— Удивительно, чтобы создать такой живой инструмент Шакал должен многое знать об анатомии, и вообще, как минимум, быть биомантом.

— А он и есть биомант, я его как-то раз обронил в ванну с регенерином и не заметил. Неделю его искал, пока из ванны такой мерзкий монстр не вылез. У меня аж вся прислуга поувольнялась, пришлось новых набирать. Я стою тогда, к стенке прижавшись, ни жив, ни мёртв. Ну, думаю, всё — убьёт меня эта неизвестно откуда взявшаяся тварь. А этот тихоня сквозь щупальца бухтит: «Господин Адом, лимит ожидания ваших указаний исчерпан, я решился на инициативные действия. Жду ваших указаний.»

— Хе-хе, забавно, а что значит «1 в конце»?

— А-а-а, вот это — самое интересное. Шакал, поведай об системе жизнеобеспечения модель «Лицехват 2».

«Лицехват модель 2» оснащена немощным органическим чипом и слабеньким искусственным интеллектом, способным самостоятельно перемещаться и искать себе цель. Бывает двух модификаций: стандартная и реанимационная. Стандартная модель лицехвата соответствует комплектации «лицехват 1». В реанимационной модели, система подкачки воздуха заменена на систему выработки электричества и ударную мышцу для стабилизации сердцебиения, и организации массажа сердца. Также, подпитывающая жидкость в резервуарах хвоста и спины, заменена на био-клей для отрытых ран. Мышцы хвоста были улучшены для более эффективной работы в обоих модификациях. Лицехваты второй модели, обоих модификаций совместно способны проводить реанимационные мероприятия.»

Вермильон задумался. То, что он слышал — удивительно. Эти паукообразные монстры-врачи — быстрые, шустрые, маленькие. Там, где не успеет скорая магическая помощь, успеют вот эти восьминогие, хвостатые шустрики. Они достаточно малы, чтобы их носить с собой в сумке. Стоит только лицехвату почувствовать недомогание хозяина, как он тут же бросится поддерживать хозяину жизнь. Вот только дизайн. Сказать откровенно, к ним не то что прикасаться, на них смотреть противно, почему он не сделал их такими милыми как котики? На секунду Вермильон представил, как по Тёмному Лесу скачут стаи пушистых котиков, и как одному, мимо проходящему эльфу, становится плохо. А толпа котиков мчится ему помогать.

— Очень мило, Вермильон, особенно то, что мы здесь пытаемся придумать то, как спасти мою внучку.

— Э-э-э, прости, Адом, задумался. А что, он и картинки способен передавать?

— Пока мы за него держимся, наши разумы как бы соединены и он слышит, что мы думаем и способен дублировать это соседу.

— Да-а-а, очень ценное приобретение для тебя.

— Теперь-то ты веришь, что он способен погрузиться в голову Ванессы и помочь ей.

— Ну, хуже от этого не станет. Но если он попросту захватит тело Ванессы и присвоит себе?

«Этого не будет, я абсолютно верен Адому и буду выполнять любой его приказ.»

Вермильон позабыл, что всё ещё держится за шар, его рука вздрогнула и он его отпустил. Адом тоже отпустил шар.

— Он сейчас нас не слышит?

— Нет, чтобы общаться с ним, нужно его касаться.

— Ты так ему доверяешь?

— Да. Если бы он хотел меня убить или сбежать, то давно бы сделал это.

— Уверен?

— Биореактор, он имел к нему доступ и ни раз, мог создать себе любого аватара и разгуливать в нём, но он этого не сделал. Да и не хотелось мне этого признавать, но если бы не он, я бы до сих пор бился бы над биореактором.

— Понимаю, и ты вот так используешь такое хранилище знаний?

— Внучка для меня важнее. Да и Шакал весьма странное хранилище знаний, попытка выудить из него информацию — это как бродить ночью без света по библиотеке. Можно вытащить что-то важное, а можно и полную чушь.

— Например?

— Ну смотри, коснись его. Шакал откуда ты взял дизайн лице-хвата?

«Дизайн был взят из фильма «Чужой» 1986 —го года.»

— Что такое «фильм»?

«Фильм, а также — кино, кинофильм, телефильм, кинокартина — отдельное произведение киноискусства. В технологическом плане, фильм представляет собой совокупность движущихся изображений, связанных единым сюжетом. Каждый монтажный кадр состоит из последовательности фотографических или цифровых неподвижных изображений, на которых зафиксированы отдельные фазы движения. Фильм, как правило, имеет звуковое сопровождение.»

— Ты что-нибудь понял?

— Не-а, но, кажется, будет похоже на выступление Эйлианы.

— Вот и я ничего не понял, и тоже кажется. Вроде, и говорит понятные слова и языком простым, но ничего не понятно, и так 90 % информации, которая от него исходит. Легче его попросить сделать что-то и особо не вникать.

— Справится ли он с поставленной перед ним задачей — вот в чём вопрос? Лечить душевнобольных — это ведь каждый раз как в новый лес идти, единого лекарства нет, каждый пациент уникален. Я не могу ему ничего посоветовать до того, пока он не окажется на месте, а после контакт с ним будет невозможен.

— Шакал, в соседней комнате лежит моя внучка, она поражена психически, и не может проснуться. Мы собираемся переселить тебя из этого носителя в её голову для того, чтобы ты помог ей вылечиться. Ты сможешь это сделать?

«Я выполню любой ваш приказ, господин Адом.»

— Тогда я приказываю тебе, сделай это.

— Как оно снимается с её лица? — Вермильон нетерпеливо топтался возле Ванессы, придерживая шар с Шакалом.

— Давай я сам.

— Нет, я хочу попробовать.

— Вермильон, тебе 500 с гаком лет, а ты всё как маленький. Ладно, сначала вытащи жало у неё из шеи, а потом потяни за хвост и оно само всё отпадёт.

Вермильон проделал положенный порядок действий.

— О-о-о, а оно легче, чем я думал.

— Жидкость внутри тела заканчивается, внутри лицехвата сплошные полости.

— А он не такой мерзкий на ощупь, очень даже тёплый и приятный.

Вермильон переложил лицехвата на специальную тумбочку. Потом взял шар с Шакалом обеими рукками и переместил в район солнечного сплетения.

— Нужны какие-нибудь инструменты или ингредиенты? — спросил Адом.

— Менталогия — это не какое-то дешёвое шаманство или фокусы стихийников, ученик. В менталогии есть только маг, сила его разума и магия, всё остальное — излишне, — Вермильон закрыл глаза и сосредоточился.

Сначала ничего не происходило, потом по сфере вместилища поползла ветвистая трещина, потом ещё одна, а потом шар лопнул. Вермильон раздавил его своими руками. Удивительно, как он руки себе не обрезал. Адом, на всякий случай, прикинул, далеко ли у него лежат бинты.

Но упавшие осколки продолжили крошиться уже на полу и это продолжалось до тех пор, пока осколки не превратились в стеклянную муку. Вермильон разжал ладони. Из них исходило тусклое фиолетовое свечение, а между ними летал маленький червячок состоящий из света. Такую форму приобрёл разум Шакала после того, как его вместилище было разрушено.

— Открой ей глаза, — тихо сказал Вермильон.

Адом приподнял веки Ванессе, зрачки сразу отреагировали на свет и стали расширяться. Вермильон поднёс свои руки к лицу Ванессы. Червячок света отреагировал на это и сразу нырнул Ванессе в левый глаз. На секунду зрачок в левом глазу ярко засветился, а потом стал постепенно угасать. Адом отпустил веки Ванессы и сделал шаг назад.

— Вермильон, получилось?

— Не знаю, я впервые провожу такую операцию.

Два врача с любопытством наклонились над лицом Ванессы, ожидая хоть какой-то реакции. Ожидание начало затягиваться. Тело Ванессы резко открыло глаза и село. Учёные мужи, не ожидавшие такой резкой реакции, испуганно отшатнулись. Одеяло прикрывавшее тело Ванессы резко сползло. Адом поспешил отвернуться, а вот Вермильон не очень спешил.

— Очень интересно, такие необычные ощущения, — сказал Шакал в теле Ванессы.

— Как ты себя чувствуешь? — строго врачебной интонацией спросил Вермильон.

— Мне неудобно, человеческие тела такие непрактичные, — ответил Шакал и начал себя ощупывать.

Когда его руки дошли до груди и неумело царапнули по соскам Шакал издал такой неприличный звук, что даже Вермильон отвернулся и покраснел.