— И уже инспектор. Обычно это звание дают не раньше тридцати пяти, а то и сорока лет.

— Я не удивлён, — покачал головой Оршанин. — Как и тому, что он уже заработал Алмазную звезду. Я удивлён, что он здесь.

— Что он за человек? — спросила я.

— Акела, — пожал плечами он. — Этим всё сказано. Умный, спокойный, уверенный в себе. Всегда держит себя в руках, обладает аналитическим складом ума. Решителен, но осторожен. Хорошо разбирается в людях, умеет завоёвывать доверие, даже очаровывать. И не брезгует этим пользоваться в своих целях. Не сентиментален, но к людям относится хорошо. Бывает жёстким, но жестокости я за ним не замечал. Надёжен, своих не сдаёт ни при каких условиях. Ради дела пойдёт до конца. Умеет руководить и в группе взять инициативу на себя, но по натуре — одиночка. У него никогда не было друзей, но много приятелей.

— Образцовый разведчик, — я посмотрела на Мангуста.

— И за что ж нам такая честь? — тревожно проговорил он.

Инспектор Куренной не стал задерживаться на жилом уровне. Миновав его, он сразу поднялся на четвёртый и направился в медотсек. Постучав в дверь, он открыл её и вошёл в просторный, освещённый солнечным светом кабинет.

— Добрый день доктор, — произнёс он, улыбнувшись молодому врачу в форме госпитальера. — Разрешите представиться. Инспектор Куренной. Какое-то время буду находиться на вашем звездолёте.

— Добрый день, — врач внимательно смотрел на него, во взгляде читался профессиональный интерес.

— Именно поэтому я здесь, — кивнул инспектор и достал из нагрудного кармана небольшой информационный кристалл. — Только, пожалуйста, пусть это останется между нами.

Врач взял кристалл и вставил его в планшет. Какое-то время он читал то, что появлялось на экране, а Куренной задумчиво наблюдал за тем, как меняется выражение его лица. Когда взгляд чёрных глаз вдруг замер посреди страницы, он вздохнул и тоскливо посмотрел на световой экран над письменным столом.

— Я такого еще не видел, — тихо признался врач, слегка побледнев.

— А такое мало кто видел, — произнёс Куренной. — Но что есть, то есть.

— Вы были в сознании, когда?..

— Нет, конечно! Вряд ли кто мог бы такое выдержать и остаться в своём уме. Но восстановительный период мне пришлось провести в сознании.

— Есть проблемы?

— Иначе бы я к вам не пришёл. Вы сможете помочь? Рекомендации там есть.

— Конечно, я вам помогу, — произнёс врач, и в этот момент Куренной ощутил панический страх, что у этого парня просто не хватит опыта. Он внимательно смотрел в глаза своего собеседника.

— Я всё понимаю, — тихо и убедительно произнёс тот, подходя ближе. — Ситуация не из простых, но самое страшное позади. Период восстановления ещё не закончен, но основные проблемы связаны с тем, как вы воспринимаете то, что с вами происходит. Вас беспокоит, достаточно ли у меня квалификации, чтоб помочь вам справиться с этим. Достаточно. Поверьте мне, я умею не только лечить, я умею облегчать страдания. Потому что я сам знаю, что это такое.

Куренной устало усмехнулся:

— Вам хочется доверять, доктор.

— Меня зовут Джулиан. И нам лучше сразу перейти на «ты».

— Игорь, — кивнул тот и прошептал: — И я ещё раз прошу: никому…

— Обещаю, — кивнул тот. — А пока пойдём в процедурный кабинет, мне нужно посмотреть, что мы всё-таки имеем.

Хок и Вербицкий вернулись на звездолёт примерно через час.

— Сообщение мы направили, — доложил старпом, явившись на мостик. — Остаётся решить, будем ли мы ждать ответа или двинем в район встречи?

— Пойдем туда, — решила я, — попросим радистов станции дублировать сообщение каждые три часа. По прибытии в точку рандеву запросим информацию, был ли ответ.

— Хорошо, — кивнул Хок и присел в соседнее кресло, задумчиво глядя на боковой экран.

— Что загрустил? — спросила я.

— Да так, — покачал головой он. — Мелькнула мысль. Забвение дается людям из милости. А разбудишь призраков прошлого, и они тут же устремятся за тобой, как стая голодных псов. Но это так, философия, — он усмехнулся. — Диагностика проведена?

Я обернулась к пульту.

— Почти закончена. Всё в порядке.

— Инспектор прибыл. Нужно готовиться к вылету.

Он поднялся и вышел из отсека. Вскоре мы попрощались с новыми друзьями в цитадели, выслушали их сетования, что не удалось организовать по этому случаю грандиозный банкет, и, отстыковавшись, направились к выходу из системы.

Ещё через пару часов баркентина благополучно вышла в подпространство, начав пятидневный путь к точке, где была назначена встреча с «Сангрилом».

Убедившись, что на мостике всё в порядке, я сдала пульт Дэну Кроу и пошла в ресторан. Приближалось время обеда. Джулиан уже сидел за столом и с мрачным видом рассматривал перстень с опаловым грифоном на безымянном пальце правой руки.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я, с беспечной улыбкой присаживаясь рядом. Он поднял взгляд и задумчиво посмотрел на меня.

— Проблемы.

— Надеюсь, решаемые?

— Я тоже надеюсь, только пока не знаю, как их решить.

— Кто-то заболел? — насторожилась я, сообразив, что проблемы судового врача обычно связаны со здоровьем членов экипажа.

Он покачал головой и снова взглянул на опал.

— Нет. Но у меня будет к тебе небольшая просьба.

— Всё, что угодно, — с готовностью кивнула я.

Он как-то не очень решительно посмотрел на меня, а потом обернулся и быстро произнёс:

— Позже… Проходите к нам, инспектор. Ты не будешь возражать?

У входа стоял инспектор Куренной. Услышав Джулиана, он чуть улыбнулся и подошёл к нам. Я вспомнила слова Оршанина о том, что он умеет очаровывать. Да, наверно, ему это не сложно.

— Прошу вас, инспектор, — обворожительно улыбнулась я. Он увидел за столом еще один стул, но пододвинул свободный от соседнего стола и сел.

— Мы уже познакомились, — с улыбкой прокомментировал Джулиан.

— Совершенно случайно, — кивнул инспектор. — Моё внимание привлёк опал двенадцатого века на руке у доктора. Раньше я видел такие только в музее.

— Ты знаешь, Игорь неплохо разбирается в холодном оружии, — заметил Джулиан. — Вам будет, о чём поболтать на досуге.

— В основном меня интересуют сабли и ятаганы, — пояснил тот.

Светскую беседу прервало появление Хока. Подойдя к столу, он взглянул на инспектора и, пока я представляла их друг другу, пристально рассматривал его. От моего внимания не ускользнул и тот взгляд, который старпом бросил на его руку, отвечая на рукопожатие.

— Рад знакомству, — кивнул он, садясь на своё место. — Понимаю, что дела — не лучшая тема для обсуждения за обедом, но мне хотелось бы обсудить именно её. Вы получили информацию о нашем задании?

— Да, всё что есть, — ответил инспектор и замолчал, увидев выкатившегося из кухни Микки с подносом. С детским любопытством он следил за действиями плюшевого официанта, расставлявшего блюда на нашем столе, и лишь только насладившись этим зрелищем, снова вернулся к теме. — И о вашем задании, и о баркентине, и об экипаже. Всё, что сочли необходимым мне дать.

— То есть всё, — кивнул Хок.

— Возможно. Я даже успел всё это изучить. Могу я узнать ваш план, чтоб определить, что необходимо для его подготовки?

Он взглянул на меня. Его тёмно-зеленые глаза мерцали под стать омуту из старинной сказки. Мой план вдруг показался мне наивным и слишком сырым, чтоб передавать его профессионалу. Тем не менее, делать было нечего, и я рассказала ему то, что надумала.

— Я понял, — кивнул он, выслушав меня. — Значит, нам нужно узнать максимум о «Сангриле» и особенно о его трюме. Думаю, что ваше предположение о расположении ангара, соответствует действительности. Ворота, которые вы заметили, единственные, которые позволяют ввести внутрь лайнер такого размера. Нам необходимо выяснить планировку и техническое оснащение трюма. А, значит, нужно связаться с нашими аналитиками. Правда, для этого нам придётся прервать скачок.