— Рада за вас, — кивнула я.

— Только у меня будет одна просьба, командор, — произнёс он. — Если выполнение задания, связанного с лайнером и моим заказчиком, будет поручено вашему экипажу, я хотел бы остаться на баркентине и быть полезным.

— Я подумаю над этим.

— Разрешите идти?

— Идите.

Он развернулся и чётким строевым шагом вышел из отсека.

— Сработало, — пробормотал Дакоста и устало вытер лоб. — Могу я узнать, что на его кристалле?

— Сперва закончите ваши отчёты. Я передам информацию с кристалла на ваши терминалы, — ответила я.

Честно говоря, мне самой не терпелось посмотреть, что там. Поэтому я отправилась в свой отсек и поспешно села за компьютер. Вставив в паз микрокристалл, я взглянула на экран. Чёткие строчки отчёта пробежали по белому полю, и я углубилась в чтение. Чем дальше я читала, тем больше нарастало моё изумление. Потом я начала листать зарисовки, планы, схемы и, наконец, ментографии, портреты людей, сохранившиеся в памяти Оршанина, и с помощью ментоскопа переведённые им на экран.

Слегка переведя дух, я запустила информацию с кристалла в общую корабельную сеть, а потом вызвала на связь Хока.

— Рауль, ты далеко от компьютера?

— Я в трюме, проверяю размещение грузов в третьем секторе, а что? — ответил он тоном, который должен был дать мне понять, что нельзя отрывать человека от такого архиважного дела.

— Я хочу, чтоб ты немедленно посмотрел то, что дал нам Оршанин?

— А он много дал? — уточнил Хок, явно не желая покидать свой склад.

— Роман в трёх томах с картинками, чтоб не скучно читать было. Давай быстро! Это приказ! — не выдержала я.

— Есть, — разочарованно буркнул он.

Я вернулась к изучению отчёта. Он действительно был объёмным, причём изложен чётким конкретным языком. Всё по существу, но максимально подробно. После каждого раздела — выводы. Похоже, у нашего гостя, и правда, исключительные познания в области истории и искусства. Средних веков. Несколько раз мне начинало казаться, что меня дурачат, но стоило мне снова спокойно оценить то, что я видела, как становилось понятно, что одному человеку за ночь смастерить такую масштабную мистификацию не под силу. Удивительно, как он вообще успел записать и оформить всё за такой короткий срок.

Через два часа ко мне ворвался Дакоста с воплем:

— Он над нами издевается!

— Тихо… — остановила я его. — Сядьте туда, остыньте и ещё раз всё обдумайте. Сформулируйте вашу точку зрения. Как только придут старпом и Белый Волк, приступим к обсуждению.

— Нужен МакЛарен и Бетти, — мрачно заметил он, но послушно сел, куда я указала, и задумался.

Я продолжала листать страницы отчёта, вглядываясь в рисунки и ментографии. Ещё через час Белый Волк попросил разрешения придти вместе с Мангустом. Я вызвала Хока и Бетти Фелтон.

Вскоре в моём отсеке было начато совещание.

— Он нас мистифицирует, — уверенно проговорил Мангуст, — это всё похоже на бред мальчишки, начитавшегося рыцарских романов наряду с космическими операми. Я не очень разбираюсь в проблеме мистических Орденов древности, но он, похоже, на этом сдвинулся.

— Это эмоции, капитан-лейтенант, — покачала головой я. — Давайте факты.

— Пожалуйста. Возьмите звездолёт этого заказчика. Да, вот этот рисунок. Поверните его вертикально. Видите?

Я увидела это сразу, едва мой взгляд упал на этот звездолёт. Это было подобие средневекового замка с центральной прямоугольной башней, покрытой высокой двускатной крышей, в сечении имевшей острый треугольник. По углам основания башни высились тонкие спицы шпилей. По бокам на изогнутых, подобно рогам, башнях крепились остроконечные конусообразные башни-шпили. На переднем и заднем фасадах — еще две прямые башни с такими же шпилями. Всё это строение было развёрнуто горизонтально, ему было придана максимально возможная обтекаемая форма. Центральная башня выступала в виде носовой части звездолёта. Кормовая часть начиналась у основания башен-«рогов» и слегка расширялась к дюзам, упрятанным под прямоугольный в сечении кожух, который по бокам переходил в изогнутые закрылки, а в горизонтальных плоскостях был вырезан полумесяцем, напоминавшим широкую арку в основании «замка».

— Мы не нашли в атласах такой корабль, — вставил Белый Волк. — Мы просмотрели планы корабля. Сложно представить, где и как могли его построить, да ещё так, чтоб о нём никто ничего не знал. Это семипалубный крейсер размером с нашу баркентину. К тому же, он утверждает, что на борту целая армия землян, да ещё организованных в какой-то рыцарский орден.

— Я проанализировал то, что он сообщил об этом ордене, — заговорил Дакоста. — Это похоже на организационную структуру масонской ложи. Устав сильно смахивает на уклад ессеев. В идеологии явно угадываются основные взгляды розенкрейцеров. Намешано всего отовсюду.

— Кстати, такое обилие тёсаного камня в звездолёте вызывает подозрение, — снова проговорил Мангуст. — Какие-то колонны, статуи, надгробия. А латинские песнопения? Это же звездолёт!

— И то, что они ходят в латах, — добавил Белый Волк.

— Я считаю, что этого не может быть, — заявил Мангуст.

Я обернулась к Бетти Фелтон. Она задумчиво смотрела на экран моего компьютера, где на дюзах стоял этот странный крейсер-замок.

— Прежде чем делать окончательный вывод, нужно всё это тщательно проанализировать, — проговорила она. — Это выглядит неправдоподобно, но слишком гармонично для откровенной лжи. И слишком много деталей, которые сложно выдумать. Не забывайте, этому мальчику двадцать пять лет, восемь из которых он провёл вне Земли. Откуда эти странные фантазии? Да ещё в таком продуманном виде. Волк, ещё раз взгляни на планы звездолёта. Для того чтоб их придумать за одну ночь, нужно быть гением. А ему ещё нужно было сочинить антураж, имена, лица, одежду, и припомнить с десяток католических гимнов. Он не из Рима, а из Ростова. Почему эта штука не похожа на Храм Софии?

— Потому что, судя по его комментариям, он неплохо разбирается в этой теме, — заметил Дакоста.

— Это комментарии хорошо подкованного дилетанта, если ты сумел это заметить, — возразила она. — А набор символики, которую он успел запомнить, подобран слишком тщательно. Нужно с ним поговорить, прежде чем списывать всё на мистификацию и бред. Если кому-то не хочется верить, что этот кошмар где-то существует, то это ещё не значит, что он не может существовать.

— Может Бетти и права, — проговорил Белый Волк. — Звездолёт сделан не просто достоверно. Он сделан гениально. Очень продумано. Это не плод чьей-то больной фантазии, а результат работы большого коллектива талантливых и не стиснутых рамками традиционного мышления кораблестроителей. К тому же часть конструктивных элементов явно говорит о том, что корабль строился или перестраивался в течение последних пяти лет. Это сравнительно новые разработки. Если он потерял связь с Землей восемь лет назад, он не мог о них знать.

— Он курсант космошколы, а не инженер-космостроитель, — напомнила Бетти.

— И всё-таки, прежде чем передавать это на Землю, нужно всё проанализировать, — настаивал Дакоста. — Иначе нас примут за сумасшедших. Возможно, он видел этот звездолёт раньше. Что-то додумал. А, может, он вообще создавал в мыслях этот звездолёт на основе какого-то реального звездолёта, дополнив его знакомой символикой и вымышленным экипажем.

С пульта раздался сигнал вызова. Я переключила экран на канал связи.

— Мы вышли из скачка, — доложил Вербицкий, вид у него был несколько встревоженный. — Земля срочно требует вас на связь.

— Переключи сюда, — кивнула я.

— Это Азаров, — почему-то полушёпотом добавил Вербицкий. — Если он не успокоится, у нас полетит вся аппаратура связи.

Я тяжко вздохнула. В отсеке нависла тревожная тишина. На экране появился Азаров. Его чёрные глаза метали молнии, и мне показалось, что в отсеке на какой-то момент потемнело.

— Что у вас там происходит? — рявкнул он. — Почему меня с утра достает инспекция, какая-то женщина, потерявшая сына, и Совет духовной безопасности? Вы что, кого-то нашли? Почему не доложили?