«Ха, гномы на минималках», — улыбнулась своим мыслям Ванесса. 

Так, рассматривая творения своих творений, Ванесса дошла до помещения биореактора. На входе сидело двое мышан — они сторожили вход. Никакого вторжения никто не ожидал, у них даже не было оружия. Просто биореактор — это не место для игр юных мышан и вообще не место для посторонних. Туда имели доступ только обученный персонал или при сопровождении таковых. 

Привратники поднялись и отвесили ей глубокий поклон, в ответ Ванесса тоже слегка поклонилась. В разговорах не было смысла, просто хозяйка в своём праве и может ходить где хочет. Привратники поклонились в знак уважения, Ванесса показала, что знак принят. 

В помещении было четыре глубоких мраморных ванны, заполненных регенерином. По трубкам в ванны от биореактора поступал регенерин. Когда у регенерина выходил срок жизни — а он был короток, дня два, не больше — умерший регенерин менял свою плотность и оказывался на поверхности, вытекая через специальный желоб и заполняя сосуд, собирающий эту жидкость. Остановить реактор, сэкономить потребляемые им ресурсы и оптимизировать выработку регенерина было невозможно. Остановившийся реактор — это умерший реактор. Для него перестать вырабатывать регенерин — это как для человека перестать дышать. Сейчас одна из ванн не вырабатывала отработанный регенерин. Её поверхность была затянута желеобразной мембраной, а в розовой жидкости плавало тело красивой женщины лет 35–40. Все ресурсы ванны уходили на поддержание жизни этого тела, и их уходило много, ведь у неё даже не билось сердце, а мозг надо питать кислородом. 

Ванесса села на край ванны и стала смотреть на тело женщины. В отличие от Ванессы, которая обладала фигурой хоть и очень привлекательной, но всё же девушки, в ванне сейчас находилось тело настоящей зрелой женщины. Округлые полные бёдра, роскошная грудь третьего размера, которая с трудом поместится в мужской ладони, широкое лицо с полными губами и большими глазами, длинные каштановые волосы. На левой скуле была родинка. 

— Здравствуй, мама. А у нас всё хорошо. 

Ванесса замолчала и кисло улыбнулась. В горле рос ком. 

— Прости, мама, я давно с тобой не говорила. Твои внучки выросли настоящими красавицами, ага. Представляешь, скоро Ночь и Аврора замуж выйдут, представляешь. Сыновья целого барона. Я думаю, они смогут о них позаботиться. 

Она смахнула пару предательских слезинок, выкатившихся из глаз. 

— Я знала, что мы не всю жизнь будем с ними вместе, но не думала, что они будут уходить так скоро. Я к ним только привыкла. 

Неловкий смешок вырвался из горла. 

— Они все хорошие девочки, все-все. Даже Луна, ну-у-у-у, если не брать во внимание её заскоки. 

Ванесса снова утёрла слезу с глаза. 

— Злюка недавно начала становиться настоящей девушкой. Вот только мальчики ей пока не нравятся. Но, я думаю, это когда-нибудь изменится, всё же она довольно замкнутая. 

Ком в горле всё рос и рос. Голос стал хриплым. 

— А живём мы дружно и тихо… ну, почти тихо. Мышаны оказались очень смышлёным народцем, дед бы мной гордился. Ими правит Храбр и его подруга Нежа, у них недавно родился третий сыночек… Они все очень милые. 

Слёзы из глаз Ванессы потекли ручьём. Мышаны, которые периодически что-то таскали в реактор, как-то незаметно все покинули помещение. Ванесса, прорывая мембрану, достала из ванны с регенерином руку женщины и приложила к своей щеке. 

— Мама, мне так тебя не хватает… Я по тебе скучаю. 

Плача и шмыгая носом, Ванесса поцеловала ладонь. 

— Прости меня, мама, я же тогда даже не смогла похоронить тебя по-человечески. 

Ванесса отпустила ладонь, та снова погрузилась в регенерин. Она ещё долго плакала над ванной с телом, пока слёзы не смыли печальные воспоминания и девушка не успокоилась. А успокоившись, Ванесса стала приводить себя в порядок, высморкалась, умылась. Только предательски красные глаза выдавали недавнюю драматическую сцену. 

Она снова подошла к ванне, содрала с неё всю мембрану и за голову стала вытаскивать тело из регенерина. Когда спина тела смогла опереться на стенку ванны, Ванесса стала ощупывать голову, ища ложбинку на переносице. Это место на голове человека — то место, где срастаются лицевые кости, образуя череп, то место, где кость была наиболее тонкой, и, проткнув её, можно было добраться до мозга, не нанеся особых повреждений. Найдя место, Ванесса зафиксировала его большим пальцем правой руки. А из левой выпустила свой костяной шип. Аккуратно введя шип через ложбинку прямо в мозг Ванесса произнесла: 

— Проснись, Шакал, это тело тебе. 

В тот же миг сердце женщины застучало, лёгкие задышали, а большие зелёные глаза открылись и уставились на Ванессу. 

— Здравствуйте, госпожа Ванесса, — сказала женщина. 

— Здравствуй, Шакал, — ответила Ванесса.

— Долго я спал? 

— Не очень, всего лишь пару недель. 

Шакал вылез из ванны с регенерином. Посмотрел на свои руки, потом помял свою грудь. 

— Я в теле Эльвиры? Опять тот самый день? 

— Да, прости, что заставляю тебя в этом участвовать. 

— Не извиняйтесь, мы уже говорили об этом несколько раз. Не могу сказать, что я одобряю такое поведение, но для меня важно служение как таковое. 

Шакал в теле Эльвиры подошёл к шкафу, достал оттуда полотенце и стал вытирать своё тело, потом выжимать из волос регенерин. 

— А кем ты был тогда, в прошлой жизни? Ты много знаешь и умеешь, я бы подумала, что ты учёный, но при этом ты дисциплинирован, исполнителен, фаталистичен, совершенно не боишься боли и смерти, владеешь приёмами рукопашного боя, но не владеешь ни одним холодным оружием. Ты был солдатом какой-то странной армии? Мне дед рассказывал, что далеко на востоке есть страна, у которой есть особые рыцари чести — «самураи». Эти рыцари в вопросах чести не идут на компромиссы и предпочитают смерть, чем бесчестие.

 — Самураи, ха, ну надо же. Нет, госпожа Ванесса, в той жизни я был не кем, а чем. Даже если бы я захотел, я не смог бы вам объяснить, что я был такое. Мне надо принять душ.

 Шакал накинул халатик, и они вместе отправились наверх.

 — Мы сразу отправимся в город?

 — Нет. По пути надо будет заскочить ещё в одно место.

 — Какое?

 — Зачем ты каждый раз вводишь себя в состояния сна? Мне не мешает твоё присутствие у себя в голове.

 — Госпожа Ванесса, невозможность остаться одной может привести к нежелательным психологическим последствиям. Или представьте, что вы будете постоянно общаться со мной и перестанете уделять внимание окружающим, как это будет выглядеть со стороны?

 — Ну-у, жители башни в курсе.

 — Они в курсе, и все к этому привыкнут. А теперь представьте, что вы вышли в свет и стали вести себя как привыкли.

 — М-м-м-м, да. Тогда, скорее всего, нам придётся собирать вещи и переезжать.

 — Вот-вот. Так куда мы направимся?

 — Тут сыновья одного барона сделали Ночи и Авроре предложения.

 — Сочувствую им.

 — Эй!!! — Ванесса пихнула Шакала в бок. — В общем, надо заехать к нему и разобраться, что ему на самом деле надо.

 — Когда отправка?

 — Да, в общем-то, всё готово. Мышаны целый караван с товарами собрали. Храбр отобрал из своего народа тех, кто полюбопытнее и посмелее. Хотят выйти на рынок со своей продукцией. Естественно, сами сливки пока придётся подержать под прилавком.

 — Хм, любопытно, — так они дошли до ванных комнат. — Мне нужна одежда.

— Уже всё приготовлено. Там внутри найдёшь.

 Ванесса спустилась во внутренний двор. Тут уже столпился небольшой табун из пони, навьюченных всякой разной утварью. Кавалеристы из мышан были так себе, а пони они использовали исключительно как вьючных животных. К башне Пятицвет не было дорог, и поэтому вариант одолжить у селян пару телег и нагрузить их, чем навьючивать целый табун пони, пришлось исключить. Всего с ними от мышиной колонии отправлялось шестнадцать пони, шесть мышан, две мышанки и, разумеется, Храбр, куда ж без него. Вот он, кстати, подходит, чего-то ему надо.