоим образом мы не могли совершить ничего подобного.
Указывая на лист, Тим сказал:
- Мы на «лендровере» выезжаем на площадь. Светлый миг, приглушивший на время неприятное чувство, был очень кстати. Я машинально ответил:
- На piazza, Артур, на piazza.
Разделавшись с обязательным «Ограблением по-итальянски», Тим посерьезнел.
- Итак, джентльмены, как нам известно, Божество В Человеческом Обличье, именуемое в дальнейшем «Клара», с недавних пор стало предметом восхищения и даже примитивного похотливого томления со стороны Людей В Человеческом Обличье, именуемых в дальнейшем «Тим» и «Роб».
Он повернулся ко мне. Все еще не до конца уверенный, что Тим не шутит (он, конечно же, не мог говорить все это всерьез?!), я хранил молчание.
- Итак, - продолжил он, - судьи - Тим и Роб - заявляют, что каждая из соперничающих сторон - Тим и Роб - будут соревноваться за право первому добиться руки Клары и, соответственно, прочих частей ее тела, которые она соблаговолит посчитать наградой. - Тут Тим повернулся к хартии. - Кроме того, судьи заявляют, что суть состязания должна отражать суть самого приза. И, соответственно, правила таковы: Тим и Роб попытаются переспать с пятью девицами, чьи христианские имена начинаются на, - он постучал по каждой букве, медленно произнося их: - К, Л, А, Р, А. Кто выполнит эту задачу первым, будет считаться победителем. Если у него с Кларой Джордан состоится свидание в дорогом ресторане, оно финансируется проигравшим.
Тим оторвался от хартии и повернулся ко мне. К этому моменту мое молчание стало столь очевидным, что вызывало неловкость. Тим сел рядом на диван, вздохнул и отпил кофе. Я должен был что-то сказать. Но что? У меня в голове оформилась первая фраза: «Забавно, что ты все это написал, Тим, но пора заканчивать шутку». Что он скажет на это? Он, похоже, не шутил.
Не покажется ли непоследовательным с моей стороны выказать страх перед вызовом?
Впрочем, был еще один момент. Нечто большее, чем просто беспокойство, что капитуляция будет воспринята как признание моей непостоянности. Появилась мысль, что, возможно, попытка переспать с пятью девушками (пусть даже неудачная) окажется контрастом на фоне моей недавней половой жизни. Все произошло шесть месяцев назад, когда я оказался перед ультиматумом, касавшимся обручального кольца. Учитывая, как я любил Сару и как любил проведенное с нею время, я пережил весьма неприятный момент, когда понял, что не могу заставить себя совершить этот последний шаг. Даже когда уходил из ее квартиры, сжимая в руке зубную щетку, которую до сих пор держал там. Почему? Не то чтобы имелась какая-то веская причина, я просто знал, что не смогу. И хотя я ощущал уверенность, что принял правильное решение, утрата Сары потрясла меня несколько больше, чем я ожидал. Если честно, я до сих пор испытываю боль. Какое-то время я даже не замечал других девушек, не хотел замечать их. Опустошенность, окутывающая тебя после разрыва, как саван, становится чуть ли не уютным одеялом. Я счел своим долгом платить страданиями за воспоминания о Саре, и теперь я привык быть несчастным. Слишком привык. Возможно, Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом станет моей выездной визой из страны невзгод?
В конце концов, приз - всего лишь шанс пригласить Клару на свидание. Никакой гарантии, что она захочет спать с кем-то из нас двоих. Мы будем состязаться лишь за право пригласить ее, а не за нее саму.
Какую-то часть меня эта гонка привлекала, другая, правда, считала, что… ну, в общем, так дела не делаются.
Я попытался донести эту мысль до Тима, но, что любопытно, из моих уст прозвучало:
- Думается, что есть одна проблема.
- Какая?
- Мы с тобой ходим в одни и те же пабы, - услышал я свои слова, - и на одни и те же вечеринки.
Встречаем одних и тех же девушек. Вероятно, все кончится тем, что мы начнем отбивать друг у друга одну и ту же К, одну и ту же Л одну и ту же А… Что приведет к прямому столкновению, которое похоронит шансы обоих на победу.
Пытался ли я пресечь замысел в зародыше?
Или я действительно считал этот момент шероховатостью, которую нужно сгладить? Или та самая часть меня все-таки ухватилась за идею? Если я был готов согласиться из соображений мужской гордости и заинтересованности, мне нет оправданий.
Все, на что я способен, - быть откровенным с вами. Такие вот были соображения.
Тим задумался над моими словами. И я тоже. Даже Аль, печально глядевший из нового дома на ковре (если вообще может выглядеть печальным человек, стреляющий из автомата), казался задумчивым.
Наконец взяла верх часть меня, желающая «ухватиться за идею».
- Есть! - воскликнул я. - Один из нас должен работать с именами, а другой - с названиями мест. (Знаете, я не говорю, что горжусь этой идеей, я просто говорю, что именно та часть меня взяла верх.)
На лице Тима отразилось замешательство.
- Названиями? Например, Карлайл, Ливерпуль, Аляска?…
- Нет, нет, нет. То есть да. Я хочу сказать, это могут быть географические названия. Но это могут быть и кусты, и лужайки, и автостоянки. Или кушетка, лежак, автомобиль… В этом роде…
Лицо Тима осветилось вдохновением.
- Но ведь автомобиль может стоять на лугу.
Я на минуту задумался.
- Нет, это будет слишком просто.
Теперь, когда я заинтересовался, я перестал обращать внимание на дурные предчувствия. Хотя где-то в глубине души я знал, что на самом деле мы никогда не возьмемся за этот план, я хотел все сделать как надо.
- Нужно быть жестче. То есть нельзя сделать это в Ковентри - на лужайке - в автомобиле и считать, что с первыми тремя буквами покончено.
Одна буква - один инцидент.
Тим снова задумался и через некоторое время сказал:
- Согласен. Но если участник состязания вынужден - по правилам - найти пять девушек и переспать с ними в пяти местах, его задача будет гораздо сложнее, чем у соперника, которому надо найти лишь пять девушек. Да, он должен обеспечить пять отдельных случаев, как ты сказал, но каждый случай - это не обязательно новая девушка. Может быть одна девушка в пяти местах или две девушки в двух местах плюс еще одна в третьем… В общем, ты понял.
- Справедливо. Справедливо. Но опять же, он может просто найти одну девушку и переспать с ней в пяти районах Лондона - в Камдене, Ламбете, Арчвэе - и таким образом выиграть. А это будет слишком легко, верно? Поэтому, скажем, только одна буква может быть географическим названием, а остальные четыре должны быть одобрены обоими судьями. Иначе этот участник может воспользоваться такими простыми вариантами, как ковер, лежанка, атласные подушки.
- Резонно, - сказал Тим. - Принимается.
- И буквы должны следовать по порядку, верно?
- Разумеется. - Он допил остатки кофе. - Думаю, нам надо определить правила в отношении самой Клары Джордан.
