— И что? У тебя появилась возможность вернуться домой, и ты сдался?

— У меня нет дома, — Оршанин вскинул на рыцаря пылающий взгляд. — Мне некуда возвращаться, кроме как к хозяину. Я ничего никому не говорил о вас.

— Почему я должен верить тебе? — левая бровь рыцаря приподнялась на полсантиметра.

— Вы вовсе не должны мне верить, — спокойно возразил Оршанин. — Я отвечаю на ваш вопрос, а что вы будете делать с моими ответами — ваше дело.

— Эй, парень! — забеспокоился усатый. — Ты больше не принадлежишь хозяину. Заки продали тебя с потрохами. Монсеньор генерал может пристрелить тебя, или что похуже. Твоя жизнь принадлежит ему!

— И что? — Оршанин перевёл непроницаемый взгляд на гиганта. — Я говорю, как было. А моя жизнь, кому бы её ни продали, стоит немного.

— Ошибаешься. Она обошлась нам в полмиллиона кредов!

Оршанин перевёл равнодушный взгляд на Бризара.

— Я говорю правду, монсеньор. Я знаю, что не выполнил задание и заслужил смерть. Если вам будет угодно, я умру.

— Верно, — кивнул тот. — Ты видел де Мариньи?

— Один раз. Он пришёл в камеру, где меня допрашивали. Их командир, женщина, задала мне вопрос, кто меня послал, чтоб убить его. Он отмахнулся и сказал, что итак знает.

На лице генерала появилось что-то вроде интереса.

— Он называл какие-то имена?

— Одно. Тия Абрахам. Он зашёл просто взглянуть на меня и сразу ушёл.

— Тия Абрахам? — рыцарь задумался. — Не знаю такого.

— Абрахам? — переспросил озабоченный усач и вдруг просиял. — Огненная Тия! Конечно, я знал её. Пару месяцев назад я слышал, что её убили. Она была как-то связана с да Альбено. Ну, эти странные коммуны под водительством Белого Жреца!

Бризар, кажется, вспомнил, но ничего не сказал. Он снова взглянул на пленника.

— Как же ты сбежал?

— Меня держали в камере в трюме. Сперва ко мне ходил один из стрелков, капитан-лейтенант, но потом ко мне приставили курсанта. Мне удалось его разговорить почти сразу. Потом он заходил ко мне поболтать, и я знал о том, что происходит. Он сказал, что Звёздная инспекция вышла на след, но след оборвался. Де Мариньи предложил устроить ловушку и вызвался заманить вас туда, но настоял, чтоб операцию поручили «Пилигриму». У инспекторов не было выхода, и они согласились. Как-то вечером он пришёл и начал взахлёб рассказывать о том, как они собрались проникнуть на «Сангрил». Он сказал, что баркентина уже в районе рандеву. Я выспросил у него детали и понял, что это мой единственный шанс сбежать. Я понимал, что дело к ночи, все будут заняты десантной операцией, и им будет не до меня. Я слегка придушил мальчишку и вышел из камеры. Он сдуру рассказал, где находится ангар с капсулой. К тому же я хорошо помнил планировку звездолёта. В ангаре никого не было. Я забрался в капсулу, в скафандровый отсек и затих. Я могу стоять неподвижно несколько часов.

Бризар невольно взглянул в сторону «железной вдовы» и кивнул.

— Мне оставалось только ждать, — продолжил Кирилл. — Я знал, что они будут в десантной амуниции и скафандровый отсек им не понадобится. Я слышал, как они вошли в капсулу, потом вывели её за пределы звездолёта. Я выбрался наружу только, когда в салоне уже значительное время не было ни звука. Я сразу понял, что я на «Сангриле» и их операция удалась. В ангаре уже не было ни их, ни лайнера. Потом появились ваши люди.

— И на что ты надеялся, возвращаясь сюда? — с оттенком презрения уточнил рыцарь.

— Я никогда ни на что не надеюсь, — ответил Оршанин. — Я просто делаю то, что от меня требуется.

— Вы слышали, генерал? — обрадовался усатый. — Он помнит планировку звездолёта. Это может быть полезно!

— Я не глухой, — проворчал тот, даже не повернув к нему головы. — Ладно, Пёс. Твоя версия, в целом, понятна. А теперь перейдём к деталям. Но, чтоб тебе было легче вспоминать их, Криспен тебе поможет. Что скажешь, Криспен?

— Можно облить ему спину спиртом и поджечь, — прорычал тролль.

Бризар устало потер изящными пальцами бледный лоб.

— Можно засунуть ему пальцы в тиски, — торопливо продолжил Криспен. — Или дробить суставы. Можно засунуть ему в рот тряпку и лить горячую воду, чтоб она разбухла.

— Как он будет говорить? — поинтересовался рыцарь. — Давай не будем изощряться и сегодня ограничимся кнутом. Только не спусти с него мышцы вместе со шкурой. Завтра придумаем ещё что-нибудь. А между допросами запрёшь его в клетке, будешь кормить солёным. Воды не давай. И смотри, чтоб он не уснул.

Тролль, что-то ворча, отправился выбирать кнут, а Оршанин тоскливо взглянул в закопчённый потолок.

«Сангрил» уже второй день шёл в подпространстве, и свободного времени было достаточно. Даниель Бризар был самым младшим из Братьев единого круга и его обязанности были более чем расплывчаты. Все остальные генералы были при деле. Тимоти Йорк ведал внешними связями Ордена, в его обязанности входили переговоры с заказчиками и исполнителями, а также с торговцами, скупавшими добычу и поставлявшими всё необходимое для деятельности Ордена. Грегори Эмерсон занимался военной подготовкой братьев. Томас Гвен отвечал за техническое оснащение звездолётов Братства и армии. Карл Маркус имел звание комендадора и занимался финансами и хозяйством. Дон Альберто командовал флагманом флота звездолётом «Сангрил». Дирк Юханс отвечал за обучение и духовное совершенствование Братии. Один Даниель не имел чётких обязанностей. Магистр держал его на подхвате, генералом для особых поручений. Это не значило, что статус молодого генерала в Братстве был ниже, чем у других. Напротив, Бризар был любимцем графа Клермона, особо доверенным лицом, а, значит, власть имел куда большую, чем его старшие собратья.

Слабость Клермона к молодому человеку была основана на его неоспоримых достоинствах. Он единственный из генералов был настоящим аристократом, в его жилах текла ветхая голубая кровь, придававшая его чертам, пожалуй, даже излишнюю утонченность. У него были длинные пальцы и тонкая белая кожа, сквозь которую просвечивали истинно голубые вены. При этом он был высок и отлично сложен. Он получил соответствующее статусу воспитание, поскольку его отец Эдмон Бризар, унаследовавший от своего отца титул маркиза и кучу старинной рухляди вроде ржавых шпаг, потёртых чеканных чаш, обколотых резных гербов и значительное количество странных драгоценностей, с детства старался вложить в голову и сердце своего единственного сына, прежде всего, осознание собственной исключительности. Он учил его манерам, геральдике, древним языкам и изящным искусствам. По достижении совершеннолетия Даниель поступил в элитный инженерный колледж на Пелларе и, конечно, блестяще окончил его.

Во взрослую жизнь он вступил с гордо поднятой головой, высокомерным отношением к окружавшим его плебеям, выдающейся внешностью, изысканными манерами, классическим инженерным образованием и одной затаённой мечтой, о которой не признавался никому и никогда.

Столкнувшись на одной из планет, не входивших в Объединение Галактики, с Клермоном, он внимательно выслушал его предложение вступить в Братство и, взвесив все «за» и «против» согласился. Клермон ни разу не пожалел о том, что приблизил к себе этого необычного юношу. Что думал Даниель, никто не знал.

Он поддерживал со своими собратьями ровные, хотя и несколько отчуждённые отношения. Они ему слегка завидовали, но признавали, что его положение при магистре заслужено. Все знали, что Даниель не способен на подлость, но и не склонен к сантиментам. Простые братья его побаивались, а он без нужды вовсе не обращал на них внимания. Люди не слишком интересовали его. Никто даже не думал, что же на самом деле его интересует, а если б кто и задумался, то не смог бы дать на это ответ.

Так или иначе, но Даниель Бризар обосновался в Ордене Святого Раймона Аквитанского, и служил своему господину с достоинством и верностью, подобающими его благородному происхождению.

В полёте к Свезеру граф Клермон, по обыкновению, углубился в изучение древних манускриптов в своей библиотеке, предоставив Бризару самому выбирать себе занятие.