— Тише, милая. Еще рано вставать, — мягко настояла миссис Эванс, слегка надавливая на мое плечо, и я расслабилась, жмурясь отгоняя мучительную боль в голове.

Открыв медленно глаза, я теперь боялась даже пальцем пошевелить, не намереваясь больше ощущать ту тугую боль, которую я получила несколько секунд назад. Осмотревшись, я заметила, что все остальные люди в белых халатах покинули помещение и со мной осталась только миссис Эванс.

Посмотрев на нее, я заметила, как она что-то заполняет сосредоточенным лицом. Видимо, это моя медицинская карта. Медицинская шапочка на голове женщины прячет ее блондинистые волосы, но несколько передних прядок все же выбрались и теперь обрамляют ее бледное, с острыми чертами лицо. Черные глаза внимательно вычитывают информацию на карте, и я замечаю, как брови женщины слегка хмурятся.

Миссис Эванс вздыхает и поднимает на меня свои уставшие глаза. Черные круги под глазами будто никогда не исчезают с ее лица, и я уже представить не могу, как ей будет без них.

— Я задам тебе пару вопросов, хорошо? Только не напрягайся.

Я моргнула, показывая таким образом свое согласие.

— Ты помнишь свое имя?

— Элла, — хрипло ответила я. — Элла Тейлор.

— Своих близких?

Я снова моргнула, еле как кивая головой.

Внезапно я снова почувствовала боль, но уже не такую сильную. Боль появилась от того, что я вспомнила, как оказалась в клинике и в этой палате. Воспоминания резко нахлынули, как тяжелая волна, пытающаяся утопить меня.

Я успела сделать всего три шага, как донесся оглушительный взрыв в доме, сотрясая стены особняка. Земля под моими ногами задрожала, и я упала на кафельное покрытие крыльца, ударяясь головой о твердую поверхность. Перед глазами все поплыло.

Ужас охватил меня. Округленными глазами я посмотрела на миссис Эванс, а к краям уже подступали горькие слезы. Женщина вскочила со своего стула и принялась гладить меня по голове бережными движениями. Только сейчас я поняла, что вся моя голова обмотана бинтами и перевязана под подбородком.

— Тише. Тише, спокойно.

— Миссис Эванс, — шепотом говорила я дрожа. — Папа, Деймон. Где они?

— Все хорошо. Тише. Все будет хорошо. Только не нервничай, иначе снова потеряешь сознание, — взволнованно трепетала женщина, поглаживая меня по плечу и голове.

— Там был взрыв. Они живы? — Мой голос прорезался от накатившего волнения, которое наполняло мое сердце.

— Живы. Они живы, — успокаивала меня хирург, а я внимательно смотрела в ее глаза, пытаясь найти правду.

Вдруг она обманывает меня, чтобы я не впадала в истерику и горе. Черные глаза, будто сама непроглядная бездна. У обладателей таких глаз сложно выведать правду самой, пристально всматриваясь в них. Теряешься во тьме.

— Скажите мне правду, — дрожащим голосом умоляла я, вцепившись руками в ее руку.

— Я говорю тебе правду. Когда сможешь встать на ноги, я отведу тебя к ним. Обещаю. — Миссис Эванс говорила искренне и с уверенностью, и я приняла решение поверить ей безукоризненно.

Чувствуя, как расслабляется мое тело от полученной утешающей информации, мне уже хотелось сейчас же встать на ноги и навестить самых близких мне людей. Хочу быть уверенной в том, что с ними все будет хорошо.

В ушах все еще стоит тот самый оглушительный взрыв, подавляющий мою надежду на то, что папа и Деймон смогут встать на ноги. Мрачные мысли угрожающе подкрадываются под корку головного мозга и начинают там вводить свои собственные правила. Я кое-как стараюсь отгонять их своей верой, поселившаяся в моем дико бьющемся сердце.

— Сколько дней прошло с того случая?

— Ночь. Вас привезли в девять вечера. Сейчас уже день. У тебя никаких серьезных повреждений на теле. Ты сильно ударилась головой. Небольшое сотрясение, — объяснила мне миссис Эванс. — Брук всю ночь просидела в зале ожидания, и до сих пор там. Как и твоя бабушка.

— О нет, — ужаснулась я. — Сообщите бабушке, что со мной все хорошо. У нее слабое сердце.

— Все уже сообщили, не переживай, — улыбнулась она. — Хочешь, я их позову?

— Если можно, — тихо попросила я и миссис Эванс улыбнулась шире, обнажая свои белоснежные зубы, кивнув.

Когда она вышла из моей палаты, я вздохнула. В моей голове все еще густой туман, и я не могу начать размышлять о случившемся. Только я пытаюсь сосредоточиться, мысли снова путаются. Будто поднимается вихрь и поглощает все в себя, затем выплевывает ошметки. И я снова копаюсь в них, пытаясь разобраться в этой головоломке.

Главные вопросы: Кто это сделал и зачем?

Дверь моей палаты со скрипом отворилась, и я повернула голову в сторону звука. Никто пока не торопился заходить. Сейчас я жалею, что позволила пригласить бабушку. Увидев меня такую, она еще сильнее расстроится и точно заплачет. Я только потревожу ее и так слабое сердце.

— Только постарайтесь говорить с ней не так много. И меньше информации с того злополучного вечера. Ей нужно восстановиться, — слышались тихие наставления миссис Эванс.

Я заметила копну блондинистых волос Брук и после ее улыбающееся лицо.

— Дорогая моя, — выдохнула она с облегчением и стала приближаться к моей постели. За ней следовала моя бабушка.

Сердце заныло, когда я увидела измученный вид моих близких людей. Бабушка никогда не позволяла себе выглядеть так растрёпано и неопрятно. Так было лишь раз, когда умерла мама. Бедная женщина. Уверена, она только что пережила те самые ужасные времена заново. Представить не могу, как она еще держится на ногах.

— Мое сокровище, — прошептала бабушка и поцеловала меня в лоб. Горячая слеза с ее щеки упала на мою щеку.

— Ну полно, Сеньора, — вымученно улыбнулась я, стараясь не показываться хмурой и расстроенной. Лучше я буду шутить и уверять ее этим, что все обошлось. — Прекратите реветь. Вы столько средств потратили на свое омоложение. Не порте свою красоту.

— Она шутит. Значит все с нашей малышкой хорошо, — оживилась Брук и взяла меня за руку.

— Так и чувствовала, что надо было улетать раньше. Ты бы тут не лежала, — корила себя бабушка.

— Бабушка, от судьбы не убежать. Если мне предстояло лежать тут, то я бы все равно оказалась в таком положении. — Я прикусила нижнюю губу. — Ты была у Деймона и папы?

Глаза бабушки накрыли сожаление и легкий ужас. Впервые от упоминания папы, она не закатывает глаза и не бубнит под нос колкости в его адрес. Мое сердце замерло, когда они с Брук переглянулись и продолжали молчать. Навязчивые, терроризирующие подсознание предположения снова подкрались и вытесняли мою надежду на все хорошее и светлое.

— С ними все хорошо, — натянула улыбку бабушка и сжала мою руку в ободряющем жесте. — Пойду принесу тебе бульон.

Бабушка поспешно вышла из палаты под этим предлогом. Когда она не может быть уверенной передо мной в каком-то вопросе, то избегает под приличными и действующими аргументами.

Я посмотрела на Брук. Та опустила глаза и поспешно вытерла слезу со своей щеки, непрошено вышедшую из глаза.

— Брук, скажи мне правду, — взмолилась я.

— Элла, ты сама скоро их увидишь, — с грустью в голосе только и сказала она, пытаясь отвертеться от моего вопроса.

— Брук, — я сжала ее руку, — пожалуйста. Иначе я сейчас сама встану.

— Тебе еще рано, — ужаснулась она.

— Вот именно.

Брук тяжело вздохнула и села на стул. Посмотрев на дверь, слегка отдаваясь всем корпусом в сторону, она убедилась в том, что никого нет и снова выпрямилась.

— Взрыв произошел в кабинете твоего отца.

— Они же тогда были там! — ужаснулась я и почти выкрикнула. Сердце забилось как бешеная птица в клетке.

— Тише. Не совсем. Как я услышала, на их спинах многочисленные ожоги. А что это значит?

— Они в это время выходили оттуда, — догадалась я и ощутила легкое облегчение в груди.

— Да. Они оба в коме, но живы. Их толкнуло на несколько метров ударной волной. — Брук вздохнула. — Я заглядывала к Деймону. — Она опустила глаза и шмыгнула носом. — Я…я очень переживаю.