01.09.2014 г.

Резкая и пронзительная до зубного скрежета трель будильника выдернула меня из кошмара. Чертыхаясь, еще не разлепив глаза, с силой ткнул пальцем в экран смартфона и снова откинувшись на подушку, уставился в потолок. Снова этот проклятый сон, проклятая авария! Сейчас уже реже снится, а раньше почти каждую ночь, а до этого могло и два раза за ночь.

Глубоко вдохнул и уселся, свесил ноги с кровати и с силой потер руками лицо, прогоняя остатки сна и невесёлые мысли. Задумавшись о планах на сегодня, решил плюнуть на на работу.

— Н-н-на хрен. И б-без меня сп-п-правяться.

Поморщился. Это проклятое заикание уже достало. С утра хоть совсем не разговаривай ни с кем, пока не очухаюсь и «разгон» не возьму. А насчет планов — поеду сегодня на клубное стрельбище нашего — отвлекусь, тем более что давно уже там не был. Не легко найти время для своих увлечений, будучи владельцем фирмы, тем более, когда ты лично знаешь каждого клиента и регулярно поддерживаешь связь с ними. Пока натягивал одежду оценивающе осмотрел себя в настенное зеркало. Оттуда меня разглядывал невысокий сероглазый брюнет. В волосах уже видна проседь, особенно заметная на висках. Мда, не мальчик давно, как никак за тридцатник уже давно ушел, однако несмотря на возраст, мне кажется, я в достаточно хорошей физической форме. Кубиков конечно уже нет, и чего уж греха таить, давно нет, но и пивного живота тоже не наблюдается. Ещё раз оглядел себя с головы до ног — «не фонтан» как говориться, но могло быть и хуже.

По пути в ванную, привычно приложил пальцы к губам и, передавая поцелуй, прикоснулся к стоящей на комоде фотографии, с которой на меня с улыбкой смотрели жена и дочь.

На фото начало августа две тысячи пятого года — последние дни моего отпуска и нашего лучшего отдыха на море. Дочке, моей погодам серьезной, но улыбчивой и очень доброй солнечно-рыжей принцессе только исполнилось тринадцать лет. Этот ее день рождения мы решили отпраздновать в аквапарке. На фоне разноцветных водных горок, моя жена и дочь в обнимку счастливо смеются, глядя на меня с фотографии. Такими я их и запомнил. Никогда не привыкну, что их больше нет со мной.

13.10.2005 года. КБР. г. Нальчик.

Ранним утром того дня я едва успел зайти в свой офис, как мне позвонила жена, и сквозь звуки бьющегося стекла и надрывных всхлипов дочки, прокричала, что в окна влетают пули! Тогда, мне ещё не было известно о том, что происходит в городе, но учитывая обстановку в нашем регионе, я предположил, что где-то рядом с нашим домом силовики проводят очередную спецоперацию. Уже выбегая из здания на стоянку, крикнул в трубку, чтоб она с дочкой спрятались в ванной, легли прямо в нее и ждали меня. Не понимая, что происходит, пролетел простреливаемые улицы, охваченного паникой города. В памяти отложились перекошенные страхом лица прохожих, бегущих к близлежащим домам и магазинам, в надежде укрыться в них и затравленные взгляды встречных водителей. Единственный раз я притормозил, проезжая площадь 400-летия присоединения к России, чтобы объехать перевёрнутую старенькую девятку. Треск очередей, далеких и не очень, слышался со всех сторон. Было полное ощущение того, что по всему городу идут бои. Несколько раз прозвучали глухие взрывы. С каждой секундой беспокойство, если не сказать паника, нарастала. Ситуация в республике, на тот момент и так была очень неспокойной. Чуть ли не раз в неделю у нас вводили режим КТО. Ясно было, что и сейчас все произрастало оттуда же.

У нашего дома уже не стреляли, но я успел заметить в конце улицы, забегающих за угол здания людей в военной одежде. Бросив машину у подъезда, я вбежал в квартиру. Едва разглядев меня жена с дочкой бросились ко мне на грудь. Стараясь не кричать, чтобы не напугать ребенка, супруга дрожащим срывающимся шепотом спрашивала у меня что же нам делать дальше? А что я мог ответить? Сам понятия не имел! Единственное, что знал точно, что вокруг стреляют. В голову настойчиво лезли мысли о том, что возможно так и начиналась война в Чечне. Озвучивать их я конечно не стал, чтобы не пугать родных еще сильнее. В любом случае, ждать пока в окно влетит что-то посерьезнее чем пули абсолютно не хочется, а значит надо уезжать из города. Подальше от стрельбы и взрывов. Для начала хотя бы в село к родственникам, а там посмотрим — чем тут все закончится. Вот эту мысль я и озвучил. В темпе мы готовились покинуть квартиру. Собрали все важные документы, деньги, драгоценности, и кое-что из вещей и просто утрамбовали все в одну сумку. Мы вышли во двор, к машине, и я огляделся — судя по суете у соседних подъездов, не только мы решили выбираться из города.

Рулил я быстро, но максимально осторожно, стараясь построить маршрут так, чтобы стрельба всегда оставалась в стороне от нас. Прохожие на улицах, стараясь укрыться в близлежащих домах, тем не менее останавливались, чтобы знаками указать нам куда нельзя ехать. В конце концов, окольными путями мы смогли выбраться из Нальчика. Уже на самом выезде из города, у поста ГИБДД, неожиданно позади, а затем и в стороне от нас, началась стрельба. Крикнув жене пригнутся, я рефлекторно утопил педаль газа в пол. Одновременно, раздались глухие удары по кузову моей машины, а затем послышался хлопок лопнувшего колеса и автомобиль резко бросило в сторону. Закричала жена, я же, вцепившись в руль, пытался удержать нас на дороге. Последним моим воспоминанием стал перевернутый горизонт, брызги лобового стекла, и режущий слух скрежет металла об асфальт…

Очнулся я уже в больнице, в реанимации, с несколькими переломами ребер, и серьезной травмой головы. Первые пару недель у меня не получалось даже заговорить. Стоило мне лишь чуть напрячься, я терял сознание. Наконец меня перевели из реанимации и ко мне первый раз пустили родственников. Лишь тогда давясь словами, глотая звуки, я наконец смог спросить у них, где мои жена и дочь. Некоторое время они просто молча переглядывались, но потом все же ответили, и через несколько минут меня под крики санитаров снова увезли в реанимацию.

Из больницы я вышел уже заикой.

Как потом выяснилось, моя машина попала под перекрестный огонь милиции и боевиков, которых гаишники пытались остановить.

Прошло достаточно времени, чтобы никто уже не упрекал, в том, что мол «живу прошлым» и «слишком затянул с трауром». Смирились, наверное. А я просто не вижу смысла тратить свое и чужое время на то, у чего заведомо нет будущего. Всё ради чего я жил исчезло в один миг в тот проклятый день, а исправить прошлое невозможно.

После выписки из больницы я, пытаясь отвлечься потихоньку налаживал свой быт. Начал с того, что отремонтировал обстрелянный балкон. Пришлось заменить все стекла и пластиковую облицовку на стенах. Как оказалось, во всем доме только по моим окнам велся огонь, и я долго не мог понять почему так. Только спустя какое-то время, случайно выяснилось, что на крыше здания через дорогу от моего дома, сидели милиционеры и вели огонь по нападавшим, а те естественно «отвечали взаимностью». И именно мой угловой балкон на втором этаже находился на траектории выстрелов и тех и других.

Примерно в тоже время, я начал оформлять разрешение на огнестрел. Не знаю почему не сделал этого раньше. Возможно будь у меня оружие, в тот день мы бы точно никуда не поехали. Кто хоть раз держал оружие в руках, знает — есть в «пушках» что-то такое, что придает уверенности. Возможно будь оно у меня тогда, то мы просто заперлись бы в доме, до тех пор, пока ситуация не разъяснилась.

Как только документы оказались у меня на руках — сразу же купил помповое ружье. Начал тренировать меткость и скорость перезарядки, бегал как дурак по стрельбищу, имитируя бой. Даже учился у бывшего инструктора ФСБ рукопашному бою. Тогда я серьезно готовился отомстить. Проблема была в том, что было не ясно кому. Любой бородатый или цитирующий Коран мгновенно вызывал во мне острое чувство ненависти. Но потихоньку и всё это сошло на нет.