— Как потеряли? — как можно спокойнее спросила я. — Погиб?
— Никак нет. Потеряли. Заметили, что его нет на лайнере, когда уже ушли в скачок. Видимо, он остался там, на «Сангриле».
— Как это могло случиться? — подошёл к нему Хок.
— Я был за пультом, попытался открыть ворота ангара. На команду с пульта они не отзывались. Я пытался через киберпилот подобрать код. Оршанин сказал: «подожди». Наверно, он вернулся в ангар и из аппаратной надстройки открыл ворота. Он не доложил, о том, что выходит. Иначе бы мы его дождались.
— Потому и не доложил, — произнёс Хок и отошёл.
— Нас не предупредили о том, что ворота могут открываться только из надстройки! — воскликнул Мангуст, вскинув на меня отчаянный взгляд.
— Этого никто не мог знать наверняка, — ответила я.
— Но можно было предположить… — он осмотрелся по сторонам и, наконец, отыскал взглядом инспектора.
Тот исподлобья смотрел на него, потом ни слова не сказав, повернулся и ушёл.
Мы с Азаровым пили кофе. На Земле было утро. Он сидел за столом в своём кабинете и задумчиво водил пальцами по кромке большой кружки, украшенной кошачьими мордочками. Раньше меня всегда подмывало спросить, как он пристрастился к этому пойлу, которое американцы по ошибке считают кофе, а остальные народы в честь этой ошибки называют его американо. Теперь мне не хотелось об этом спрашивать, потому что я устроилась на диване в своей каюте и так же задумчиво следила за движением его пальцев на большом экране напротив, потихоньку дыша ароматом, исходившим из моей белой чашечки китайского фарфора.
— Задание вы выполнили, — негромко проговорил он. — Инспектора, осведомленные об операции, готовы плясать лезгинку от счастья. Они не знали, как выкрутиться из ситуации после провала на Нурнии, а вы преподнесли им лайнер с захваченными на нём людьми на блюдечке с голубой каёмочкой. Причём, обошлись без стрельбы и жертв.
— Если не считать Оршанина, — напомнила я.
Азаров болезненно поморщился.
— Это не наша потеря. После такой операции вас никто ни в чём не упрекнёт. Он сам принял решение и не доложил командиру группы о своих действиях. В конце концов, он не наш. Пусть инспекция разбирается, если конечно запишет его в свои потери. У них он тоже не числился.
— Вроде как парня и не было, — я поставила чашку на блюдце. — Я вот только думаю, как я его матери в глаза смотреть буду.
— Зачем тебе смотреть? Инспектора откомандировали его, пусть они и сообщают родственникам.
— Я так не могу.
— Ладно, если тебе мало своих переживаний, то валяй. Встреться с табором его родни, расскажи им, каким он парнем был. Только, поверь мне, легче тебе от этого не станет. Им тоже.
— Наверно, ты прав, — я снова взялась за чашку. — А «Сангрил» инспектора всё-таки упустили.
— Упустили. Несчастливое это для них дело. Сперва провал на Нурнии, потом какая-то нестыковка на передающей станции, и крейсер «Санта-Мария» получил приказ выдвинуться в район рандеву с опозданием. Будут, конечно, искать, но что-то мне подсказывает, что пока они не направят против раймонитов охотников вместо обычных ищеек, так всё и будет. Но, несмотря на наличие компетентных специалистов, они с трудом принимают версию о том, что мистика в космосе может оказаться реальностью. В любом случае, это уже их работа. Вы итак за них полдела сделали. Инспектор с баркентины убрался?
— Нет, всё здесь околачивается, — вздохнула я и, наконец, пригубила кофе. — Почему-то не приняли его мои ребята, как-то неадекватно реагируют. Не понимаю почему. Ему б сейчас, пока есть возможность, перейти на «Тюдор».
— Да он и там не больно нужен, — заметил Азаров. — Странная история с этим парнем. Тумана много. Я кое-что слышал, но так до конца и не понял. Говорят, он из этих, особо засекреченных, тайная гвардия Шелла Холлиса. Лучший из лучших. Что-то совершил, за что они ему по гроб жизни должны быть благодарны. А они его, вроде, не то кинули, не то сдали. В общем, чувствуют вину, не знают, как исправить, и предпочитают с почётом задвинуть подальше, с глаз долой. Командовать им особо никто не решается, да, похоже, и раньше не решались, пока он при деле был. Вот он и делает, что хочет. Ты, пока ему ничем не обязана, попроси-ка покинуть помещение. Операция, которую он помогал вам готовить, успешно выполнена. «Спасибо за помощь, но причин оставаться на поисково-спасательной баркентине у вас больше нет».
— Кроме, разве что, необходимости вернуться к месту службы. Нам ведь тоже в сектор патрулирования пора возвращаться.
Азаров взглянул мне в глаза. Его пронзительный взгляд сродни удару током, и сейчас меня тоже слегка «щёлкнуло». Ещё до того, как он ответил, я поняла, что сейчас он скажет что-то судьбоносное. Но он опустил ресницы и прежним тоном произнёс:
— Нет такой необходимости. Пару дней назад «Бумажный фонарик» покинул док и направился к месту службы. Он и сменит вас в цитадели «Кронштадт». «Дыр» в сетке патрулирования в данный момент нет, так что не торопитесь. Погуляйте там, нанесите визит вежливости братьям с Ригора. Привет от меня Аруту.
— Непременно.
— И ждите нового задания. А инспектора советую выпроводить. Ни к чему вам на борту рыцарь плаща и кинжала.
— Я подумаю над твоим советом.
На сей раз, он взглянул на меня задумчиво, и, отвечая каким-то своим мыслям, улыбнулся:
— Хотя, может получиться…
— Ты о чём? — нахмурилась я.
— Так, вдруг подумал о том, что ты одна из немногих, кто не испытывает непреодолимого желания от него избавиться, может, потому, что вы кое в чём похожи. Тобой тоже никто и никогда не решался командовать.
Откуда-то сбоку послышался недовольный голос кота Василия:
— Саша, друг мой, как вы можете пить это пойло? Если вам кто-то сказал, что это кофе, вас нагло обманули. Гоните этих гнусных обманщиков в шею. Нам с ними не по пути…
Азаров медленно закрыл глаза и, как мне показалось, мысленно сосчитал до десяти, после чего посмотрел на меня и произнёс:
— Мне пора. Отдыхайте, приводите в порядок нервную систему и готовьтесь к новым подвигам во благо Человечества. До встречи, — и, не дожидаясь конца сеанса связи, развернулся в сторону и резко парировал: — Я ж не спрашиваю, как ты можешь жевать сырую печень млекопитающих!
Ответа высокомудрого Василия я, к сожалению, уже не услышала.
По мне лучше тупой поиск во время патрулирования, который держит людей в напряжении, чем вот такое ожидание нового приказа. Хок умудрялся придумывать задания для вахтенных, чтоб совсем не расхолаживались, но в свободное время просто не мог уследить за всеми.
А заняться членам экипажа было нечем. Кто-то, конечно, занимался делом. Булатов снова взялся за свои краски и кисти, Тилли Бом — за игрушечных роботов, Бомбадил — за орхидеи, Дакоста — за магические книги, Дэн Кроу — за готические романы. Курсанты дружно зубрили Наставление о безопасности полетов, тщательно прорабатывая каждый параграф. Очень хотели получить рекомендацию для службы в Объединённом космофлоте.
Остальные шатались между марокканским салоном, спортзалом и рестораном, устраивали дурацкие розыгрыши или собирались на мостике и глазели по сторонам.
Я подозревала, что скоро мои мальчики начнут беситься и устраивать драки. Самые интеллигентные и стойкие мужчины в пустом полёте становятся агрессивными. Не зная чем заняться, они позволяют выплеснуться на волю древним инстинктам, и не видят в этом ничего плохого. Подумаешь, драка. Это не драка, это боевая подготовка.
Безделье губит офицера. Старая космофлотовская истина крутилась у меня в голове, пока мы болтались возле ригорской базы, без особого интереса наблюдая за активностью, которую развили вокруг спасённого лайнера инспектора. Они без конца шныряли на своих капсулах от крейсера к «Пьеру Гартэну» и обратно, ползали в скафандрах по обшивке, что-то фотографировали, демонтировали, увозили на крейсер, привозили и монтировали обратно.
Мои ребята маялись от безделья, вяло обсуждая действия бравых космических сыщиков, либо активно недоумевая, а почему бы им не втиснуть лайнер в свой далеко не маленький ангар и не убраться отсюда к чертям собачьим.
