Кажется, в будущем бумажные книги совсем перестали делать. Ну в принципе правильно, давно пора. И не то чтобы я борец за экологию и все такое, но когда-то читал, что на изготовление одной книги уходит чуть ли не целое дерево. И честно говоря, учитывая, сколько тратилось бумаги на продажу всякой посредственной, на мой взгляд, мусорной литературы, целое дерево — это перебор.
За попыткой прочитать еще один пластиковый «фолиант» меня и застал вернувшийся старик. Сдвинул на столе бумаги в одну сторону, он поставил на столешницу пару дымящихся кружек, и до меня донесся аромат травяного чая. Жаль, но похоже обычные у нас черные чаи тут не в моде. Не люблю эти зеленные. Мне всегда казалось, что будто они лежалым сеном пахнут, или силосом. Но «даренному коню…» и все такое.
— Руслан, извини за беспорядок. Я сюда только пару месяцев назад перебрался из самостройки, и как видишь, обустроиться не успел.
Корт виновато развел руки.
— А что т-такое самостройка? — выхватил я незнакомое слово.
— А это… — Старик задумался. — Такое временное жилище. Что-то вроде раскладной палатки, но с жесткими стенами. Сначала на землю кладут специальный настил. А потом спецтехникой выгружают контейнер, который автоматический раскладывается, крепиться к настилу и получается однокомнатное помещение. В стенах уже установлены окна и двери. Внутри обычно ставиться пара перегородок, имитирующих внутренние стены, чтобы отделить санузел. Ну и мебель по минимуму. Там модульная система, и при желании можно дополнительные сегменты — помещения приделать.
А ведь очень интересная мысль, я задумчиво потер щетину на подбородке. В наше время такую тему наверняка превратили бы в стартап. Старик продолжил:
— Я-то сам обычно либо на в лаборатории работаю, либо за территорией города. Да и гости бывают не так часто. Разве что Рина иногда заглянет, — Ответил Корт, как мне показалось, с грустью в голосе. — Ну и Саша раз-два в месяц заедет проведать.
— А Рина разве н-не с т-тобой живет? — Удивился я.
— Только во время каникул, да и то если сама захочет. Обычно она с подружками в метрополии находится или в учебных лагерях. На биолога хочет выучится и восстановлением природы заниматься. Война ведь целые пищевые цепочки целиком уничтожила, а такие ученные будущего должны их как-то восстановить. Клонирование, выведение новых видов… Работы много. Я же про мамонтов рассказывал? Рина их обожает, — Профессор улыбнулся, с теплотой глядя на рыжую. — Я как сюда перебрался, часто стал выбираться за стены форпоста, подальше от цивилизации. Вот и она захотела совместить приятное с полезным. Заодно и языки подучит.
Он отпил из своей чашки и довольно зажмурился. Не желая обижать старика, я тоже слегка пригубил из своей кружки. О, кста-а-ати о языках!
— К-корт, а что т-тут у вас с языками, и в-вообще с нациями?
— А что с ними? — дед недоуменно посмотрел на меня.
— Ну… — я задумался какой бы пример привести. — Вот, например, т-твое имя — Корт, не русское, но ты говоришь на чистом русском. С Игнаром и Александром вообще н-ничего не п-понятно. Вроде по-русски г-говорят п-почти б-без акцента, а с Риной т-только н-на финском… Да и она т-только по-фински говорит, и на английском немного…
Мою речь прервало возмущенное хмыканье и чувствительный тычок в плечо маленьким кулачком. Повернул голову и уткнулся взглядом в смешно насупленное лицо. Рыжая стояла рядом босиком и возмущенно смотрела на меня. А затем заговорила со скоростью пулемета, одновременно из наушника послышался синтезированный голос.
— Вообще-то! Я на «отлично» владею финским, французским и норвежским, и немного датским! А сейчас еще изучаю английский, а еще скоро начну учить русский! Вот так!
Она дернула головой смахивая челку и вздернула носик, стараясь смотреть на меня сверху вниз.
Ничего себе! Я посмотрел на девчонку с искренним уважением. Хотя, чего тут удивляться? Когда для создания убежищ целые государства объединялись договариваться простым работягам как-то надо было. Переводчиков на всех не напасешься. Вот и результат.
Да и вообще, еще до конца девятнадцатого века считалось нормальным даже в не богатых купеческих семьях знать пару языков кроме русского. Да и у нас на Кавказе некоторые князья и их ближайшее окружение, знали европейские языки. Происходило это из-за обычая называемым наездничество. В то время каждый кто мог себе позволить, должен был отправится верхом на лошади путешествовать и добыть себе славу. Как говорится — на людей посмотреть, и себя показать. Участвовали такие наездники во многих европейских войнах, ну и учили языки естественно.
Я поднял обе руки, мол сдаюсь!
— Всё-всё, п-прости! Больше не буду сомневаться в твоей г-гениальности!
Рина с видом победителя прошлёпала к своему дивану и опять уткнулась в коммуникатор.
Корт как-то странно посмотрел на меня.
— Точно, почти не заикаешься…
Я задумался. Да, на этот раз я и сам заметил. Интересно почему так? От раздумий отвлек голос профессора.
— Тут вот в чем дело… У нас последнее столетие широко культивируется и всячески поощряется воспитание детей в приемных семьях. То есть родители воспитывают ребенка примерно до трёх — пяти лет, а затем отдают его на воспитание в другую семью. Есть специальная ювенальная служба, отслеживающая эти перемещения. Детей отправляют в другие метрополии и колонии. Разумеется, только в самые безопасные и защищенные от внешних угроз. Дело в том, что во время той войны про которую мы раньше говорили было применено биологическое оружие. Страна, которую в ваше время называли Китай выпустила какой-то сильно модифицированный вирус. Его довольно быстро научились лечить. Гораздо позже оказалось, что у болезни есть очень неприятный побочный эффект — неспособность зачать ребенка у переболевших. Причем, даже если ребенок и рождался, то никто не гарантирует, что бесплодия не будет уже у него, или даже его детей. Локализовать окончательно вирус никак не получается. Активно ведется работа по поиску очагов, но проблема в том, что не везде есть доступ из-за сильных химических и радиоактивных заражений. Да еще дикие банды…
Корт замолчал и оглянулся на Рину, придвинулся ближе ко мне и сделал голос по-тише.
— Руслан, ситуация сейчас такова, что естественный прирост населения сейчас очень низок.
Дед серьезно посмотрел на меня.
— Какой-нибудь новый вирус может легко сдвинуть его в отрицательные величины. И такие — «пришельцы» как ты, один из вариантов спасения человечества, пока мы не начали вымирать как вид.
Я ошарашенно молчал.
— Корт, п-подожди. Это же в-временное решение? К-кто гарантирует что мы не заразимся сразу п-после переноса сюда?
Старик вздохнул.
— Никто, но так мы хотя бы отсрочку получим. А там возможно найдется какой-то способ… Сейчас над этой проблемой бьются лучшие умы человечества и вроде даже есть подвижки.
Вот так вот, вот тебе и светлое будущее, твою дивизию. Я отставил чашку с напитком.
— Так, а п-причем тут то что вы д-детей у родителей отбираете?
— Да из-за бесплодия, стали сильно розниться показатели рождаемости в разных метрополиях и колониях. Соответственно в каких-то из них стало преобладать количество взрослых. Перемещая детей, в метрополиях пытаются максимально соблюсти баланс. Как результат, дети изучают сразу несколько языков. Во-первых, родной — так как связь с родителями они поддерживают, во-вторых — язык приемных родителей, и в-третьих — языки своих сверстников, таких же приемных детей. Многие даже имена меняют для удобства общения в новой среде. Исключение в виде добровольного согласия на переселение детей, делается только там, где их и так очень мало. Чаще всего для жителей форпостов и маленьких общин. По достижении шестнадцати лет в приемной семье, дети выбирают хотят ли они вернутся домой, к родным, или нет. К слову большинство из них предпочитают просто в очередной раз съездить навестить родителей, а потом возвращаются к туда где провели детство. Именно благодаря, такому обмену, мы получили несколько на наш взгляд очень нужных обществу эффектов. Таких, например, как взаимное проникновение культур, менталитета и языков. Кроме того, сейчас у молодых людей нет сильных привязанностей к своему месту жительства, и они очень легки на подъем. Это позволяет им легко находить работу по своим специальностям. По факту, впервые за всю историю существования человечества мы наблюдаем образование единого всепланетного государства.
